Она заскулила и попыталась вырваться.

- Один раз ты уже ударила меня, - выпалил Спенсер. - Не надо этим злоупотреблять.

Она рванулась сильнее. Румянец неровными пятнами покрывал ее щеки. А у нее есть характер, надо отдать ей должное.

- Сам не злоупотребляй. Нечего обращаться со мной, словно с проституткой.

- Приходится согласиться, - Спенсер легонько кивнул, словно не в силах отрицать ее утверждения.

По какой-то непонятной причине, она снова и снова вынуждала его попрекать ее прошлым. Это сбивало его с толку. Он не упрекал ее, он сам определенно не являлся образцом нравственности. Напротив, он происходил из древнего рода отъявленных мерзавцев. Справедливости ради, пару раз он даже причислял себя к ним. До войны он был таким же сумасбродным и закостенелым в грехе, как и большинство представителей его семейки по мужской линии, подавая надежды пополнить ряды негодяев.

И все же то, что было у нее в прошлом с Йеном, мучило его. Вынуждало бросаться гневными, необдуманными словами. Спенсер печально вздохнул, злясь на самого себя.

Он разжал пальцы и отпустил руку Эвелины.

- Иди, - приказал он.

Она не шелохнулась.

- Уходи же! - рявкнул он.

Оставив его в саду, она пустилась наутек, словно испуганный заяц. Несколько секунд он стоял, запустив пальцы в свои волосы. Завтра он отправится в Нортумберленд - единственное место, где он всегда чувствует себя как дома. Там они, скорее всего, заночуют, прежде чем отправиться в Шотландию.

Строя планы на будущее, он пытался унять волнение в груди. Во время войны он мечтал о возвращении в Эштон-Грэйндж. Когда-то его мать еще мальчишкой привозила его туда… хорошие были деньки. Он надеялся хоть отчасти возродить то время.

Только теперь с ним будет его жена. Эви.

Спенсер потер ладонью бедро. Он услышал, как в где-то далеко захлопнулась дверь, и понял, что Эвелина ушла. Пока ушла. Вскоре она не сможет никуда убежать. Очень скоро она будет принадлежать ему.

Словно очнувшись ото сна, Эви подняла голову и выглянула между раздвинутыми шторками.

- Что это за место?

- Эштон Грейндж. Поместье досталось мне от матери.

Спенсер слегка покачнулся на сидении, когда экипаж свернул на подъездную дорогу.

- Это все, что у меня от нее осталось, если не считать немногочисленных мрачных воспоминаний.

Он покачал головой, его изящное лицо слегка исказилось в хмурой гримасе.

Эви обнаружила, что смотрит, не отрываясь, на его красиво очерченный рот. Почувствовала, как при воспоминании об их поцелуе ее губы затрепетали и раскрылись в едва слышном вздохе.

За время их путешествия к северу Эвелина почти ни о чем другом не думала. Она даже представить не могла, как сильно это может взволновать ее. Насколько болезненным окажется ее желание вновь соприкоснуться с ним губами.

Она закрыла глаза - где же ей набраться долготерпения? В ее ушах звучал голос Милли, а в голове крутились недвусмысленные образы. Где-то в груди, под тугим корсетом зародилась горячая волна, захлестнувшая ей шею, лицо…

В мыслях она видела себя обнаженной в объятиях Спенсера: их ноги сплетались, а губы трепетали, оставляя обжигающие поцелуи…повсюду. На всех сокровенных местечках, которые, как ей теперь известно - благодаря Милли - можно ласкать, целовать, любить.

Щеки Эвелины пылали, дыхание участилось. Смутившись от того, что Спенсер может обнаружить, сколь унизительно он на нее воздействует, она поспешно вернулась к созерцанию пейзажа за окном кареты, благо, что они как раз остановились перед обширным загородным домом.

Его голос в закрытом пространстве кареты будто перышком защекотал ей кожу:

- Мы переночуем здесь.

Хотя Спенсер и говорил ранее, что хорошо обеспечен, Эвелина определенно не ожидала, что он владеет чем-то подобным. С огромными сводчатыми окнами и, окружавшей его, безупречно подстриженной живой изгородью, Эштон Грейндж выглядел так, словно в нем жила какая-нибудь герцогиня, вроде Фэллон.

Эви стало подташнивать. Деньги и собственность приносят статус и влияние. Но она ничего этого не хотела. Общество всегда тщательно следит за своими наиболее привилегированными членами. Только этого ей не хватало… тогда уж точно кто-нибудь выкопает на свет божий кое-какие факты, которые лучше предать забвению.

