— Да, конечно, я в твоем распоряжении.

Он резко поднялся, прищурился, глядя на жаркое, яркое солнце, последний раз затянулся сигарой, выкуренной всего до половины, и швырнул окурок в воду. Боже мой, если бы его сейчас могли видеть хотя бы половина тех парней, которых он засадил в тюрьму… Пирсон улыбнулся про себя и повернулся к Грегсону, сейчас на его лице было только одобрение по поводу аккуратных букв, написанных желтой и белой краской на темно-синем фоне. И вдруг судья поймал себя на том, что думает о своем любимом ребенке Сиобан, он почти представил себе, как она со своим любимым дружком сидит рядом с этим южноамериканским композитором в каком-нибудь горном поместье в Андах. И улыбка моментально слетела с его лица. Негодяй. Да какое право имел какой-то латиноамерикашка увозить его дочь…

— Держи за край, — буркнул священник, — и осторожно несем к ступенькам.

В этот момент из тени, которую отбрасывал высокий автомобильный подъемный кран, выступил человек в пиджаке из верблюжьей шерсти. Это Бобби Сонсон, правда Пирсон не знал его имени, а знал только, что он один из телохранителей Рестрепо. Судья инстинктивно бросил взгляд направо, а там, как и следовало ожидать, стоял седан «БМВ-750» стального цвета, к открытой передней дверце которого прислонился второй телохранитель, тот самый, что был в синем блейзере, тогда, миллион лет назад, в отеле «Георг V», известный под именем Мурильо.

Луис Рестрепо (которого половина швейцарской разведки все еще продолжала искать на улицах Женевы) выбрался с заднего сиденья и поднял руку, напомнив Пирсону детектива со стеклянными глазами и в грязном плаще из телесериала. У детектива была любимая уловка: перед тем, как пригвоздить противника, он делал вид, что уходит, но потом оборачивался и говорил: «И еще одна деталь, сэр».

— Очень рад снова видеть вас, — крикнул Рестрепо Пирсону, и у судьи все внутри опустилось. Какую новую подлость заготовил этот адвокат колумбийских гангстеров, чтобы продолжать мучить истинного патриота?

— Взаимно, — ответил Пирсон, продолжая думать о том, какой кошмар приготовил для него Рестрепо на этот раз.

Пирсон представил Рестрепо Имону Грегсону, назвав святого отца Патриком Дальтоном. Потом они ходили по складу, осматривая его, а судья объяснял, что регулярные поставки грузов и поездки грузовиков компании «R.S.T.E.» будут выглядеть вполне законными в глазах испанской таможни и местной полиции. Поставка кокаина морем должна осуществляться нерегулярно и разнообразными способами. Судья заранее все тщательно изучил, в полной мере используя возможности своего доступа к документам ирландской таможни и Интерпола относительно способов контрабанды наркотиков, особенно его интересовали те способы, которые власти признавали наиболее сложными для контроля. Например, морские перевозки цемента из Западной Африки, где пакеты с чистым кокаином прятались глубоко в мешках с цементом, или морские перевозки мебели с Азорских островов, из Панамы и Латинской Америки европейскими дипломатами и специалистами, возвращающимися после работы за границей. Или религиозная утварь, в сухих гипсовых внутренностях которой лежал кокаин, легко отделяемый впоследствии от гипса с помощью простой технологии. Подобная изобретательность произвела большое впечатление на Грегсона, однако Рестрепо просто вежливо слушал, стало ясно, что он знаком со всеми тонкостями, касающимися контрабанды наркотиков.

Пирсон сообщил колумбийскому адвокату, что скоро склад заполнят ящиками и коробками с товарами, которые затем будут развозить по всей Европе восемь специальных грузовых трейлеров для международных перевозок. Когда они подошли к конторе склада, разделенной на кабинки старыми деревянными панелями с застекленными окнами, Пирсон увидел возле открытых входных дверей обоих телохранителей.

В конторе было холоднее, чем в помещении склада. Холодно и пусто. Судья едва сдержал приступ тошноты, увидев черную крысу, которая зыркнула на них из темного угла и скрылась в тени.

— Здесь вашим связником будет Патрик.

