Мария услышала фырканье и, обернувшись, увидела, что по пятам за ней идет огромная бурая свинья. Пистолет, который ей насильно сунул Билли Уильямс, был при ней. Она достала его и наставила на свинью, которая была не просто огромной, а гигантской. Руки у нее теперь не были такими окоченевшими, как тогда у реки. Свинья фыркнула опять, но не бросилась на Марию. В Охинаге ей приходилось видеть, как свиньи бросаются на людей, когда бывают злыми на что-то. Мария не знала, была ли эта свинья чем-то озлоблена и могла ли она броситься на нее.

Свинья остановилась и посмотрела на Марию, но от нападения опять воздержалась. Мария повернулась и пошла к кантине. Идти было трудно. На улице лежали целые барханы песка. Лошадей возле салуна не было, но из-под перекошенной двери пробивался свет. Может быть, он там, в кантине, этот сумасшедший, которого может послушать Джо.

Когда она была уже у кантины, сзади опять послышалось фырканье. Мария обернулась и увидела, что огромная свинья несется к ней с бешеной скоростью. Не раздумывая, она наставила на нее пистолет и выстрелила. Делая это, она хотела лишь отогнать свинью, ибо знала, что громкие звуки иногда пугают животных. Когда в Охинаге звонил церковный колокол, свиньи с козами всегда начинали разбегаться. Попасть в свинью в такую погоду она не надеялась. Последний раз она стреляла из пистолета, когда еще был жив Бенито. Он любил пострелять и давал ей тоже, хотя зорко следил, чтобы она не расходовала слишком много патронов.

К удивлению Марии, свинья ткнулась носом в землю и замерла почти у самых ее ног. Затем она перевернулась на спину, и из носа у нее потекла кровь. Мария подождала, не встанет ли она. Но гигантская свинья дернула несколько раз ногой и околела, оставшись лежать перед кантиной огромной лохматой горой.

Дверь салуна отворилась, и на пороге появилось двое мужчин. Один был тощим и шелудивым. Второй прихрамывал и казался постарше. Вид у обоих был совершенно ошарашенный. Огромная свинья лежала дохлой, а над ней стояла запорошенная снегом женщина с пистолетом в руке.

Шелудивому картина явно не нравилась, а тот, что постарше, был откровенно поражен.

— Ты убила нашу свинью — что ты за штучка такая? — спросил шелудивый.

— Я мать Джо, — объяснила Мария. — Если ты его друг, то пойди и скажи ему, чтобы он уходил в Мадре. Сюда направляется капитан Калл. Я не знаю, где он, но думаю, близко.

— Как близко? — спросил Уэсли Хардин.

— Я не знаю. Его помощник уже здесь за рекой, — ответила Мария. — Знаменитый Ботинок ведет его к Каллу.

— Этого старого индейца давно пора пристрелить, — заметил Уэсли Хардин.

— Она пристрелила свинью дьявола, — проговорил Красная Нога. — Я не могу поверить в это. В нее стреляли сотни людей и все без толку. А тут вдруг приходит эта женщина и от нечего делать заваливает ее.

— Сдается мне, что в жилах этого семейства течет кровь убийц, — проговорил Уэсли Хардин. — А вообще тут слишком сильный ветер, чтобы стоять и разглагольствовать по поводу дохлой свиньи.

Он пристально посмотрел на Марию. Мелькнувшее в его взгляде помешательство напомнило ей старого Рамона во время одного из его приступов.

— Заходи в помещение, но я заберу у тебя пистолет, — заявил Уэсли Хардин и потянулся к ней.

Мария отвела руку назад.

— Зачем тебе мой пистолет? — спросила она.

— Я не люблю находиться внутри небольших помещений с женщинами, которые палят из пушек, вот зачем, — сказал Уэсли Хардин. — Ты только что завалила местную свинью и можешь сделать то же самой со мной, если я тебе не покажусь.

— Не сделаю, если поможешь моему сыну, — возразила Мария. Она все еще держала руку за спиной, поскольку он продолжал тянуться за ее пистолетом.

— Нет, спасибо, я живу для себя, — ответил Уэсли Хардин.

— Капитан Калл убьет его, — проговорила Мария. — Да и тебя тоже. Можешь не сомневаться.

— Нет, ему платят не за меня, а только за твоего парня — возразил Уэсли Хардин. — Калл экономный. Он не кончает любого, кто этого заслуживает. Он убивает только того, за кого ему заплачено.

Хардин вдруг взбеленился, и его шелудивое лицо пошло красными и белыми пятнами.

