Он пожал плечами, не говоря ни да, ни нет.

— Тебе не стоило спрашивать о ней, — произнес он.

— Извини, — снова сказала Сэм, не зная как еще загладить свою вину.

— Ты действительно думаешь, что если тебе пишут музыку — этого достаточно для счастья?

— Этого достаточно, чтобы понять, что тебя любят. А чего достаточно для счастья — это очень сложный вопрос.

— Ты любила когда-нибудь? — спросил он.

— Конечно, — ответила Сэм. — Я и сейчас люблю. — И в ее памяти всплыли сразу два вампира: Дориан и Малькольм. Она любила их обоих, по-разному, но любила.

— И насколько далеко простирается твоя любовь? — Спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — Удивилась Сэм.

— Смогла бы ты принять все, что угодно, в своем любимом?

— Мы ведь говорим не об измене? — уточнила она.

— Нет, не об измене. — Подтвердил Габриэль.

— Тогда о чем? О странностях?

— О странностях, можно и так сказать.

— Конечно, смогла… бы. — Сэм опустила глаза. — Даже больше, чем странности.

Габриэль с интересом посмотрел на нее, и Сэм ощутила, как сарказм и горечь стали покидать его.

— Ты говоришь так, словно пережила и приняла многое в своей жизни.

— Габриэль, может, поужинаем? — Сэм не могла говорить с ним об этом.

— Конечно, — торжествующе улыбнулся он, возвращаясь к своему дневному настроению. Но теперь он смотрела на Сэм несколько иначе, как-то по-новому, словно пытался разгадать ее, как загадку.

— Только этого мне не хватало, — подумала Сэм, но рада была перемене его настроения.

Когда солнце коснулось горизонта, он встал, чтобы проводить ее.

— Ну, такая пунктуальность не обязательна, — усмехнулась Сэм, глядя на солнце.

— Обязательна. — Совершенно серьезно сказал он.

— Ладно, — Сэм не подала виду, что это ее немного задело. Она уже практически подготовилась отбиваться от нового напора с его стороны, и как ни крути, а ее женская гордость была слегка ущемлена.

Когда они были на аллее, уже почти у ее дома, и лишь небольшой кусочек солнца оставался над горизонтом, Габриэль поклонился ей, вежливо поцеловав руку, и пошел прочь.

Сэм какое-то время недоуменно смотрела на него, а затем, решив, что с нее хватит и ее собственных проблем, зашагала к дому.

Дома было пусто, и даже прислуга разошлась по домам. Сэм включила телевизор и прилегла на кровать, и сама не заметила, как выключилась. День был вполне насыщенным, да и после предыдущих ночей она толком еще не отсыпалась. Сэм проваливалась в мягкую темноту, как в пуховую постель. Вокруг в ее сознании мелькали обрывки прошедших дней и образы. Боль на лице Малькольма, которую он умело прятал, теперь выступила на поверхность и была очевидной. Сердце Сэм сжалось при виде его лица. Она чувствовала, что ранила его сильнее, чем все орды вампиров в последнюю ночь. Сэм прижала руками глаза, чтобы не расплакаться. Ее движение задело кого-то рядом, отчего она сама вздрогнула и убрала руки.

— Сэм? — Она снова оказалась в одной кровати с Маком. — Что ты здесь делаешь?

— Мак, — она прижалась к нему, не в силах сдержаться. — Она помнила каждый дюйм его крепкого сильного тела. Она знала, как и в чем он обычно спит, чем пахнет его грудь, шея, волосы. Это было как возвращение домой.

— Что ты творишь, — прошептал он, но в его голосе не было гнева, а руки обняли ее и прижали к нему крепче. — Еще немного, и я забуду, что была прошлая ночь. — С горечью сказал он. — И тогда мы погибнем оба, уже гарантировано и бесповоротно.

— Прости, я не хотела. — Произнесла она. — Вернее, прости, я хотела.

— Сэм, — он смотрел на нее. Ощущал прикосновение ее груди, и желание волнами накатывало на него, сметая на своем пути все стены и запреты. Малькольм задрожал, его дрожь передалась Сэм, и она выгнулась в его руках, открываясь ему. Малькольм застонал и вошел в нее сильным глубоким движением, отчего стон сорвался с губ Сэм.

