- И с тобой, крылатый. - Отозвался ему в ответ хор гневных и встревоженных голосов.

   - Расскажи мне о бреши в слоях, - проскрипела старуха. Перед ней стояла бесформенная тварь, больше похожая на медузу, через секунду на желеобразной ткани появилась пасть и тварь начала покрываться шерстью и обрастать лапами.

   - Говорить со мной удобнее человеческим ртом. - Произнесла Грерия, мысленно желая, чтобы тварь как можно скорее перестала меняться, пока ее не стошнило.

   Скользящая тварь стекла вниз, образовав небольшую лужицу, из которой выросла точная копия золотоволосой Грерии в молодости.

   - Смеешься надо мной? - Спросила Грерия, тыча в нее кривым пальцем.

   - Всего лишь насмехаюсь. - Ответила та.

   - Теперь, когда ты умеешь говорить, говори, а не колебли воздух. - Отрезала старуха.

   - Покажи мне трускл. - Медовым голосом пропела тварь.

   - Вот он. - Старуха достала из кармана несколько черных ягод, и глаза твари заметно заблестели. - Что он делает с вами? - Не удержавшись, полюбопытствовала она.

   - Позволяет оставаться бесформенными. - Сверкнула глазами тварь. - Ничем и никем, без натяжения поверхности, напряжения, в начало, в исток, в ничто, домой. - Блаженно завершила она.

   - Ладно, - отмахнулась Грерия от наваждения, которое испытала, слушая тварь. - Что там у нас дальше?

   - Брешь, - пожала плечами тварь совсем по-человечески. - Есть одна душа, которая неизбежно влечет за собой брешь. Она и есть брешь. И чем ниже она опускается, тем глубже могут проникнуть в наши слои светлые. И уж ясно, что такого подарка они не упускают. Поэтому спасенных за последние дни больше, чем за столетия.

   - Может быть, эта душа - кто-то из них? Из светлых? - Спросила Грерия, ошарашенная полученной информацией.

   - Нет, - качнула головой тварь, - я говорил с демонами судьбы. Они говорят, что это не сошедший ангел, а уж они-то их отличат.

   - Сожги тебя пламя, - потрясенно пробормотала старуха.

   - Ягоды, - протянула руку тварь.

   - Да, - старуха вытащила ягоды из кармана и высыпала их в руку себе самой в молодом обличье. - Ты так и будешь разгуливать мною? - Спросила Грерия.

   - А что, нельзя? - Нагло хмыкнула тварь.

   - А впрочем, чего я беспокоюсь, - пробормотала старуха, - сейчас нажрешься ягод и будешь валяться лужицей.

   - Тупица, - прошептала тварь, и рот ее перестал быть человеческим, наполнившись мелкими зубами. - Для того, чтобы ягоды подействовали, нужно залечь на дно.

   - Но там же индивидуальные слои, - содрогнулась Грерия от отвращения.

   - Войти в свободный, - в предвкушении прошипела тварь. - А до того, да, я буду разгуливать в том обличье, в котором не можешь ты. - И звонко рассмеялась, снова вернув рту нормальную форму. Но теперь низ ее тела превратился в змеиный хвост, и тварь поползла прочь от Грерии, прижимая ягоды к груди.

   - Мерзость какая, - сплюнула старуха и зашагала прочь к дому.

   Что она могла сделать? Одной информации было мало, чтобы вновь добиться расположения хозяина. Ей нужна была разгадка. "До самого дна" - вертелись в ее памяти слова Уцура. И "душа, но не ангел" - слова твари. Кто же мог дойти до самого дна? Конечно, были настолько черные души, но тогда это никак не вязалось с брешью в слоях, позволявшей светлым спасать людей. Душа, оставляющая за собой след ангела и неотвратимо падающая вниз, как самый большой грешник. На лбу Грерии образовалась гармошка из морщин.

   - Тебе не стоит так напряженно размышлять, - раздался исполненный яда голос Сибиллы.

   - Что ты здесь делаешь... - удар не дал договорить ей фразу.

   - Ты думала, что я не знаю, что ты, грязная тварь, таскаешь у меня снадобья? - Заорала Сибилла. - И смеешь насмехаться при мне над моим колдовством. Я знаю, над чем ты тут воркуешь - хочешь вернуть себе молодость! И расположение нашего хозяина! - Завопила она.

   - Я не... - Но очередной удар едва не выбил из нее дух напрочь.

   - Не смей раскрывать свой мерзкий беззубый рот. - Сиби с трудом перевела дыхание, а Грерия зло отметила, что во время припадков ярости, лицо Сиби становится уродливым, и с удовлетворением подумала, что для него это не останется незамеченным.