— Какого черта я мерзну здесь на ветру! Отдай свою пушку и заходи, если хочешь поговорить о сыне.

— Если я войду, то только с пистолетом, — заявила Мария.

Шелудивого вдруг перестал интересовать ее пистолет, и он опять уставился на убитую свинью.

— Надо найти какой-то способ, чтобы брать деньги с тех, кто захочет прийти и посмотреть на свинью, которую ты пристрелила, — сказал он и, поеживаясь от холода, пнул дохлое животное, продемонстрировав свои рваные ботинки с торчавшими из них пальцами. — Эти техасцы суеверны, — добавил он. — Они думают, что эта свинья была дьяволом. Я давно мог бы убить ее и убил бы, если бы она меня беспокоила. Но я считал, что интереснее оставить ее в живых, тогда людям, по крайней мере, есть чего бояться.

Мария вошла вслед за ним в приземистое строение. О пистолете он больше не вспоминал. В салун тянулся кровавый след, хотя убитая свинья лежала снаружи на песке.

Помещение было заплеванным и пропахло табаком и виски. Хромой снял сапог, и из него потекла кровь. Вид у него был неважный. Его трясло, а носок был насквозь пропитан кровью.

— Что у него с ногой? — спросила Мария.

— Будет знать, как мошенничать с картами, — ответил Уэсли Хардин. — Какие еще новости, кроме того, что сюда направляется Вудроу Калл?

— Мокс-Мокс объявился, — сообщила Мария. — Знаменитый Ботинок видел его след.

— А, Мокс-Мокс, — проговорил Хардин. — Он не потревожит меня. Я позаковыристей, чем он. Однако это плохая новость для тех, кто попадется ему на пути. Таких злодеев еще поискать.

После долгой и трудной дороги вид у Марии был неприглядный, но она тем не менее заметила, что шелудивый смотрит на нее с вожделением, и крепче сжала в руке пистолет.

— Там в углу есть кровать, — показал Уэсли. — Заползай вместе со мной.

Мария подумала, что именно этого он хотел, когда зазывал ее в салун. Насколько ей было известно, убийц не очень-то интересовали женщины. Их интерес был в другом. В этом она убедилась на примере Джо.

Хорошо, что у меня есть пистолет, еще раз подумала она, но вслух ничего не сказала.

— Ну и хороша же ты, — продолжал Хардин. — Заявляешься сюда, убиваешь нашу лучшую свинью, да еще просишь помочь твоему сыну-убийце, а ползти со мной в кровать не хочешь, хотя я прошу тебя довольно вежливо. У тебя что, есть какой-нибудь старый прыщ, с которым ты развлекаешься в постели у себя в Мексике?

Мария вспомнила, как Билли Уильямс отговаривал ее от поездки в Кроу-Таун. Обращаться к этому убийце вообще было глупо. И с чего она решила, что он сможет помочь.

— Тогда доллар с четвертью, — предложил Уэсли Хардин. — Красная нога заплатит тебе. Он мне должен. Если он хочет набросить семьдесят пять центов за себя, его очередь будет вторая, а ты станешь на два доллара богаче еще до завтрака.

Мария повернулась и пошла к двери. Убийца обжег ее взглядом, но догонять не стал. Он тасовал карты.

Она обошла убитую свинью и направилась к дому Джо. Протиснувшись внутрь лачуги, она почувствовала, что руки и ноги у нее задеревенели от холода, хотя ходить ей пришлось недолго. Немолодая женщина плакала, девицы тоже всхлипывали. Дверь в комнату Джо была распахнута. Самого его не было, как не было и его винтовки. Мария выскочила из дома, надеясь, что он еще не успел скрыться из виду. Может быть, он позволит ей хотя бы выбраться вместе с ним из этого проклятого города?

Но Джо нигде не было видно, как не было видно и ее Кузнечика. Джо уехал и украл ее лошадь. Мария решила, что она, наверное, самая глупая мать в мире, если бросилась посреди зимы в самое логово техасцев ради такого мальчишки. Теперь она была без лошади и без сил в городе, полном лихих людей, куда скоро заявится Калл и где поблизости бродит Мокс-Мокс.

Собственная глупость заставила ее расплакаться. Она знала своего сына и не должна была давать ему возможности украсть ее лошадь. Теперь ей не миновать беды. Она помнила злобный взгляд убийцы. Ей опять придется переплавляться через реку и возвращаться назад, но на этот раз уже без лошади, которая согревала бы ее по ночам.