Бешеный стук в дверь вырвал его из состояния легкой прострации, в которой он пребывал. Гай воззрился на дверь с недоумением, а потом широкая улыбка расцвела на его губах.

— Вернулась, дурочка, — подумал он, подходя к двери, чтобы открыть. Но на пороге его ожидал сюрприз в виде уже немолодой и не очень симпатичной горничной.

— Вы что-то хотели? — холодно поинтересовался Гай.

— Это я, — произнесла женщина, едва ли не внося его вместе с собой в номер и захлопывая за собой дверь, — Летиция.

— Летиция?! — в шоке повторил Гай, оглядывая ее заново. — Но зачем? — Ей не надо было пояснять, что он имел в виду ее безобразное тело.

— Да уж не по своей воле, — огрызнулась женщина и упала в его кресло, хватая джин-тоник и делая большой глоток. — Это все из-за Дюпре, — добавила она уже спокойнее.

— Он здесь? Он… — Гай пытался подобрать правильные слова.

— Да, он убил меня, — подтвердила его худшие догадки Летиция.

— Не повезло, — протянул Гай.

— Не то слово, — с горечью отозвалась Летиция. — И ты мой должник, Гай, — строго посмотрела она на него. — И должен мне помочь.

— Чем? — искренне изумился он.

— Пока я уязвима и не могу сменить это чертово тело, позволь мне пожить у тебя, — попросила она. — Я не могу и не хочу быть горничной. Достаточно того, что даже после обморока, мне сунули ведро со всеми этими швабрами и отправили убирать номера. Я еле отделалась от старшей по этажу и пробралась к тебе. Здесь была полиция, они забрали Дюпре, его обвиняют в убийстве. — Выпалила она на одном дыхании. — Ты что, все пропустил? Где ты был, Гай?

Заметив растерянность на его лице, Летиция лишь снисходительно махнула рукой:

— Ну конечно, не отвечай, со своей девчонкой.

— Да, — подтвердил Гай.

— Так вот, ты пропустил все самое интересное.

— Дюпре в тюрьме? — задумчиво переспросил Гай.

— Да, — кивнула горничная, — и это ничем хорошим нам не светит. Я боюсь, как бы произошедшее не заинтересовало остальных членов организации. А мы сейчас с тобой в невыгодном положении: что ты, что я.

— Да, ты права, — согласился Гай.

— Поэтому я прошу у тебя разрешения залечь здесь на некоторое время. Можешь сказать им, что я — твоя любовница, чтобы не приставали. Или заплатить денег.

— Конечно, не вопрос, я разберусь, — отозвался Гай, прохаживаясь по комнате и размышляя.

— Вот и отлично, — Летиция прикрыла глаза, — я так устала за сегодня.

Когда дыхание Летиции выровнялось, Гай осторожно покинул номер, тихонько прикрыв за собой дверь. Затем он с легкостью отклеил ленту с печатью, что преграждала вход в соседний номер и, проведя вынутым из кармана Летиции электронным ключом, вошел внутрь. В номере было накурено и чувствовалось, что совсем недавно тут побывало множество людей. Мелком на полу было аккуратно обведено положение тела. Гай с кривой усмешкой взглянул на раскинутые на рисунке руки. Затем он открыл тумбочку, порылся в найденной шкатулке и вытащил золотое украшение Летиции. Вновь улыбнулся и также незаметно покинул номер.

Летиция очнулась от стука в дверь и едва не подпрыгнула в кресле. Нервы ее были на пределе, а после сна она вообще плохо ориентировалась в происходящем.

— Гай, ты кого-то ждешь? — бросила она на голландца встревоженный взгляд.

Гай лишь пожал плечами, подымаясь из кресла и идя к двери.

Как только дверь открылась, в номер ввалился запыхавшийся администратор гостиницы и очередной наряд милиции.

— Что происходит? — забеспокоилась Летиция.

— Вот ты где, — накинулся на нее администратор. — А мне Галя и говорит, что полдня тебя не видела.

— Так, что произошло? — строго спросил один из мужчин в форме.

— Ничего, собственно, — спокойно заметил Гай, — я вернулся в свой номер, а тут она — спит в кресле.

— Гай, — пробормотала Летиция, ничего не понимая.

— Я так понимаю, мне повезло, что она не успела меня обчистить. Я просто вернулся сегодня раньше обычного времени. — Милиционеры слушали его с вниманием, один из них даже что-то записывал. А администратор лишь сверлил горничную ненавидящим взглядом.

