— Он не причинит мне никакого вреда, — по слогам произнесла Саша.
— Ну, что мне еще сделать? — Костя в отчаянии сжал кулаки. — Я уже подверг миссию опасности, рассказав тебе все, что знаю. Но ты не слышишь меня. Я не могу наблюдать, как еще одна девушка погибнет рядом с этим ублюдком, как ты не понимаешь?
И тогда, поддавшись внезапному порыву, она сделала для него единственное, что могла — открыла правду:
— Прости, что не дождалась тебя с кофе там, в Хассете.
— Что? — Костя хлопал глазами, как будто только родился на свет. — Что ты сказала?
— Прости, что ушла с Гаем.
— Но это же… — он начал заикаться и забывать слова. — Но это же значит, что ты…
— Изоморф? Да, — согласилась Саша. — Правда, мы называем себя реберфами. И мы не убиваем людей — мы их спасаем вообще-то.
— А что насчет той девушки, Стеффи? — начиная приходить в себя, поинтересовался Костя.
— Она должна была умереть, я не смогла ее спасти, — с грустью произнесла Саша. — Понимаешь, я не совсем реберф, вернее, реберф наполовину.
— Это как? — уточнил ошарашенный Костя.
— Боюсь, что мой неизвестный папочка был человеком, — пожала плечами Саша. — И вообще, у меня большие пробелы в образовании, если так можно выразиться.
— Ты воспитывалась в приемной семье, — произнес Костя, и Саша поняла, что он успел покопаться в ее биографии.
— Верно, — кивнула она, не слишком счастливая от того, что он сделал.
— Но все наши источники говорят о том, что изоморфы — паразиты и убийцы.
— Они говорят так оттого, что мы всегда оказываемся в критических ситуациях, и не всегда выходим из них благополучно.
— Ты ведь не знала всего этого еще совсем недавно?
— Нет, — согласилась Саша.
— И рассказал тебе обо всем этом Гай?
Саша знала, к чему он клонит, и приготовилась занять оборону.
— Да.
— Ну же, ты же хотела добавить «и что?».
— И что? — повторила Саша.
— Гай — изоморф! Он никогда бы не сказал тебе правды.
— А что до того, что помню я сама? Я была Стеффи! — возмутилась Саша.
— Это лишь означает, что ты тоже изоморф, — спокойно заметил Костя.
— Так что же ты меня не убиваешь? — она все еще не остыла.
— Гм, я, собственно, даже не знаю, как это сделать, — сознался он.
— В каком смысле? — изумилась Саша.
— В том, что, убив человека, я всего лишь высвобожу изоморфа, который, покинув мертвое тело, сможет благополучно завладеть любым другим.
— Ты думаешь, что я — это не я? — поразилась Саша, глядя на него, как на ненормального.
— Конечно, ты ведь изоморф.
— Реберф, — поправила Саша.
— Какая разница, — отмахнулся он.
— Но я всегда была такой, сколько себя помню, — развела Саша руками, ощущая себя глупо оттого, что вынуждена была доказывать очевидное.
— Что совершенно не исключает того, что ты просто засиделась в этом теле.
— Засиделась? Я в нем родилась! — заорала Саша.
— Что ж, тогда это вообще очень редкий случай. Видимо, ты просто не знала, что можешь «путешествовать».
— Чушь, — выдохнула Саша.
— Как ты оказалась в Стеффи? — спросил Костя, беря ее за руку и бережно усаживая на скамейку.
— Во сне, — ответила, садясь, Саша. — Это был кошмар. Я потом долгое время боялась уснуть, потому что опасалась, что снова стану кем-то другим и застряну, не смогу вырваться. Вернуться из того сна было невозможно тяжело, на грани, понимаешь? — в ее глазах, смотрящих на Костю, отражался вечный страх.
— Еще подобные сны были? — спросил он.
— Нет, — решительно помотала головой Саша.
— А Гай?
— А что Гай? — ощетинилась Саша.
— Я думаю, его появление здесь не случайно.
— Не случайно? Не смеши. Как он мог проследить меня от Стеффи до меня?
— Кто знает, — Костя запустил руку в волосы, — мы слишком мало знаем о… реберфах.
Саше стало приятно оттого, что он больше не называл ее племя гадким словом.
— Но, если даже так, зачем бы ему гоняться за мной? — резонно заметила Саша и тут же покраснела, вспомнив их любовные игры.
