Я покупаю души этих глупых девиц. Кто-то лишается невинности в темном подъезде за пару банок пива, дозы наркоты. Кому-то просто нужны деньги и они торгуют своим телом. Кто-то слишком порочен, вульгарен, горд, но все продаются. Их грехи, их похоть, продажность, это не мои грехи. Лишь кирпичики в фундаменте моего нового мира. Я его творец. Я его Бог. И скоро, очень близок тот час, когда ты падешь ниц, и будешь лобзать в забытьи мои ноги. Будешь молиться на меня, просить снисхождения, внимания, моей ласки… А получишь лишь боль. Мне нужно иссушить гнев внутри меня. И твоя кровь будет лучшим бальзамом. Ты станешь моим эликсиром жизни.

Очередная ночь. Стук моего сердца. Безлюдные улочки. Мои мысли и моя боль. Черная дыра во мне растет. По телу пробегают судороги разрядами тока. Мне нужен секс, мне нужна кровь. Жертва. Какой ты будешь? У кого истекают последние мгновения жизни?

Я шел и смотрел в глаза редким прохожим. Искал необходимое свечение ауры. Но не находил.

Видимо все хорошие девочки спали в обнимку со своими плюшевыми тедди. Где же вас искать?

— Попробуй остановиться. Воспротивься!

— И умереть? — ответил я знакомому голосу. Ее шаги почти не слышны, но я узнал голос незадачливого ангела.

В отражении витрины я увидел, как она идет за мной, опустив голову, по-прежнему вся в белом. Белые сапоги, белые джинсы, белая шуба.

— Искупая свои грехи, ты выслуживаешь свое прощенье перед Господом. Ты уже мертв, и лишь накручиваешь свою и без того тяжелую цепь.

Я усмехнулся.

— Мон шерри, это и твоя вина. Ты не удержала меня на краю крыши. Ты как стрекоза где-то плясала и прыгала. А теперь прижало, да?

Я обернулся и, коснувшись ее лица рукой, приподнял ее подбородок. Ее ослепительные голубые глаза смотрели на меня, излучая холодный свет.

— В твоих глазах небесный блеск. Я его вижу. А видишь ли ты безумный огонь, что горит внутри меня? Видишь ту всепоглощающую черную бездну? Это твоя вина.

Девушка отдернула мою руку и прошептала:

— Не вини меня. Ты сам выбираешь свою судьбу.

— Ты не предоставила мне выбора. Я лишь поплыл по течению.

— Не я толкнула тебя.

— Ты позволила мне встретить ее.

Девушка вскинула руки.

— Ну да, конечно, ты будешь прикрываться своим мнимым чувством! Ты взял его за икону и теперь выставляешь его как щит! Попробуй открыть свое сердце! Попробуй не шептать ее имя сквозь свои слезы! Отпусти ее! И уйдет гнев, ярость и отчаяние.

— Именно они дали мне шанс! Я сотворю свой мир, и буду его творцом!

— Ты веришь ему? Это будет жалкая иллюзия!!!

— Это будет моя жизнь. А если и иллюзия, главное, чтобы она была реальной. Вот только с началом этой иллюзии, твое существование канет в лету. Сегодня ночью я искал ту, чьи мгновения иссякают, тают как лед в пустыне. А ты все время шла за мной. Но ты не моя жертва. Я буду упиваться, и смотреть, как тают твои крылья. Они еще не почернели?

Девушка ударила меня по лицу.

Я потер скулу и улыбнулся.

— Я знаю, это будет не иллюзия. Мы заключили сделку. И уже сейчас я могу влиять на ход ее жизни.

— Как же ты жалок… — вздохнула Ангел. — Ты не подумал о жизнях тех, кто покоится в твоем хрустальном хранилище?

— Пути большинства моих жертв уже вели в ад. Я лишь ускорил процесс. Вмешался. У них есть жизнь, а они ее так бесцельно растрачивают. Я покупал их. За пороки, за деньги.

— Большинство, но не всех!

— Ты меня одобряешь? — я удивленно вскинул бровь.

— Да как ты смеешь!

— Ты бесишься, ты бессильна.

— Я использую свой последний шанс.

— Да ты все равно сдохнешь! Моя душа уже у него в руках! Я получил лишь жалкую отсрочку! У меня нет никакого шанса. И у тебя тоже. Исход предрешен! Как только я возьму последнюю душу, ты исчезнешь!!! Рассыплешься своим любимым белым снегом и больше не воплотишься!

В ее глазах заблестели слезы.

— Ты ничтожество… — склонился я и прошептал ей на ухо.

Моргнув, слеза соскочила с ее ресницы.

— Ты неудачница…

Чертя скользкую дорожку, она упала на уголок ее губ.

