Его офис включал вереницу кабинетов с собственной охраной, оперативными комнатами, залом для совещаний, узлом связи. Войти туда можно было лишь предъявив специальную пластиковую карточку и зная определенную цифровую комбинацию не только для каждого дня, но и времени суток. И только после этого стальная дверь, обшитая деревом, открывалась. Но даже если ваше лицо не было знакомо миссис Браунлоу, дверь в кабинет которой всегда оставалась открытой, вежливый молодой человек или привлекательная девушка любезно, но твердо останавливали посетителя и интересовались его личностью и целью прибытия. У Дэвида была серьезная, опасная профессия, и здесь, в этом реальном мире, его никогда не должны были застать врасплох.

В Лондоне было уже три часа дня, когда Джардин уселся за свой стол и попросил застенчивую секретаршу Хетер подобрать досье на Пабло Энвигадо, Фабио Очоа и нескольких других подозрительно богатых граждан Колумбии. В Нью-Йорке в это время часы показывали десять часов утра. В 14-м полицейском участке, известном также как Мидтаун-Саут, сотрудники занимались сортировкой задержанных прошлой ночью и изучением преступлений за прошедшую ночь, неделю, месяц и намечали мероприятия на предстоящий день: расследования, аресты, явки в суд и прочее. Как всегда не стихали постоянные споры по поводу того, кто заплатил, а кто нет за пиццу и копченую говядину с ржаным хлебом, доставленные из ресторанчика Бергмана, расположенного через улицу от участка. И за кофе, большая часть которого, похоже, пролилась на копии протоколов ночных допросов.

Сержант Эдди Лукко из отдела расследования убийств вел трудный разговор с Джимми Гарсиа — детективом из отдела по розыску пропавших без вести, в чьи обязанности входило попытаться установить личность мертвой девушки, обнаруженной на Центральном вокзале. Джимми разослал ориентировку по всем полицейским департаментам страны с просьбой сообщить, числится ли женщина или девушка с похожим описанием в списках пропавших. Как обычно, поступили малообнадеживающие ответы. Под разосланное описание подходили примерно двести женщин со всей страны от побережья до побережья. И теперь двумстам родителям, большинство из которых непременно хватит сердечный приступ, а остальные отнесутся к этому философски, обеспокоенные собственными проблемами, связанными с алкоголем или наркотиками, будут показывать цветную фотографию мертвой девушки размером пять на четыре дюйма. Внимательный смотритель морга причесал ее после вскрытия и удалил следы рвоты с ее прекрасного, спокойного в смерти лица. Процедура опознания тяжела как для полицейских, так и для родителей, она может принести результаты, а может и нет.

Причина враждебного поведения Гарсиа заключалась в том, что на нем висело несколько десятков подобных дел, а тут еще этот итальяшка из отдела расследования убийств заинтересовался неопознанным трупом вместо того, чтобы заняться уже третьим за неделю убийством из автомата «узи».

— Зачем ты задаешь мне эти вопросы, сержант? Вскрытие? Может, тебя неожиданно перевели в отдел по розыску пропавших без вести?

— Джимми, мы ведь много дерьма повидали на службе, так ведь?

— Еще бы, тут с тобой не поспоришь.

Занимаясь ночами, как судья Альмеда, Гарсиа получил степень магистра права, но считал, что для поддержания своего авторитета в участке должен выражаться, как Микки Спиллейн.

— Поэтому девчушка и заинтересовала меня, вот и все. — Сержант Лукко внимательно посмотрел на свою пластмассовую чашку с кофе.

Гарсиа осторожно взглянул на Лукко. Сержант хотел знать, обнаружило ли вскрытие следы «крэка», наличие которых объяснялось бы тем, что кокаин был смешан с чем-то белым и не слишком опасным для жизни. В этом случае уведомят не только отдел по борьбе с наркотиками, но и будет подключен к делу отдел по расследованию убийств, потому что наличие примесей при отравлении чрезмерной дозой наркотиков могло означать, что кто-то помог девчонке отправиться на тот свет.

Такое случалось все время, и Гарсиа не испытывал чувства вины за свою скрытность. Подобных случаев чертовски много, и если каждый раз следовать инструкции, то вообще не вылезешь из кабинета, потому что будешь все время печатать отчеты, арестовывать кого-то и допрашивать. А отдыхать когда?

Гарсиа продолжал смотреть на Лукко. Он знал, что сержанта считали первоклассным детективом, но чертовски упрямым. Этакий похожий на мафиози неаполитанец, в котором странно перемешаны злоба и доброжелательность. Детектив Гарсиа вздохнул и опустил плечи, признавая, что первый раунд выиграл Лукко. Сержант улыбнулся, но глаза остались серьезными.

