Какая прекрасная погода, просто именины сердца, говорит господин Кёстер.

Герда абсолютно уверена, что он имеет в виду только ее.

Когда Михаэль возвращается домой с прогулки по лесу, у него зуб на зуб не попадает. Малыш, ты совсем замерз, забирайся-ка поскорее ко мне в постель, говорит Ида Рогальски. Михаэль отряхивается так, что льдинки разлетаются во все стороны, и одним прыжком оказывается возле постели. Ты что, Михаэль, погоди, вот прыткий, тебе ведь уже не двенадцать лет! Михаэль тут же раздевается и поигрывает бицепсами. Госпожа Рогальски улыбается и качает головой, поражаясь его сумасбродству. Потом Михаэль одним махом запрыгивает к матери в постель, так, что пружины взвизгивают.

На вопрос, кто твой кумир, ученик профтехучилища Эвальд отвечает: Йохен Риндт. Он был образцовым спортсменом, всегда вел честную борьбу, обладал отличными бойцовскими качествами, он умер как герой, и семья у него была образцовая. Карл: мой кумир — Карл Шранц. Он образцовый спортсмен, всегда ведет честную борьбу, обладает отличными бойцовскими качествами, и, хотя он самый старший в команде, он все равно по-прежнему лучше многих молодых спортсменов, он дольше всех сохранял за собой первое место, ни одному спортсмену это не удавалось. Ингрид: мой кумир — Брижит Бардо. Хотя она уже очень знаменитая, не возникает такого ощущения, что она задирает нос. И она прекрасно умеет обращаться с мужчинами. Франц: мой кумир — Адольф Гитлер. Он был величайшим патриотом своего времени, хотя и совершил много преступлений.

Мать & сын еще долго кувыркаются в постели в свое удовольствие. Ида Рогальски, прыская со смеху, шлепает сынка Михаэля по попе и по бедрам, Михаэль щекочет мамочке пятки. Вот весело-то! Великовозрастный малыш со встрепанными волосами мгновенно превращается в настоящего сорванца. Они возятся, и непонятно уже, где чья рука и кто сверху, а кто снизу. Полная неразбериха!

Чиновники службы социального страхования и служащие торговой фирмы отвечают на вопрос, кто их кумир. Густав говорит: мой кумир — Карл Шранц, он великий спортсмен, он не политик, я ненавижу политику. Хильда: мой кумир — все искренние, честные люди. Ханс: мой кумир, то есть мой идеал, — достичь чего-нибудь в своей профессии и еще — чтобы все хорошо складывалось. Тереза: мой идеал — порядочность и душевная чистота, сегодня эти качества уже редкость. Криста: мои кумиры — это люди, которые достигают многого, но этого никто не замечает. Это мои любимые писатели Ваггерль и Вихерт, а еще мой отец, потому что он всегда отличался прилежанием.

Всё, хватит, малыш, я ведь уже немолодая женщина, я уже задыхаюсь, мне такие юношеские забавы не по плечу. Брось, мамочка, даже если ты задыхаешься и пыхтишь, как старый мерин, если у тебя свалился парик, а челюсть плавает в стакане и если груди у тебя свисают до пупа, то все равно ты — моя мама. А мама у человека только одна. Госпожа Рогальски гладит своего Михаэля по влажным волосам и смачно целует его.

На вопрос о кумире отвечают рабочие. Карл: у меня нет кумиров, когда работаешь, то времени на это не остается. (Такое мнение высказывают многие.) Вернер: мои кумиры — великие спортсмены и еще — великие поэты, такие как Гёте и Шекспир, великие композиторы, такие как Моцарт и Бетховен, и потом еще — христианское учение. Тео: мой кумир — социализм, потому что я за мир и против социальной несправедливости, то есть против угнетения человека человеком. Кэте: мой идеал — это дети, потому что ничего более дорогого у нас нет. Гитте: мой идеал — это работа. Работа приносит мне радость. Ведь если работа тебя не радует, то и работать ни к чему. Герда: мой идеал — когда можно не идти на работу и остаться дома. Ханнелоре: мой кумир — современная Австрия. Потому что я прогрессивный современный человек.

