Пауза.

Впрочем… в некотором роде мои сетования носят, я бы сказал, уже отвлеченный характер.

Пауза.

Да и ты сама меня больше не интересуешь. Скорей всего, я даже выпущу тебя отсюда… в свое время. А пока суд да дело, ты еще сможешь нас тут всех немного поразвлечь.

Затемнение.

В комнате свет. За окном ночь. Николас стоит. Виктор сидит. На этот раз опрятно одет.

Hиколас. Ну, как ты теперь, а? Похоже, выживем?

Виктор. Да.

Hиколас. Да?

Виктор. Да. Да.

Hиколас. Да ну? Как это?

Виктор. О…

Пауза.

Hиколас. Ничего не разберу.

Виктор. Рот… рот…

Hиколас. А что с ним такое?

Пауза.

Ну а как насчет того, чтобы глотнуть? Перед дорогой, а? Что ты на это скажешь? (Подходит к бару. Наливает из бутылки в два стаканчика, подносит один из них Виктору.)Пей! Это придаст твоим членам силу! А мы уж потом подыщем кого-нибудь, на кого ее можно будет употребить. (Смеется.)Нам это ведь пара пустяков. Там, наверху, у нас первоклассный бордель. На шестом этаже. Люстры и все, что полагается. Там тебя обсосут и выплюнут чистеньким. И представляешь, все они пришли туда добровольно. Их отцы заняты тем же делом, что и я. А именно, напоминаю тебе еще раз: наше дело — содержать мир в чистоте! На радость Господу. Понял? Так пей же! Пей! Или ты, может, брезгуешь пить вместе со мной?

Виктор заставляет себя выпить. Голова его запрокидывается.

Будем здоровы! (Пьет.)А теперь можешь идти.

Пауза.

Я сказал, можешь уходить. Мы с тобой еще встретимся, надеюсь. А уж друзьями-то останемся, думаю, навсегда. Ну, иди. Радуйся жизни. Веди себя хорошо. Люби свою жену. Через недельку-другую она к тебе присоединится. Если захочет… Да, сдается мне, мы оба многое вынесли из наших дискуссий.

Виктор в ответ мычит что-то нечленораздельное.

Что?

Виктор снова пытается что-то сказать.

Что?

Виктор (с трудом).Сын…

Николас. Ах, сын. О нем тебе нечего беспокоиться. Ну и вредина же он у тебя. Был…

Виктор распрямляется. В упор смотрит на Николаса. Молчание. Затемнение.

Занавес