— Вы из группы «Лорка», Патрик? — вежливо поинтересовался Рестрепо.

— Не думаю, что вам стоит утруждать себя такими подробностями, — ответил священник на хорошем испанском. — Как вы уже знаете, я Патрик Дальтон, и моя… деятельность подотчетна этому джентльмену. — Он указал на Юджина Пирсона.

— Все детали, касающиеся кличек, паролей, визуальных сигналов и порядка отправки и передачи груза европейским оптовым торговцам вы найдете здесь. — Пирсон протянул Рестрепо конверт с двумя компьютерными дискетами. — Код для входа в банк данных получите тогда, когда я буду удовлетворен вашими последними приготовлениями относительно платежей и конспирации.

— Я доволен. — Рестрепо спрятал конверт во внутренний карман пиджака. — Но хотелось бы несколько большего. Хотелось бы, чтобы сеньор Дальтон обеспечил страховку моего товара на период от его прибытия сюда и до момента передачи оптовым торговцам…

— Страховку? — спросил судья, несколько сбитый с толку.

— Страховку, сеньор. Речь идет о товаре стоимостью много миллионов долларов. А что, если он пропадет, пока будет находиться в ведении этого джентльмена?

— Страховкой служит моя жизнь, сэр, — подал голос Грегсон. — Мы не уголовники, и вы это знаете.

Рестрепо с удивительным спокойствием посмотрел на него.

— Знаете, один из лидеров «Фуэрсас Армадас Революсионариас де Коломбия» заявил мне то же самое, когда они охраняли наши лаборатории в Восточных Кордильерах. — Он бросил взгляд на открытую дверь конторы, через которую ему был виден Бобби Сонсон, стоящий в помещении склада и протирающий солнцезащитные очки темным шелковым носовым платком. — Я ценю ваше предложение и, возможно, приму его… — Взгляд его темных глаз пронзил Грегсона, как скальпель хирурга, — …но наш картель рассчитывает на кое-что более… материальное. А учитывая то, что ваша организация испытывает финансовые затруднения…

— Что ж, пожалуй, мы сможем предложить в качестве страховки часть причитающегося нам материального вознаграждения.

Пирсону не хотелось, чтобы этот бандит пугал такого способного и преданного делу человека, как отец Имон Грегсон.

— Это не покроет даже части предполагаемого риска, — спокойно заметил Рестрепо. — У дона Пабло имеется гораздо более интересное… предложение.

Он прошел мимо судьи и священника и вышел из пыльного, облюбованного крысами помещения конторы. Пирсон бросил взгляд на Имона Грегсона и последовал за Рестрепо.

На улице было довольно жарко. У дверей склада стояли два испанца-рабочих и рассматривали свеженаписанную вывеску, «БМВ» и людей, вышедших из помещения.

Не обращая на них внимания, Рестрепо надел солнцезащитные очки и направился к краю причала в тень высокого автомобильного подъемного крана. Он остановился напротив носа русского сухогруза и посмотрел на гавань, на бело-золотистый греческий пассажирский лайнер, величественно входивший в гавань в сопровождении двух юрких буксиров, похожих на терьеров, загоняющих животное.

Юджин Пирсон и Грегсон шли следом за Рестрепо, один из телохранителей расположился между адвокатом и рабочими-испанцами, другой между теми же рабочими и «БМВ». Один из испанцев шагнул навстречу Пирсону, который холодно взглянул на него, не сбавляя шага.

— Здравствуйте, сеньор… позвольте спросить? Нет ли у вас для нас работы? — Его вопрос был вполне резонен, потому что новая вывеска и подготовительные работы явно указывали на то, что здесь открывается какое-то предприятие.

— Ты не займешься ими, Патрик? — бросил на ходу судья, и Грегсон остановился, вежливо поздоровался с обоими рабочими, и объяснил им, что открывается новая транспортная компания, которой время от времени будут требоваться грузчики.

Такой опытный конспиратор, как Грегсон, прекрасно понимал, что любая попытка засекретить деятельность компании сразу вызовет любопытство, и сплетни поползут с такой быстротой, с какой мухи слетаются на лошадиный навоз. Поэтому он ответил совершенно откровенно.