Госпожа Рогальски основательно запыхалась от всей этой возни. Наконец ей удается выбраться из постели и ускользнуть в ванную. Надо помыться как следует. Она забирается в теплую ванну, и Михаэль трет ей спинку. Он, не переставая, радостно смеется. Он говорит: мамочка, сейчас ты у меня будешь такая чистая, как никогда, слово даю. Посмотри, что у меня в руках? Большая мочалка, Михаэль. Ну, мамочка, держись, процедура начинается. Михаэль трет свою мамочку так, что у нее скоро кожа до дыр протрется. Чтобы его мама была самой чистой в мире.

Вопрос о кумире задают в воскресенье венским прихожанам (перед собором Святого Стефана). Ханс: мой идеал — добро & мир. И чтобы в семье каждый вел себя как положено и чтобы у каждого было полезное для души увлечение, прежде всего музыка и искусство. Эгон: я раньше работал на железной дороге, там, кроме работы, никакой цели иметь было нельзя. Ханс: все прекрасное. Музыка, картины, но не эти, современные, а прежние, классические. Отто: все что угодно, только НЕ студенты. Ведь они должны всем показывать пример. Но они только молодежь будоражат и побуждают ее к беспорядкам. Хайнц: мои идеалы — это покой, мир и чтобы люди умели разрешать все конфликты мирным путем. Хильда: мой идеал — быть доброй, порядочной и трудолюбивой. Только тогда ты настоящий гражданин и многого добьешься. А те, кто ни к чему не стремится, пусть отправляются на все четыре стороны!

И вот наконец оба поколения — юное поколение Михаэль и старшее поколение госпожа Рогальски — рядком сидят у телевизора и пьют кофе. Они смотрят награждение победителей чемпионата Европы по фигурному катанию в записи. В такие торжественные моменты у госпожи Рогальски на глаза всегда наворачиваются слезы. Михаэль поддразнивает ее, он говорит разные гадости про фигуристок: мол, им приходится строить глазки судьям; мол, там, за кулисами, черт знает что творится. Госпожа Рогальски горячо возражает. Она говорит: посмотри на эту белокурую итальянку, какая она симпатичная, какой у нее шикарный костюм. А Михаэль в ответ: я бы ей оторвал эти ножки вместе с белыми ботиночками. Михаэль! Какие ужасные вещи ты иногда говоришь, боже мой! Ида Рогальски опять плачет. Она с укором смотрит на сына. Всегда кажется, что учишь детей только добру, только прекрасному, а потом оказывается, что они грубы и бессердечны.

Медсестры на вопрос о кумире отвечают так: Хелена: мой идеал — добрые люди. Медсестры — это добрые люди. Эрика: мой идеал — старшая медсестра. Мария: мой кумир — Флоренс Найтингейл. Эмма: мой кумир — Альберт Швейцер. Бригитта: мой идеал — это мой отец. Он учил меня только хорошему.

Но вскоре легкие тучки недовольства рассеиваются.

Михаэль щиплет маму пониже спины. Намечается новая шутливая потасовка. И тут госпожа Рогальски проливает кофе. Михаэль мчится за тряпкой. Он аккуратно вытирает бурую жидкость. Потом он делает матери втык. Господи, как ты неаккуратна! Если человек уже так стар и руки у него дрожат, как у тебя, то пусть тогда ест с полу, а не сидит за столом! Поросятина старая! Иде Рогальски очень стыдно, она обещает Михаэлю, что больше никогда так делать не будет.

Вы, конечно, уже задумывались над тем, кто ваш кумир? Ну ясное дело, задумывались! Но учтите, что есть еще и другие спортсмены, не только Карл Шранц и Йохен Риндт. Например, Тони Зайлер, или этот иностранец, Джордж Бест, или Джеки Стюарт, или Кассиус Клей, который, наконец-то, вновь вернулся в большой спорт. Сколько выдержки, сколько бойцовского духа ему для этого потребовалось.

Здравствуй, дядюшка Билл! Ну, уже пришли из школы, ребятки? Молодцы! И Кисси тоже уже тут как тут. Билл Дэвис показывает детям свой пенис и все, что с ним можно делать. Как здорово, дядя Билл, а можно я тоже попробую, восторженно восклицает Джоди, а Кисси смотрит на пенис дяди Билла скорее с робостью и ничего не говорит. Ну, всё еще впереди, терпение и труд всё перетрут.