— Малькольм, умоляю, еще, — прошептала она, впиваясь пальцами в его предплечья. И он исполнил ее желание, перевернув ее на спину и накрыв своим телом.

— Еще, — шептала она, изгибаясь в такт его движениям. И когда она достигла грани, и они кончили вместе, издав громкий звук, напряжение, наконец, отпустило ее. Она лежала рядом с ним, расслабленная и счастливая.

Сэм в ужасе открыла глаза и с облегчением поняла, что это был просто сон. Телевизор продолжал работать, на экране шла все та же передача, что означало, что она проспала недолго. Но насколько ярким был этот сон: ей казалось, что она до сих пор ощущает прикосновения Малькольма. Неужели это было то, чего она хотела? Или это были лишь отголоски прошлого? Сэм задумалась, хотела ли она Дориана, и поняла, что не может себя представить в постели с богом, что противоречие, на которое она собиралась закрыть глаза, всегда будет мешать ей. Сэм грустно вздохнула, отбрасывая подушку. За окном была ночь. Почему он не появился до сих пор? Что делает, чем занят? Хотя, одного наведения порядка после последних разгромов, хватило бы на долгое время. Сэм усмехнулась, подумав о том, что Габриэль был не так уж неправ, когда говорил о том, что ее господин будет навещать ее изредка, в перерывах между делами. Поместил в башню, спасибо, что не на необитаемом острове, и забыл. И с чего она только решила, что нужно беспокоиться о том, как себя с ним вести, если, возможно, она вообще не скоро увидит его. Человеческая любовница древнейшего. Да, она могла прыгнуть к нему, если он находился в человеческой форме, но зачем, если он сам не торопился к ней. Спать абсолютно не хотелось, и Сэм подумала, не навестить ли ей Габриэля и не признать ли свою неправоту. Нет, она не собиралась залазить к нему в постель, но посидеть рядом, глядя на луну, и поговорить о чем-то человеческом, было бы очень неплохо.

Сэм вошла в дом через террасу, так же, как они и выходили. Но в доме не было видно света. Сэм обошла комнаты, большинство стен были прозрачными, поэтому свет луны легко проникал сквозь них. Когда круг замкнулся, Сэм с некоторым разочарованием поняла, что дом пуст.

— Неужели отправился в город на поиски новых девушек? — подумала Сэм и совсем расстроилась. Она вернулась назад на террасу и пристроилась в одиночестве, глядя на луну. — Как глупо. — Думала она. — После всех войн и трагедий, я снова одна и никому не нужна.

Можно было отыскать Малькольма, но после ее сна, она не решалась. Вспомнив о чем-то, что вызвало у нее улыбку, Сэм вернулась в дом и набрала номер Билли.

— Да? — Раздался голос Клер.

— Привет, Клер, это Сэм.

— Сэм? — Она ощутила, как поразилась Клер на том конце провода.

— Со мной все в порядке. — Произнесла Сэм. И добавила. — И с Маком тоже.

— Вы вместе? — Осведомилась Клер похолодевшим голосом.

Похоже, они возвращались к тому, с чего начали, когда ему больше не угрожала опасность.

— Нет, я понятия не имею, где он. Мы больше не вместе. — Честно ответила Сэм.

— Что случилось в Готмунде? — Спросила Клер.

— То же самое, что и в прошлый раз. — Ответила Сэм не всю правду.

— То есть все остатки моей ветви канули во тьму? — Уточнила Клер.

— Видимо, да. — Произнесла Сэм, не зная, высказывать ли Клер свое соболезнование или приносить поздравления.

— Что ж, — отозвалась Клер. — А что случилось с тобой и Маком?

— Мы решили расстаться. — Сказала Сэм. — А где Билли? — Попыталась она сменить тему.

— Не вешай мне лапшу на уши. — Сердито прервала ее Клер. — С Билли все в порядке. Почему вы не вместе?

— Потому что я теперь принадлежу тьме. — Ответила Сэм, и это не было неправдой.

— Тьма поглотила и тебя? — Поразилась Клер. — Но ты же человек!

На какое-то время воцарилась тишина. Но почти слышно было, как Клер что-то напряженно обдумывает.

— Когда я пытаюсь почувствовать тебя, я ощущаю лишь тьму, ты действительно принадлежишь ей. — Произнесла, наконец, Клер.

— Ты можешь позвать Билли? — спросила Сэм.