— Ты исчезнешь…

Поджала губы и вкусила вкус соленой слезы.

— Навсегда…

Шмыгнула носом. Я буквально чувствовал ее отчаяние.

— Я потяну тебя за собой…

Закрыла глаза. Готовая разрыдаться.

— В бездну…

— ПРЕКРАТИ!!! — закричала она, схватила меня и закружила. Вокруг все поплыло. Вскинулся белый снег, замело метелью, и черной вьюгой рассыпался белым прахом.

Судорожно хватая ртом воздух, я схватился за виски, пытаясь унять головокружение.

Меня пнули в живот. Я упал.

Открыв глаза, я смог оглядеться.

— Узнаешь? — кричала она. — Узнаешь?!

Она подскочила ко мне и схватила за грудки. Не знал, что в такой хрупкой на вид девушке таится такая огромная сила. Хотя… Она же не человек.

Подняла меня на ноги и оттолкнула.

— Это не я, это ты ничтожество! Жалкий слабак! Подстилка! Нытик! Да ты не заслуживал жизни! Давай, сделай шаг, сделай это заново.

Я узнал крышу, с которой я однажды сделал один шаг…

— Так вот как ты обо мне думала, когда забила на меня, да? Считала, что я недостоин жизни! Ведь ты так этого хочешь, а не можешь, да? Где же ты прохлаждалась?

Она вновь подбежала и толкнула меня в грудь. Отшатнувшись на пару шагов, я стоял на краю крыши.

— Один шаг… ну же!!! — кричала она.

— Мне он не причинит вреда.

— Вперед! Давай! Вперед!!!

— Ты так злишься… А может, то что происходит, это не мое испытание, а твое? Может так, твой Господь решил научить тебя? Или же ты всего лишь списанная слуга?

— Не смей так говорить! НЕ СМЕЙ!!!

Она подошла ко мне вплотную.

— Ну же. Толкни. Соверши убийство. Ты же так этого хочешь.

Слезы текли по ее лицу, глаза сияли холодным блеском. Губы дрожали, руки подергивались.

— Значит я ничтожество. Значит такова твоя правда? Тогда ты заслуженно отправишься за мной. И ты будешь пылать. Тлеть. И твои мольбы никто не услышит… Всем будет все равно на тебя, как и тебе было наплевать на меня, и я теперь страдаю!!! Из-за тебя!!! Только ты виновна во всем, что происходит!!! ТЫ!!! ТЫ!!! ТЫ!!! Ты заслуживаешь огня! Ты заслуживаешь, чтобы полететь отсюда вниз головой!

— У меня есть крылья…

— Крылья?! Да твои перья наверняка почернели, а кости сгнили!!! Они рассыплются прахом!!! — я сорвался на крик и с лютой злобой смотрел ей в глаза, и ее холодный блеск уже перестал излучать ледяной холод.

— Смотри! — крикнула она, и меня ослепило белоснежным светом. Ослепительный, яркий светоч. Белоснежный, иссиня-белый. Прекрасные крылья. У меня захватило дух от их сияния. Она была прекрасна. Ее одежда разорвалась, и она стояла в белоснежном саване, чуть оторвавшись ногами от земли, и смотрела на меня. — Они прекрасны! И если я уйду во тьму, я буду освещать ее светом моих крыльев. И ты не сможешь утянуть меня за собой!

— Еще как смогу. — Я протянул руки к ее крыльям и ухватился за них. Мои ладони прожгла невыносимая боль. Мелкие молнии заискрились по моим рукам, доходя до плеч. — ААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Я кричал от невыносимой боли, будто сжимал раскаленную до бела сталь в печи. Кричал и сжимал. Моя ненависть, моя ярость придавала мне силы. Хрусталь в моем кармане отозвался не менее сильной болью. Он давал мне силы и готов был лопнуть. Я сжимал и сжимал.

Она тоже кричала. Но только сначала. Крик сорвался на визг чудовищной силы и громкости. Вылетали стекла домов, рассыпаясь мелкими осколками.

Крылья охватило пламя, заглушая белоснежный свет.

Мое тело разрывало от боли, выжигало от света. Мой черный костюм осыпался пеплом. Тихий звон. Упал мой хрустальный шар и покатился…

Воздух вокруг нас задрожал, а я сжимал все сильнее, пока не почувствовал хруст. Сияние стало угасать, жжение отступало. Я сжал еще сильнее. Еще один хруст. Она упала на колени. Закричав еще сильнее, я разорвал ее крылья. Отдернул руки в разные стороны. Столб света ударил в небо. Ослепив ярчайшей вспышкой, окружающее пространство такой силы, что ничего не было видно. Лишь белый свет. Я упал, ничего не видя. Лежал, пытаясь дышать. Получалось. Легкие раскрывались. Я был жив. Белый свет отступал.