Стэнли. До завтрака сплавал до мыса и обратно. Не веришь?

Она садится, достает пудреницу и пудрит нос.

Лулу (протягивает ему пудреницу).Взглянул бы на себя.

Стэнли отступает в сторону.

Да, побриться тебе не мешает.

Стэнли садится за стол справа.

Ты хоть иногда на улицу выходишь?

Он не отвечает.

Объясни, что ты делаешь? Целыми днями дома сидишь?

Пауза.

Путаешься у миссис Боулс под ногами, как будто у нее без тебя дел нет.

Стэнли. Когда она подметает, я встаю на стол.

Лулу. Помылся бы. Вид жуткий.

Стэнли. От того, что я помоюсь, ничего не изменится.

Лулу (поднимаясь).Вышел бы на свежий воздух. От одного твоего вида плакать хочется.

Стэнли. На свежий воздух? Это еще зачем?

Лулу. На улице чудесно. А у меня с собой бутерброды есть.

Стэнли. С чем?

Лулу. С сыром.

Стэнли. Имей в виду, аппетит у меня отличный.

Лулу. Вот и хорошо. А мне вот есть не хочется.

Стэнли (неожиданно).Хочешь, пойдем куда-нибудь?

Лулу. Смотря куда.

Стэнли. Никуда. Мало ли…

Лулу. Но все-таки куда?

Стэнли. Никуда. Идти некуда. Поэтому и можем пойти — безразлично куда.

Лулу. Можно и здесь посидеть.

Стэнли. Нет, здесь плохо.

Лулу. А где же хорошо?

Стэнли. Нигде.

Лулу. Хорошенькое приглашение, нечего сказать.

Он встает.

Тебе обязательно надо носить эти очки?

Стэнли. Да.

Лулу. Так ты не идешь гулять?

Стэнли. Сейчас не могу.

Лулу. Какой-то ты все-таки недоделанный.

Она уходит. Стэнли стоит. Затем подходит к зеркалу и смотрит на себя. Идет на кухню, снимает очки и моет лицо. Пауза. В задней двери появляются Гольдберг и Макканн. Макканн несет два чемодана, Гольдберг — портфель. Останавливаются в дверях, затем выходят на сцену. Стэнли вытирает лицо и видит их спины через кухонное окно. Гольдберг и Макканн осматриваются. Стэнли надевает очки и крадется через кухню к задней двери. Уходит.

Макканн. Тот?

Гольдберг. Тот.

Макканн. Ты уверен?

Гольдберг. Уверен — не то слово.

Пауза.

Макканн. А что теперь?

Гольдберг. Не волнуйтесь, Макканн. Садитесь.

Макканн. А ты?

Гольдберг. Что я?

Mакканн. А ты почему не садишься?

Гольдберг. И я саду.

Макканн опускает чемоданы и садится за стол слева.

Садитесь, Макканн. Расслабьтесь. Что с вами? В кои-то веки привез вас на пару дней к морю отдохнуть. Если хотите чего-то в жизни добиться, надо научиться владеть собой, Макканн. Расслабьтесь, сделайте одолжение.

Макканн. Ладно, попробую, Нэт.

Гольдберг (садится за стол справа).Все дело в дыхании. Уж вы мне поверьте. Это доказанный факт. Вдохнул, выдохнул, расслабился, дышишь свободно, только и всего. Посмотрите на меня. Когда я еще учился, Макканн, мой дядя Барни раз в две недели, по пятницам, брал меня с собой к морю. В обязательном порядке. В Брайтон, в Кэнви-Айленд, в Роттингдин — куда только мы с ним не ездили! На Шабес, бывало, сидим мы с ним в шезлонгах под навесом или в лодке катаемся, волна за бортом плещется, солнышко в море садится — блаженство, рай земной! (Вспоминает.)Да, дядя Барни… А как одевался! С иголочки. Старая школа, Макканн, ничего не скажешь. В то время у него дом был под Бейзингстоком. Как его уважали! А воспитание? Умоляю, не говорите мне про воспитание. Воспитан он был безупречно. Вообще, разносторонний, что называется, был человек. Интеллигент до мозга костей.

Макканн. Послушай…

Гольдберг (задумчиво).Да, таких людей уже нет.

Макканн. Нэт, откуда мы знаем, что это тот самый дом?

