Подсунув руки ему под спину, Пол сгреб его в охапку, прижался щекой к скуле и стал неспешно размеренно двигаться.

Нахер все эти нежности! Еще бы слюнявить начал. Алекс попытался было дернуться, высвободиться, но член внутри ткнулся куда-то. Сильно, почти больно, и вместе с тем так хорошо, так сладко. Алекс судорожно схватил ртом воздух, стиснул Пола в объятиях и коротко, придушенно застонал.

Пол одобрительно рыкнул, поерзал, смещаясь, и все так же неторопливо снова толкнулся, безошибочно попадая в растревоженное, невероятно чувствительное место, вышибая из Алекса новый, более громкий стон.

Наверное, именно так и трахаются тюлени, - споткнулся он об идиотскую мысль. Неторопливо, сладко и медленно. Аррой довольно жмурился, гладил его, целовал, и совершенно не думал об оргазме. Алекс, привыкший к совершенно другому, с ума сходил от его неторопливости, подгонял его, как мог, но при этом был отчего-то очень доволен, что Пол его не слушался.

Не было никаких признаков приближающегося оргазма. Если обычно секс можно было сравнить с гранатой - вырвали чеку, детонатор запалил взрывчатку, и через положенные доли секунды все нарастающее давление разнесло на части металл, освобождаясь, - то сейчас это было похоже на прибой. Одна теплая, мягкая волна накатывала, подбрасывала, прижимала к Полу, потом мягко отпускала, уступая место новой, такой же неторопливой и неопасной. Тело расслабилось, плыло по течению, мышцы и кости будто размягчились. Это было новое, совершенно непривычное, но ничуть не менее яркое ощущение, чем от того, как член таранит податливую плоть и от головки несутся огненные, резкие всполохи, стегая по нервам обжигающими хлыстами. Мерное дыхание Пола отдавалось в душе ничуть не меньше, чем громкие стоны и хрипы, его тихие слова гремели в ушах похлеще вскриков и замысловатых матерных конструкций.

В какой-то момент Алекс перестал пытаться вернуться к привычному. Он обмяк в руках Пола, сам потянулся поцеловать, еще больше, хотя куда уж, развел ноги. Непонятная эмоция, мелькнувшая на самом дне синих глаз, почти встревожила, но обдумать, что это значит, Алекс не успел.

Шумно, тяжело выдохнув, Пол чуть отстранился, коротко улыбнулся и вдруг двинулся совсем иначе. Сильно, мощно, будто пытался достать членом до горла. И тут же все тело прошило острое, горячее удовольствие. Оно было сильнее всех предыдущих ощущений, когда-либо испытанных Алексом. Его невозможно было перетерпеть, от него нельзя было отстраниться. На задворках оглушенного, дезориентированного сознания слышались вскрики, что-то скрипело. Член в его заднице стал будто еще больше и тверже, и двигался все быстрее, а животу сделалось горячо. Но все это было лишь фоном к невероятно сильному, почти невозможному, сладкому, выматывающему, что сейчас крутило его, рвало на части, выжимало и стягивало. Только когда в пупок щекотно потекло мокрое, а в ставшей невероятно узкой заднице запульсировал, изливаясь, чужой член, Алекс понял, почему Аррой не рвался за оргазмом: он сам нагнал их, накрыл с головой и едва не утопил.

Понадобилось немало времени, чтобы хоть немного прийти в себя. Чувства возвращались медленно, неохотно. Оргазм словно не хотел отпускать его, все еще прогуливаясь по нервам длинными, тягучими волнами.

Первым проснулось желание покурить. Потом ощущение неприятной боли в слишком широко разведенных ногах. Потом - чего-то горячего, текущего по заду. И наконец - тяжести навалившегося на него тела и боль в растревоженном боку.

Почему-то он никак не ожидал, что едва он откроет глаза, Пол снова его поцелует. Зачем?.. - мелькнула идиотская мысль. Они ведь уже трахнулись... Но Аррой все целовал и целовал, а сопротивляться Алекс уже устал.

Поначалу было лениво и раздражало. Перегруженные нервы не могли реагировать на почти неощутимые прикосновения. Но постепенно возбуждение спало, буря внутри утихла, и вернулись полутона и оттенки. И легкие касания мягких губ, вовсе ненастырный, ласковый язык, медленные, тягучие прикосновения начали отдаваться теплым, совершенно неведомым раньше удовольствием.