Мистер Мэрдок соскочил со своего насеста на крыше кареты, чтобы открыть дверцу экипажа; он выглядел настолько усталым, что Эви почувствовала укол жалости. Этому человеку нужно было отдыхать у собственного камина, положив ноги на скамеечку, а не носиться в зимнюю стужу по северу Англии на крыше кареты.

Должно быть, Спенсер прочел ее мысли. Или возможно сам заметил усталые морщинки вокруг глаз мистера Мэрдока.

- Мэрдок, завтра вы можете вернуться в Литл-Биллингс. У меня здесь есть экипаж. А кто-нибудь из моих лакеев проедет с нами остаток пути.

Мэрдок гаркнул в ответ на это предложение:

- Я не оставлю хозяйку одну…

- Она не будет одна. Она будет под моим покровительством. Начиная с этого момента, я стану о ней заботиться.

Очевидно, это не устраивало Мэрдока. Он впился взглядом в Эви, вопросительно изогнув густую, похожую на толстую гусеницу, бровь. Спенсер напряженно посмотрел на Эвелину, выжидая, что та ответит. Доверится ли она ему, как и долженствует жене, или нет.

Эви кивнула.

- Все будет в порядке, - она мельком взглянула на Спенсера. - Я буду в безопасности.

Заметив, что его рот искривился в порочной усмешке, Эви засомневалась: уж не оговорилась ли она.

В этот момент парадная дверь распахнулась. Перед ними появилась высокая, краснолицая женщина.

- Спенсер? - она бросилась вниз по ступенькам. - Это ты, мой мальчик?

И прежде чем Спенсер смог ответить, она распахнула ему свои объятия, демонстрируя почти неприличную привязанность.

- Миленький мой! Мой дорогой, милый мальчик! Вот уж не думала, не гадала, что мои старые глаза увидят тебя еще раз. Ах, дорогой, ты здесь, а в доме не хватает половины прислуги. Мне нужна неделя, чтобы все организовать должным образом…

Спенсер похлопал ее по спине, украдкой поглядывая на Эви.

- Как здесь хорошо, миссис Брукс. И не беспокойтесь. Мне следовало предупредить о своем визите.

- Ай-ай, следовало бы, - пожурила она. Женщина приподняла и крепко сжала обеими руками лицо Спенсера. - Ах, ты только посмотри на себя! Ты же весь в мать. Каким великолепным красавцем ты стал.

Наконец она соизволила обратить внимание на Эви.

- Кого это ты с собой привез?

- Это Эвелина Кросс. Поутру мы с ней отправимся в Шотландию. Чтобы пожениться.

Миссис Брукс всплеснула руками. Не успела Эви толком поздороваться, как эта крупная женщина сгребла ее в свои объятия.

- Ах, девчушка! Я всегда знала, его суженая от нашего паренька никуда не денется.

- Ну, вы, миссис Брукс, полегче! Я бы хотел получить ее обратно целой и невредимой.

Миссис Брукс отступила назад, выпустив Эви из своих проворных рук.

- Простите меня. Я совершенно потеряла голову.

- Мы устали с дороги, миссис Брукс.

- Конечно, - она махнула рукой Мэрдоку, чтобы тот оставил их багаж в покое. - Любезный, предоставьте это дело одному из лакеев и ступайте на кухню. Там вас покормят.

Лучезарно улыбаясь, она подхватила свои юбки и повела Спенсера и Эви в дом.

- Я мигом вас обоих устрою.

Эви украдкой посмотрела на шедшего рядом Спенсера: его лицо сохраняло невозмутимое выражение, одной рукой он поддерживал ее за локоть.

Странно, но она воспринимала эту руку на локте, как нечто естественное. Миленько!

- Повариха приготовит «пастушью запеканку» [7]…

- Ага, я ее прекрасно помню. Ничего вкуснее я не ел.

Миссис Брукс мрачно кивнула.

- Все из-за красного вина. Она добавляет его с избытком.

В холле Эви изо всех сил пыталась не разинуть рот при виде хрустальной люстры. Это шикарное безобразие не поместилось бы ни в одной из комнат ее дома. Она зажмурилась от внезапно появившихся солнечных лучей, словно приветствующих их появление, пробудивших ее от грез и напомнивших, что все это не по-настоящему. Ничего этого на самом деле нет: ни его руки на ее локте, ни его, ни ее… ни их двоих в этом мавзолее, собирающихся вскоре пожениться.