— Хорошо, — сдался Гарсиа, — но это неофициально, идет?

— Что значит неофициально?

Боже, да у этого Лукко глаза сделаны изо льда. Гарсиа поблагодарил святую Марию, что он не убийца и даже не подозреваемый. Он выпрямился на неудобном деревянном стуле.

— Если официально, то я ничего не могу тебе сообщить, пока дело не будет передано в отдел расследования убийств. И я могу получить хорошую взбучку, потому что еще не подготовил отчет для отдела по борьбе с наркотиками и копию для отдела по убийствам.

Лукко согласно кивнул.

— У тебя полно неопознанных трупов людей, погибших в результате употребления чрезмерной дозы наркотиков, захлестывает бумажная работа, ты не знаешь, что нас интересуют торговцы наркотиками, и так далее. А теперь, парень, расскажи мне все, записывать ничего не будем. — И снова холодная улыбка, каменное лицо дружески наклонилось к Гарсиа.

— Мог бы и сам догадаться, ведь это ты нашел труп. Все же и так ясно.

— Я никогда не спешу с выводами — ошибочный путь для детектива.

Молчание. Из-за перегородок и разных уголков участка доносились резкий смех, стук пишущих машинок, звон ключей, отпиравших камеру.

— Это был «крэк». Смешанный с тальком и мелом. По данным вскрытия она не принимала чрезмерной дозы. Ее вырвало, потому что желудок не удержал кофе и половину пирожка, которые она только что съела. До этого пила спиртное.

— И что это значит?

— Непонятно, что убило эту маленькую наркоманку: «крэк» или пирожок.

— Только не мне. — Лукко медленно потер носок ботинка о штанину.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне ясно, что здесь дело в грязном кокаине. Преступление по статье сорок четыре, подлежит расследованию в моем отделе. Пришли нам копию, Гарсиа, и сделай пометку, что это для меня.

Стройный полицейский-испанец расценил это просто как насилие.

— Ведь ты же сказал, что не будет никаких записей!

— Я тебя обманул. А теперь поднимай задницу и занимайся своей чертовой работой. Я вынужден был приложиться своими губами к губам этой мертвой наркоманки, когда на них была еще теплая рвота. Так что кто-то ответит за это передо мной. И перед ней. — Сержант внимательно посмотрел на носок левого ботинка. — А теперь тебе пора идти.

— Разумеется.

Джардин поморгал глазами, вновь сосредоточиваясь на чтении сорок третьей страницы из 108-страничного досье PDW 8/5009—КИТС, которую просматривал уже в одиннадцатый раз.

«Он свободно разъезжает по департаменту Антьокия, и без преувеличения можно сказать, что местные крестьяне считают его героической личностью. Имея огромный доход — около 24 миллионов долларов США в неделю, может позволить себе широкие жесты и строит школы, дома, больницы и, конечно, футбольные стадионы.

Пабло Энвигадо считается самым кровавым головорезом и самонадеянным выскочкой среди семей в Кали и Боготе, которые говорят, что ведут свой род от конкистадоров, завоевавших Южную Америку в XVI и XVII веках и смешавшихся затем с индейцами и испанскими искателями приключений, чьи потомки в настоящее время заселяют субконтинент».

Спасибо за урок истории, Джайлс. Джардин улыбнулся при мысли о Джайлсе Аберкромби, напряженно трудившемся в столице Эквадора Кито на втором этаже посольства Великобритании. Здание посольства построено в старом испанском колониальном стиле, со ставнями, оштукатуренное, с вращающимися вентиляторами и начищенными до блеска деревянными полами. Джайлсу тридцать два года, а впервые он обратил на себя внимание «фирмы» в шестнадцать лет. В то время он учился в одной из респектабельных старинных английских школ-интернатов, из которых выпускаются торговцы недвижимостью, гвардейцы Королевского конного полка, ленивые и смешные составители рекламных объявлений, разъездные страховые агенты, продавцы книжных магазинов. Джардин еще подумал о том, что несколько подобных школ выпускали даже врачей. В школе, где учился Джайлс, классическую литературу преподавал человек, прошлого которого никто не знал. Этот учитель целых восемнадцать лет работал на «фирму», но резиновые дубинки и электроды следователей из латвийского КГБ сделали его непригодным для дальнейшей службы. Именно этот джентльмен сразу понял, что молодому Аберкромби не суждено стать ни торговцем недвижимостью, ни даже гвардейцем. Джайлс закончил Манчестерский университет, какое-то время работал в известной испанской пароходной компании, а теперь, занимая пост первого секретаря посольства Великобритании в Эквадоре, работал под дипломатическим прикрытием на людей из стеклянного здания, под которым когда-то примостилась заправочная станция.