   - Я нашла тебе достойный приют. - Тем временем продолжала Сибилла. - Эй, ты, забери ее. - Велела она вошедшему в комнату дрегу.

   - Сиби, - наполовину жалобно, наполовину потрясенно прошептала Грерия, но та даже не пошевелилась, пока дрег когтистой лапой подцеплял тщедушное тело Грерии и волок ее наружу.

   - Надеюсь, больше никогда тебя не увидеть. - Расхохоталась ей вслед Сиби. - Разве что на игральном столе у дрегов. - Она рассмеялась еще громче, радуясь своей остроумной шутке.

   Грерия почти ничего не знала о дрегах, только по наслышке. К счастью ей еще ни разу не доводилось сталкиваться с ними. Она слышала, что они коварны и жестоки. Сейчас в когтях одного из них, она ощущала себя тряпичной куклой, которую тащит рептилия в свое логово. Мысль о рептилиях приходила в голову при виде их узких глаз с дополнительной пленкой и колючих головах, испещеренных бесформенными наростами в шипах, чем-то походившими на кораллы. Пластинки на спине были настолько прочными и блестящими и позвякивали при движении, что казались выполненными из металла, но это была живая броня из неизвестного ей материала. Они спускались по коридорам все глубже и глубже вниз.

   - Нет, нет, не надо, - беспомощно крутилась в лапе дрега Грерия. - Хозяин не одобрил бы этого.

   Дрег поставил ее на землю.

   - Она - подруга хозяина, а ты - кто? - Спросил дрег.

   - Я - подруга Самаэля. - Соврала она, но терять ей было уже нечего.

   - Самаэля? - Удивился дрег. Но Грерия прекрасно знала, что размышляет он сейчас не над тем, как могло угораздить Самаэля завести такую каракатицу в качестве подруги, - им все люди казались одинаково уродливыми, как и людям дреги, - а над тем, имеет ли смысл оказывать Самаэлю услугу, пойдя против желания подруги Владыки. И, к ее счастью, похоже, он рассудил, что подруга Самаэля - вещь более редкая, а, следовательно, и ценная, нежели блажь одной из многих подруг хозяина. - Она сказала забрать тебя. Я забрал. - Рассудил дрег. - Только что теперь с тобой делать? - Он закрутил головой, словно это могло помочь ему принять правильное решение.

   - Отпустить на все четыре стороны. - Подсказала ему Грерия.

   - А что за тебя даст Самаэль? - Спросил дрег.

   - Чертова тупоголовая скотина, а туда же. - Подумала Грерия, но вслух лишь зло произнесла. - Голову тебе оторвет, если узнает, что ты схватил меня.

   Дрег снова покрутил головой. Потом резко подхватил Грерию и потащил за собой.

   - Эй, ты куда? - завопила Грерия, но было уже поздно: он принял решение, и она понятия не имела, какое. Но даже затащи он ее в комнату Самаэля - это едва ли было бы для нее лучшим решением.

   Через какое-то время они оказались у входа в дно, что едва ли обрадовало Грерию, но пытаться вырваться из лап дрега было совершенно бесполезно, на увещевания же он больше не отзывался. Когда показались его собратья, Грерия и вовсе утратила энтузиазм, потому что не знала, что и как им говорить, чтобы не сделать еще хуже.

   - Какой свободен? - Спросил он, нисколько не утруждаясь удержанием висящей в воздухе Грерии.

   - Четыре один двенадцать. - Ответил один из них, даже не глядя на нее.

   И дрег просто пошел дальше. Крики Грерии не заставили никого из них ни обернуться, ни вздрогнуть. Видимо, вопли здесь были делом обычным.

   - Нет, ну нет, ну это же просто невозможно. - Причитала Грерия. Она ведь только в самом начале. Она - ведьма, она - талантливая ведьма, она никогда не была ни на каком слое, потому что еще будучи живой, уже состояла в местном штате.

   Крики ее обрвались разом, как только она оказалась одна в индивидуальном слое. Сказать, что Грерия была перепугана - это не сказать ничего. Она боялась открыть глаза, вдохнуть, шевельнуться, но все же сделала это, потому что вечно так стоять было невозможно. К своему удивлению, ведьма поняла, что стоит в пустоте, в чистой белизне нетронутости. Как такое могло случиться? Пусть она и не считала себя исчадием ада, но и белой и пушистой никогда не была, это уж точно. Насколько она знала, сейчас вокруг нее мир должен был сходить с ума, наполненный всеми ужасами, что она творила в своей жизни, чертями, демонами, жертвоприношениями, проклятыми людьми, тянущими к ней свои руки в желании разодрать на части, обкраденные, несчастные, рыдающие люди, кричащие дети.