— Иногда тебе просто необходимо ощутить кого-то рядом с собой.

Вокруг них парочки заканчивали танцевать и менялись партнерами. Эшвин не отпускал ее. Его пальцы крепко сдавили нежную кожу, жесткая грудь касалась ее возбужденных сосков. Плечи напряглись под девичьими руками. Он был совершенно неподвижен, но, как сжатая пружина, в любой момент мог взорваться.

— Может быть, это правда, – сказал он, наконец.

Пламя полыхнуло в темных глазах. Девушка хотела остаться в его объятьях, утонуть в них под мерцание звезд.

Вместо этого Кора скользнула руками по шее мужчины и, слегка оттолкнув его, отступила назад.

— Конечно, это правда. Я сейчас Риос, помнишь? Мы всегда говорим правду!

Эшвин по-прежнему не двигался. Не сводил с нее глаз, и сейчас, когда он не удерживал девушку, обжигающий взгляд и сдерживаемая энергия создавали впечатление человека, готового к нападению.

— Никто не говорит правду всегда!

— Я никогда не лгала тебе, Эшвин. – Кора сделала еще один шаг назад, чтобы удержать себя от возвращения в кольцо его рук. – И не стала бы сейчас.

— Я знаю. Ты – исключение из всех правил.

Ничего подобного. Обычно она гордилась своим рационализмом, в конце концов, она же была здесь, смотрела в глаза Эшвину. Если бы Марисела заинтересовалась солдатом Махаи, Koрa обязательно бы остановила ее. База создавала воинов не столь уж бесчувственными. Но они оставались смертельно опасными воинами, которые вели еще более опасную жизнь.

У нее и Эшвина было прошлое, даже если все это происходило, в основном, в ее голове. Если бы она была действительно настолько практична, как думала, то ушла бы прочь. Она не стала бы рисковать своим сердцем.

— Я всего лишь человек, – пробормотала она.

Хрупкая женщина, подверженная ошибкам, и такая же наивная в любви, как и другие.

До глубокой ночи вечеринка бушевала под чернильно-черным небом. Дикон сидел на скамье и продолжал наблюдать за людьми.

Ничего особенного на самом деле не происходило: девушки прекрасно проводили время, кокетничая с Всадниками. Всадники заигрывали в ответ. Гидеон тихо разговаривал с Дэл, пока она следила за своими девушками.

Даже Ана была довольна собой, единственная женщина из Всадников. Оказалось, она могла с удовольствием непринужденно болтать с Зиком или радоваться, когда кто-то тащил ее танцевать. Она стояла в одиночестве, источая чувство спокойного умиротворения.

А почему бы и нет? Это было в буквальном смысле ее наследие. Ана была новичком в их отряде, но она выросла с Всадниками, воспитанная отцом, преданным службе больше, чем своему собственному ребенку.

Печально, на самом деле. Он засомневался, что она согласится, поэтому держал язык за зубами, когда подошел и предложил ей свою флягу.

Ана приняла ее и сделала большой глоток.

— Нет настроения танцевать сегодня, босс?

— Я танцевал. – Он сложил руки за спиной. – Дважды.

— Так много, да? – улыбнувшись, она сделала еще один глоток, прежде чем вернуть флягу. – Я собираюсь это исправить.

Он забрал фляжку, потирая большим пальцем теплую сталь.

— Завтра первым делом мы сделаем зачистку Сектора. Бишоп и Луис еще не вернулись из поездки, но мне нужны все остальные. Все. Тогда мы поговорим со всеми жителями сектора. И меня не волнует, пасут они козлов или имеют тысячи слуг, покрывающих всю их еду сусальным золотом. Кто-то должен что-то видеть, даже если они еще не осознают этого.

Ана могла бы наслаждаться, поддразнивая его, но когда речь дошла до дела, она перестала ерничать.

— В одиночку или в паре?

— Парами, – получилось более резко, чем он намеревался. – Я не хочу, чтобы кого-то поймали в одиночку и врасплох.

Она кивнула.

— Мы с Ивэном займемся многоэтажками с утра пораньше. И я проверю контакты моего отца, попрошу их шепнуть словечко.

В свое время, будучи Всадником, ее отец создал обширную сеть осведомителей, которую смело можно было назвать шпионской.