Гольдберг. Что?

Макканн. Откуда, говорю, мы знаем, что это тот самый дом?

Гольдберг. А почему вы решили, что мы ошиблись?

Макканн. Лично я номера на калитке не видел.

Гольдберг. А я его и не искал.

Макканн. Да?

Гольдберг (усаживаясь поудобнее).Знаете, чему всегда учил меня дядя Барни? Дядя Барни учил меня, что джентльмену надо верить на слово. Поэтому-то я никогда и не брал с собой денег, когда по делам ездил. Меня обычно сопровождал один из моих сыновей. В кармане у него — одна мелочь. Так, на всякий случай, газетку купить, почитать, что там про его отца на родине пишут. Да, человек я был с именем, особенно в деловых кругах.

Макканн. Слушай, странно, никого почему-то нет…

Гольдберг. Не понимаю, Макканн, отчего вы так нервничаете? Возьмите наконец себя в руки. У вас последнее время такой вид, как будто вы на похороны собрались.

Макканн. Это верно.

Гольдберг. Верно?! А то неверно! Это более чем верно. Это факт.

Макканн. Может, ты и прав.

Гольдберг. Что с вами, Макканн? Вы больше мне не доверяете?

Макканн. Доверяю, Нэт, конечно доверяю.

Гольдберг. Объясните тогда, почему сначала вы себе места не находите, а как до дела дойдет, совершенно невозмутимы?

Макканн. Сам не пойму, Нэт. Когда я точно знаю, что надо делать, весь страх как рукой снимает. Мне главное — знать, что делать.

Гольдберг. Да, работаете вы неплохо.

Макканн. Рад стараться, Нэт.

Гольдберг. Знаете, что я сказал, когда подвернулось это дельце? Вы же понимаете, обратиться решили ко мне, больше не к кому. И как вы думаете, кого я попросил себе в помощники?

Макканн. Кого?

Гольдберг. Вас.

Макканн. Огромное спасибо, Нэт.

Гольдберг. Пустяки. Вы способный человек, Макканн.

Макканн. Слышать такое от тебя — большая честь, Нэт! Ты ведь человек с положением.

Гольдберг. Да, не спорю, кое-какое положение у меня имеется.

Макканн. Еще какое!

Гольдберг. Какое-никакое, а имеется, чего греха таить!

Макканн. Очень даже высокое положение.

Гольдберг. Да, отрицать не стану.

Макканн. Чего там говорить, ты для меня столько сделал… Я тебе так благодарен…

Гольдберг. Бросьте.

Макканн. Ты всегда был истинным христианином.

Гольдберг. В известном смысле.

Макканн. Нет, у меня просто нет слов передать, как я тебе благодарен.

Гольдберг. Будет, будет. Не стоит повторяться.

Макканн. Да, ты прав.

Гольдберг. Право же, не стоит.

Пауза.

Макканн наклоняется вперед.

Макканн. Слушай, Нэт…

Гольдберг. Что еще?

Макканн. Это дело… скажи честно, это дело… не похоже на все другие?

Гольдберг. Тcсс!

Макканн. Нет, ответь, и больше я тебя ни о чем не спрошу…

Гольдберг вздыхает, встает, обходит вокруг стола, задумывается, смотрит на Макканна, а затем тихим, вкрадчивым голосом читает ему лекцию.

Гольдберг. Основная цель настоящего предприятия и в самом деле уникальна, поскольку разительно отличается от всего, чем вам приходилось заниматься прежде. Вместе с тем нельзя сказать, чтобы в частностях эта операция не напоминала некоторые другие. В сущности, все будет зависеть от поведения объекта. В любом случае, Макканн, могу вас заверить, что задание будет выполнено без особого ущерба как для вас, так и для меня. Вы удовлетворены?

Макканн. Конечно. Спасибо, Нэт.

Слева входит Мег.

Гольдберг. Миссис Боулс?

Мег. Да. Что вы хотели?

Гольдберг. Вчера вечером, миссис Боулс, мы говорили с вашим мужем. Он вам не передавал? Мы слышали, что вы содержите солидный пансион. Вот мы с приятелем и решили зайти к вам. Нам, видите ли, нужна комната на двоих. Позвольте представиться, меня зовут мистер Гольдберг, а моего друга — мистер Макканн.