— Вы нас поймите, мы вынуждены брать всякую шваль, потому что на эти зарплаты приличные люди идти не хотят, — доверительно сообщил он на ухо одному из милиционеров. — Но нам бы не хотелось скандала, поэтому не могли бы вы ее просто забрать.

— Я требую, чтобы с ней поступили по всей строгости закона, — тем временем продолжал Гай, а второй милиционер уже скрутил слабые руки женщины и производил обыск ее карманов. Из одного он с удовлетворенным видом извлек золотое ожерелье и, покачав им перед носом изумленной Летиции, передал его своему напарнику.

— Ну что, — произнес он, обращаясь скорее к коллеге, чем к присутствующим, — тут как бы все понятно, оформляем и забираем.

— Вы ведь не будете подымать шум? — взмолился администратор, вцепившись в рукав пиджака Гая будто клещами. — Гостиница предоставит Вам оплаченный ужин в нашем ресторане, внизу, на первом этаже.

— Благодарю, — коротко кивнул Гай администратору, давая понять, что вопрос закрыт. На измученном лице сотрудника отразилось невыразимое облегчение, и он поспешил убраться из злополучного номера вслед за сотрудниками милиции, тащившими орущую и пытающуюся вырваться Летицию, которая, наконец, поняла, как ее круто подставили.

— Гай, сукин ты сын, я доберусь до тебя, мерзавец! — кричала она.

— Ничего, мы тебя так упрячем, что ты еще нескоро куда-нибудь доберешься, — доверительно поведал ей один из милиционеров, и Летиции пришлось заткнуться, чтобы не навлечь на свою голову еще больших бед. Как она могла поверить этому гаду? Люди ведь не меняются, в особенности, такие беспринципные сволочи, как Гай.

Дюпре сидел на нарах, закрыв глаза, лишь его большие руки подрагивали, говоря о том, что он не спит. Только теперь осознание совершенного накрыло его с головой. Он впал в бешенство, поддался порыву, это было чистой воды безумие, на какие-то минуты отключившее его сознание, но сейчас уже было ничего не исправить и ничего не вернуть. Необратимость — это слово будто вырисовалось на противоположной стене его камеры кровью. Хотя самой крови в убийстве не было: просто чуть сильнее и дольше, чем нужно, сжатые руки. Дюпре открыл глаза и с ненавистью посмотрел на свои ладони.

Звук открываемых дверей и шагов в коридоре отвлек его от тягостных размышлений. Он услышал грубоватый женский голос, какие-то крики, потом дежурные открыли соседнюю камеру и втолкнули туда какую-то неряшливую женщину в костюме горничной.

— А она-то тут что забыла? — невольно подумал Дюпре, отвлекаясь от своего всепоглощающего горя.

И словно в ответ на его мысли дежурный, захлопывая дверь ее камеры, бросил напоследок:

— Будешь знать, как воровать, шалава.

— Я требую адвоката! — завопила женщина.

— Ты че, фильмов, что ли обсмотрелась? — заржал второй мужик. — Смотри, чтобы по роже не дотребовалась.

И женщина умолкла, и в этой наступившей тишине ощущалась безнадежность, разлившаяся от соседней камеры по полу.

— Слышь, Коля, — раздался еще один мужской голос, — тут к убийце пришли. Пустить?

— С какого… — начал мужик, по-видимому, Коля.

— Так он заплатил нормально, — отозвался голос.

— Тогда че спрашиваешь, пускай, — проворчал тот.

Антуан подобрался и поднялся на ноги. Значит, к нему пришли. Он почти не сомневался в том, кого увидит. И уже через несколько секунд перед ним действительно стоял Коэн. Британец осмотрелся по сторонам, убедившись, что никто из охраны их не слушает.

— Дюпре, — взвешивая каждое слово, сказал он. — Ты провалил задание, ты подверг нашу организацию опасности, выйдя за рамки дозволенного. Ты… — у него будто закончились эпитеты для француза. — Ты повел себя, как последний идиот, — не выдержал он. — И мне стоило прислушаться к мнению других и распрощаться с тобой намного раньше, возможно, тогда последствия не были бы настолько плачевными. Теперь же за твои ошибки вынужден будешь расплачиваться не только ты. Я уже молчу о том, что Хорн только и ждет, чтобы обернуть все это против меня. И знаешь что? — Коэн кивнул, не дожидаясь от Дюпре ответа. — Я рад, наконец, избавиться от тебя. От всех твоих страданий, кирпичами висящих на твоей шее и тянущих тебя на дно.