— До тех пор, пока все не в курсе, мы не можем создавать панику.

— Понятно, – она помолчала, потом открыла рот, собираясь что-то еще сказать, но Гидеон отошел от Дэл и направился к ним. Момент был упущен, когда она повернулась, чтобы улыбнуться ему.

— Сэр.

— Ана, – Гидеон деликатно пожал руку, возвращая ей улыбку с искренней нежностью. – Мне нужно пообщаться с Диконом. Окажи мне любезность, пожалуйста, убедись, что Koрa и Марисела вернулись обратно домой, договорились?

— Конечно.

Она кивнула Дикону и направилась в сторону танцующих. Гидеон посмотрел ей вслед, улыбаясь.

— Прогуляемся, Дикон?

Заместитель кивнул. Он ждал момента для приватной беседы весь вечер.

— Я бы хотел кое-что обсудить.

— Я знаю.

Гидеон повернул в сторону дома, и Дикон пошел рядом с ним. Дорожку освещал серебристый лунный свет, оставив позади отблески костра. Когда они отошли достаточно далеко, и музыка затихла до мягких, глухих ударов, Гидеон тихо выдохнул.

— Переворот должен был все упростить, но мы имеем то, что имеем. Все могло бы стать лучше, но от этого не легче.

Ни в малейшей степени, и Дикон понимал это.

— Вы знаете, почему он здесь?

— Лейтенант Малхотра? – удивленно спросил Гидеон. – Никто этого не знает. Держу пари, даже он сам.

Только Гидеон Риос мог философски рассуждать о назревающей катастрофе.

— У него есть приказ внедриться в отряд Всадников, это ясно.

— Похоже на то, – согласился Гидеон. – Я знаю, откуда у меня взялись подозрения. На чем основаны твои?

Для начала, его кишки сжимались от беспокойства каждый раз, когда он смотрел на Эшвина. Но у него были и объективные причины, более определенные.

— Он ведет себя по-домашнему и не подталкивает меня к жестким действиям против дезертиров. Если бы это был кто-то другой, я бы сказал, что он ведет себя вежливо. Я понимаю, что любой вел бы себя так же, чувствуя себя чужим среди нас, и этим можно объяснить его поведение. Но он не просто кто-то. Он Махаи и он доволен на данный момент, – Дикон посмотрел на своего лидера и кивнул. – А это означает, что его реальная миссия идет просто отлично.

— Достаточно откровенно.

Гидеон остановился посередине дороги и повернулся к Дикону.

— Что бы ты сделал с ним на моем месте? Если бы это зависело от тебя?

— Вам не понравится.

— Я спрашиваю. Говори! Вне зависимости, понравится мне это или нет.

— Избавьтесь от него! – ответил Дикон резко. – Бешеный пес все равно опасен, даже если это не его вина.

— А что насчет пса, которого бьют и травят хозяева, и единственное, что ему остается делать, это воевать?

— Зависит от пса, я думаю.

— Или от того, какую жизнь вы предлагаете взамен? – Гидеон запрокинул голову, чтобы посмотреть на звезды. – Знаешь, если бы я думал, что он представляет опасность для Koры или Мариселы, или любого из моих Всадников, его бы здесь не было.

О, Дикон знал! Именно поэтому он решил следовать за Гидеоном. Не из-за традиции или статуса Всадников, а потому, что Гидеон мог посмотреть на таких людей, как Эшвин, и оценить подобные вещи. У глубоко дисциплинированного солдата, возможно, подосланного, чтобы убить его, был потенциал стать надежным союзником или даже любимым братом.

Дикон кивнул.

— Вы знаете, я не задаю вопросов. Мне просто нужно было убедиться.

— Нет, Дикон, – Гидеон положил руку ему на плечо. – Я всегда хочу, чтобы ты меня спрашивал. Это твое право. Такое же, как и право знать, что я имею в виду. И существует еще одна причина, по которой, я уверен, База просчиталась.

Нет сомнений, что он имел в виду.

— Koрa?

— Кoрa.

Гидеон убрал руку и снова начал ходить.

— Либо База не знает, что она здесь, либо они не знают, что в Эшвине всплыло прошлое, которое вынуждает его ее защищать. Я думаю, лейтенант Малхотра предан единственному человеку в мире.