И прекращать не хотелось вовсе. Алекс осторожно выпрямил ноги и обнял Пола, целуя уже сам.

Отстранился Пол не скоро, а когда отстранился, вздохнул.

- Жаль, кровать такая узкая...

- Стандартная, - с трудом выдохнул Алекс. - В тумбочке полотенце.

Хотя какое полотенце, когда он от копчика до пупка уделан. Вот только тащиться в душ у Алекса сил не было никаких.

Пол дотянулся до тумбочки и с неохотой поднялся, садясь на колени. Он окинул Алекса взглядом и тепло ему улыбнулся.

- Я правильно понял, ты раньше предпочитал... командовать? - поинтересовался лукаво.

- Не предпочитал, а командовал, - Алексу захотелось отвернуться от слишком понимающего взгляда. - И до тебя никто ни разу не засомневался в этом моем праве.

Злился ли он? Ну если только на себя. Ведь сам же фактически спровоцировал Пола, и ничего не сделал, чтобы прекратить или изменить положение вещей. Но зато у Арроя не будет ни единого шанса для судебного иска, промелькнула невеселая мысль. Пострадавший-то не он.

А пострадавший ли? Алекс прислушался к себе. Если отбросить сам факт, что его только что имели, и из задницы все еще течет чужая сперма, то произошедшее было... да охрененно хорошо было! Алекс никогда не думал, что во время секса так бывает. Что перестаешь слышать, видеть, что из-под ног уходит земля и отказывает инстинкт самосохранения.

Пол дождался, когда он откинет полотенце прочь и вдруг снова навалился сверху.

- Злишься? - выдохнул он, снова быстро его целуя. - Ну прости, я как-то не подумал.

- Те, на кого я злюсь, разговаривать начинают не скоро, - хмыкнул Алекс. Ответить на поцелуй, обнять Пола, прижимая ближе, оказалось не только естественным, это очень хотелось сделать. - Да и потом, что-то сомневаюсь я, чтобы ты раздвинул ноги.

- Ну, в принципе, такое возможно... - протянул Пол, улыбаясь. Вблизи его улыбка была еще чувственнее, еще ярче. - Но не в первый раз. И потом, я еще не проникся армейским духом настолько, чтобы жаждать сурового армейского секса. Но все еще впереди.

- Между прочим, на суровый армейский секс еще никто не жаловался, - хмыкнул Алекс.

Пол поерзал, ложась удобнее. Его расслабленный член вжался в живот Алекса. И вспомнилось, как совсем недавно он был совсем другим. Твердым, гладким, горячим. Он скользил по чувствительным стенкам, надавливал, будоражил. Головка так сладко упиралась в самые чувствительные места.

От задницы, нашедшей себе сегодня приключение, растекся холодок. Он потек по позвоночнику, поднялся к затылку и рассыпался под кожей противной потной волной.

- Мы не использовали презерватив, - сказал Алекс, чувствуя, как в горле бьется пульс. - У нас каждый месяц берут анализы, а ты? Не хотелось бы сюрпризов на следующем медосмотре.

- А я обычно как раз его использую, - хмыкнул Пол. - Но перед приездом сюда меня прогнали через такую жесткую медкомиссию, что сразу стало ясно - здесь подцепить что-то невозможно. Так что можно было расслабиться и наслаждаться редким удовольствием.

- Ага, значит, это была заранее спланированная акция, - с облегчением рассмеялся Алекс.

Черт возьми, он и сам не думал, что эта тема его так напряжет. Но мучиться от резей каждый раз, как идешь ссать, или хвалиться членом перед военным медиком совсем не хотелось.

- Совершенно не спланированная, - с улыбкой покачал головой Пол. - Я вообще думал, что буду жить в казарме с ротой солдат. И уж конечно никоим образом не мог предугадать тебя.

- Да ладно, - протянул Алекс, хохотнув. - Ни за что не поверю, что Райз не проинструктировал насчет меня, - взгляд Пола был абсолютно серьезен. - Нихуя себе! - присвистнул он. - Обо мне парни узнают еще на рекрутском пункте. И либо осознанно готовы к ебле день и ночь, пока я их не выдрючу, или идут с забралом и щитом, мы, мол, Крюгера сломаем. Вторые, кстати, самые лучшие в результате получаются. Им не страшно спину поручить прикрывать.