— Я не думаю, что из-за любви, — отозвался Костя, стараясь не смотреть на нее. — Скорее, ему что-то от тебя нужно.
— Но что? Я ведь с точки зрения реберфов неполноценна.
— Может, благодаря этому у тебя есть то, чего нет у них. Я не знаю, — вздохнул он.
— У тебя слишком богатая фантазия, — покачала головой Саша, думая о том, что во многом идеи Кости были не лишены смысла. Саша сама не верила, что Гай помчался за ней из-за любви или секса, хотя ей бы это, конечно, польстило. Все-таки, в этом отношении Костя, скорее всего, не ошибался, и Гаю что-то было нужно от нее. А может, от ее отца? Вернее, матери, Тинни-Винни. Но Саша тут же отмела эту идею, как самую дурацкую. Гай пытается вернуть себе старого возлюбленного, закрутив романчик с его незаконнорожденной дочерью. Сколько лет Гаю? — впервые задумалась Саша. Он выглядел немногим старше ее, а судя по рассказам, так был едва ли не ровесником ее отца-матери.
— А ты не знаешь, сколько живут изоморфы? — спросила она у Кости.
— Реберфы, — поправил ее он, усмехаясь.
— Вот черт, реберфы, — исправилась она. — Это ты меня научил плохим словам.
— Ты быстро учишься, — пожал он плечами. — А что касается твоего вопроса, думаю, вечно. Пока что-нибудь не случится.
— Как это — вечно? — изумилась Саша.
— Тела изнашиваются, но они ведь не привязаны ни к какому конкретному телу, то есть вы, так что… — он сделал пространный жест рукой.
— Перепрыгнул в следующее, хоть в младенца, и живи дальше — ты это хотел сказать?
— Что-то вроде того, — согласился Костя.
Саша потрусила головой, пытаясь хоть как-то утрамбовать полученную за последнее время информацию.
— Теперь ты меня сдашь этой вашей организации? — прямо спросила она Костю.
— Я обязан сообщать о новых реберфах, — произнес он.
— Чудно, — вздохнула Саша, — а тогда обо мне непременно узнает кто-то из других реберфов — и мне крышка.
— Почему крышка? — удивился он.
— Гай сказал, что они устраняют дикарей, как угрозу. Для них я — дикарь, Костя, угроза.
— Из-за того, что ты не контролируешь процесс, — догадался он.
— Да, верно, я даже не знаю, как все происходит.
— Ты обязательно поймешь, — сжал он ее руку, словно пытаясь поддержать.
— Что это, ты утешаешь убийцу?
— Я верю тебе, — произнес он, еще раз пожав ей руку. — Я знаю, что ты не убийца. Ни тогда не была ею, ни теперь.
— Тебе нравилась Стеф? — неожиданно спросила Саша.
— Да, — ответил он, — было у нее что-то такое в глазах, вот как у тебя, — и улыбнулся.
— Подхалим, — легонько пнула его Саша и поняла, что ей приятно касаться его, говорить с ним, делиться мыслями, ощущать его поддержку.
— Я обязан, но не сообщу о тебе, — проговорил он, глядя Саше в глаза.
— Спасибо, — она сжала его руку в ответ. Она знала, что это катастрофически мало после того, что он сделал, но это было все, что она могла ему сейчас дать.
Глава 8
Коэн приземлился в Шипхоле, и оттуда машина с шофером забрала его в пригород Амстердама. Он постарался закончить официальную часть как можно скорее и уединился с Ван дер Хорном, главой их центрального европейского отделения, в кабинете. Хорн тут же достал бутылочку старого виски и заманчиво расположил ее на столике рядом с креслом Коэна, удобно устроенным возле большого камина.
— Хорн, вы пытаетесь меня задобрить? — не скрывая своего удовлетворения, поинтересовался Коэн.
— Что Вы, господин Коэн, мы просто всегда рады гостям, — тут же отозвался Хорн.
— Чем мы можем быть Вам полезны на этот раз? — осторожно поинтересовался он.
— Мне нужны контакты в полиции, — ответил Коэн, откупоривая бутылку и наливая виски в стакан.
— Считайте, что они у вас есть, — Хорн улыбался, как хитрая лисица. Коэн вынужден был держаться с ним настороже, потому что в присутствии голландца всегда опасался удара в спину. И если кто сейчас в организации и мог метить на его пост, то это был Ван дер Хорн.