Эшвин рассчитал все.

Все… кроме Коры. Но он был Махаи. Он найдет способ заставить и это сработать ему на пользу.

Он всегда так делал.

В жизни Koры никогда не происходило ничего удивительнее, чем возвращение Эшвина.

Всего несколько часов назад она считала его мертвым, а сейчас сидела напротив него за сервированным к ужину столом в кругу семьи Гидеона. Эшвин выглядел странно. Его смуглая кожа казалась бронзовой в пламени свечей, а тени смягчали обычную твердость взгляда. Но даже романтичное освещение не могло скрыть отпечатка влияния Базы. Эшвин держал столовое серебро чопорно и точно, как будто специально изучал правила этикета, но испытывал дискомфорт от формальности.

Кора не могла перестать смотреть на него.

Гордыня и высокомерие заставили ее решить, что Эшвин погиб во время финальной битвы с городскими. Она не нашла подтверждения его гибели, не видела его тела. Но когда все было кончено, а он так и не пришел ее искать, она предположила…

Глупая, глупая Koрa! Она же ученый, предположения никогда не были ее коньком, особенно когда можно было найти простые объяснения. Эшвин был солдатом. Когда битва закончилась, он сделал то, что любой солдат сделал бы на его месте – он вернулся к своему начальству.

Девушка опустошила бокал с вином, и один из безмолвных официантов, находящихся в столовой, сразу же наполнил его снова. Выполнив свою задачу, слуга скользнул обратно в тень, за пределы света, даримого свечами. Они мерцали на маленьком, уютном столике.

Гидеон поднял свой бокал, наблюдая за Корой.

— Я полагаю, нет никаких тяжелых травм от сегодняшнего столкновения?

— Нет, – прошептала она. – Хантеру потребовалось несколько стежков и немного Медикал-геля. Нос Гейба останется кривоватым. И я до сих пор считаю, что у Рейеса есть проблемы с управлением гневом.

Марисела фыркнула, но попыталась скрыть свой смешок кашлем.

— Извините.

Гидеон посмотрел на свою сестру со снисходительной улыбкой, прежде чем повернуться к Эшвину.

— Я слышал, мы должны поблагодарить тебя за то, что обошлось без жертв.

Ответ Эшвина был таким же, как и его осанка: жестким и прямолинейным.

— Моя помощь была своевременна, но Всадники, возможно, справились бы и без меня.

— Ну, мне не нравится слово «возможно». Не тогда, когда жизнь моих людей находится под угрозой. – Гидеон поболтал вино в бокале. – Расскажи мне об этих дезертирах.

— Изначально их было тридцать семь, хотя есть некоторые подозрения, что они могли привлечь в свои ряды и других рейдеров. Четверо из них были из элитной программы обучения, остальные – обычные солдаты. Но даже простые солдаты имели превосходную военную подготовку.

— Превосходную для чего? – спросила Марисела.

— Для того чтобы устраивать засады и нападения, к которым вы привыкли.

— Это так, – пробормотал Гидеон. – Мы уже имели дело с мародерами и их рейдами, но они никогда не собирались такими большими отрядами. Так почему же эти люди дезертировали?

Эшвин поколебался, его пристальный взгляд царапнул по Коре и скользнул прочь так быстро, что она подумала, что ей показалось.

— Была определенная напряженность после войны. Некоторые из солдат Базы хотели, чтобы генералы объявили военное положение и заняли Эдем.

— Захватить город? – Koрa уставилась на него. Идея была почти безумной еще не так давно, когда Совет был распущен. Но теперь, когда город был освобожден… – Зачем им это нужно?

— Вы знаете, что такое База.

Его взгляд снова переместился, мазнув по столу на этот раз. Они расположились в малой семейной столовой вместо парадной, но элегантная мебель, окружавшая их, выглядела стильно и дорого. Блики свечей матово поблескивали на свежих овощах, вкусно обрамляющих прекрасно приготовленное мясо, и все это было сервировано на красочных, ручной работы, блюдах.

— Солдаты устали сидеть без дела. Завоевание города ничего бы для них не изменило. Но контроль над Секторами – это другая история, по крайней мере, на первый взгляд. Безусловно, все прекрасно помнили, как повстанцы сожгли территорию Сектора 6, чтобы не впустить в город войска.

Koрa взяла нож.

— Разве генералы не согласны с ними? Зачем им это?

— У генералов свой собственный Совет. Я не знаю об их долгосрочных планах. Я только выполняю свою миссию.

Гидеон склонил голову.

— И это дело связано с дезертирами? – поинтересовался он.

— Да, преимущественно. Прежде чем их действия вызовут ненужные трения между Базой, городом и Секторами.

Марисела сверкнула улыбкой:

— Тогда наши задачи совпадают.

Эшвин посмотрел на нее, совершенно не зная, как себя вести с молодой женщиной, дарящей ему счастливую улыбку, которую он не заслуживал.

— Наши ближайшие цели – да.

Марисела наклонилась в его сторону.

— Ты знал Кору перед войной. Я не могу представить ее в Эдеме. Расскажи, какой она была?

Щеки Коры обожгло смущением.

— Марисела!

— Она была… – взгляд Эшвина был настолько выразительным, что ощущался как физическое прикосновение. – Милосердной. Иногда жестокой. Она защищала пациентов, на которых никто не обращал внимания. Она не была частью Эдема.

Марисела издала невнятный звук и довольно откинулась на спинку стула, как будто получила ответ на совершенно другой вопрос.

— Она совершенно другая. Правильно, Гидеон?

— Я с тобой полностью согласен. – Гидеон допил из бокала, прежде чем опустить его. – Мне нравится, что Кора является частью нашей семьи. От трех сестер больше приятных хлопот, чем от двоих.

Выражение лица Эшвина не изменилось, но он выглядел немного озадаченным заявлением Риоса, и Koрa ему молча посочувствовала.

Когда Гидеон впервые назвал ее своей сестрой, девушка была уверена, что подразумевался почетный статус, как способ выказать свое уважение к ней. Он не счел необходимым объяснять, что он в буквальном смысле теперь считал ее такой же частью своей семьи, как Марисела или другая его сестра, Изабела.

В Эдеме любви уже практически не существовало. Здесь же, в Секторе 1, любовь воплощала смысл Веры и была важнее, чем жизнь!

Эшвин заговорил, и его слова пронзили Koру насквозь.

— Я рад, что она нашла семью.

Пораженная, девушка встретилась с ним взглядом. Она была не просто уверена, а абсолютно убеждена, что скрыла все следы, когда копалась в файлах Базы в поисках информации о своих родителях. Но слова Эшвина звучали так, будто он знал об ее отчаянных поисках.

И если знал он, не означало ли это, что начальству Базы – ее бывшим боссам – было известно о ее поисках тоже?

Как будто понимая, что раскрыл слишком много, Эшвин потянулся за вином, переключая внимание на Гидеона.

— Ваша сестра права. Наши ближайшие цели совпадают. У меня есть доступ к нужным ресурсам и технологиям, но этого мало, чтобы закончить миссию. Я ничего не знаю о территории вокруг Сектора 1, и о том, чем занимаются ваши люди.

— Согласен. И в этом есть определенные возможности. – Гидеон приподнял свой вновь наполненный бокал в сторону Koры. – Шанс для вас двоих наверстать упущенное. И шанс для меня справиться с потенциальными проблемами, прежде чем они станут существенными.

— Я не уверена, нравится ли мне эта идея, – Koре хотелось, чтобы ее слова выглядели небрежным случайным замечанием, но они прозвучали с сарказмом, и это не укрылось от остальных.

Шесть месяцев она позволяла себе роскошь заботиться об Эшвине, и что еще хуже, позволяла себе считать, что он тоже заботился о ней. Но Кора переживала, потому что уже не помнила, почему делала это. Неужели она была настолько самонадеянна, раз вообразила себе, что способна вызвать душевное волнение в солдате Махаи?

Или она искала способ сбежать от одиночества?

Не важно, по какой причине, но это привело ее к вполне логичному предположению. Коре хотелось верить, что она достаточно много значила для Эшвина и была важна настолько, что его затянувшееся отсутствие и невозможность с ним связаться означали что-то ужасное. Но вот он здесь, абсолютно живой и здоровый, и проявляет к ней интереса не больше, чем к Гидеону, или Мариселе, или даже к сервировке проклятого стола!