Когда песня закончилась, плакальщицы отвернулись от могилы, и старый мексиканец с лопатой стал засыпать ее землей.

— По крайней мере, у нее были достойные похороны, — сказал Тинкерсли, поравнявшись с Лореной, когда она спешила назад к станции, где оставила без присмотра свой чемодан. Тинкерсли старался: завести хоть какой-нибудь разговор, чтобы оправдать свое присутствие возле Лорены.

— Отстань от меня, Тинкерсли, — бросила ему Лорена. — Ты не принес мне ничего, кроме боли, когда мы были вместе. И я не хочу видеть тебя рядом с собой. Я здесь, чтобы найти своего мужа.

— Но я покупал тебе красивые платья, — запротестовал Тинкерсли. — Я водил тебя по самым дорогим магазинам Сан-Антонио.

— Только, чтобы продавать меня подороже, — напомнила Лорена. — Отстань, Тинкерсли. Я не хочу вспоминать об этом.

— Лори, я все время надеялся, что мы сойдемся, — настаивал Тинкерсли. — Я знаю, что поступил с тобой плохо. Я вернулся, чтобы найти тебя, но ты уже уехала с Гасом Маккрае на север.

Лорена шла молча и не обращала на него внимания. Он тащился за ней и умолял ее до самой станции, но Лорена не произнесла больше ни слова. Она почти не замечала этого человека в засаленном пальто и не слушала его оправдания и уговоры. Ей ничего так не хотелось сейчас, как оказаться вместе со своим мужем. Многие мужчины могли днями и ночами искать оправдания своим поступкам, но Пи Ай был не таким. Когда ему случалось причинить ей боль, он признавал свою сшибку и сам мучился из-за нее так, что ей приходилось успокаивать его. Она была вынуждена каждый раз убеждать его в том, что совершенная им ошибка была сущим пустяком, а вовсе не смертным грехом, как ему кажется. Семейная жизнь не всегда бывает гладкой, вот и все.

Теперь, когда похороны закончились, она хотела разузнать, где может находиться капитан Калл. Ей надо было догнать Пи Ая и вернуть его домой, пока какой-нибудь негодяй не причинил ему вреда.

Вечером в маленькой холодной комнатке ветхого отеля мысли Лорены вновь вернулись к умершей женщине и ее похоронам. Она вспомнила молодую проститутку с красивым сопрано и ощутила, как у нее защемило сердце. В доме неподалеку молодая проститутка с ангельским голосом опять была проституткой. Церковные хористки, которые разговаривали с ней на похоронах, не позволят себе этого в повседневной жизни. Она была всего лишь одной из девок Тинкерсли, как когда-то сама Лорена.

Все, кроме музыки, было неправдой в этих песнях, которые пела девушка, думала Лорена. Ни проститутка, ни умершая, над чьей могилой она пела, не знали в жизни никакой милости, не было у них также ни опоры, ни круга, который бы оградил их от несчастий.

Что касалось дома за рекой, то тут Лорена ничего не знала. Она хотела лишь найти своего мужа и забрать своих детей из Небраски. Ей нужно было, чтобы шестеро живых душ, за которые она несла ответственность, вернулись в свой дом, где она могла бы присматривать за ними.

В конце дня на почте старый телеграфист рассказал ей о том, что для Калла пришло несколько телеграмм, в которых ему предписывалось поспешить в Сан-Анджело, где Джо Гарза всего неделю назад совершил очередное нападение.

Следующим утром за завтраком — Лорена была единственной женщиной в маленькой столовой отеля — ей случилось подслушать разговор, который привел ее в волнение. За одним из столов беседовали двое техасских рейнджеров, и она услышала, как они упоминали имя Калла.

Рейнджеры отнеслись к ней неодобрительно, когда вошли и увидели ее одну в столовой, но Лорена не для того отправила своих детей и проделала весь этот путь, чтобы смутиться под неодобрительными взглядами служителей закона.

Она встала и подошла к их столу.

— Извините меня, но я слышала, что вы упомянули имя капитана Калла, — сказала она. — Мой муж у него в помощниках, и я была бы благодарна, если бы вы сообщили мне что-нибудь о его группе.

Мужчины были удивлены. Более крупный рейнджер стучал ложкой, размешивая кофе в чашке. Он всегда чувствовал себя неловко, когда ему приходилось разговаривать с женщинами в общественных местах.

— Нам мало что известно, мэм, — сказал он наконец. — Калл чуть не убил шерифа в Пресидио. Еще неизвестно, выживет ли тот. Калл вытаскивал из тюрьмы своего помощника и рассвирепел. В тюрьме был его помощник и старый индеец, с ними он обычно выслеживал бандитов.

— Этот помощник мой муж, но он не должен был угодить в тюрьму, он никогда не нарушал законов, — удивилась Лорена.

— В тех местах, где царствует Джо Донифан., не надо быть большим нарушителем закона, чтобы попасть за решетку, — возразил здоровенный рейнджер. — Он арестует тебя за плевок, если ты ему не понравишься.

— Очевидно, Каллу он тоже не понравился, — заметил второй рейнджер.

— Спасибо за сведения, — поблагодарила их Лорена.

Она вернулась за стол в приподнятом расположении духа. Пи Ай жив и находится с капитаном. Хоть капитан ей не нравился, но он достаточно опытен и побеспокоится о безопасности Пи Ая, пока она не найдет его.

Когда рейнджеры уходили, взгляды их не были столь неодобрительными. Они даже приостановили свой разговор и приподняли шляпы.

На второй день вечером, после того, как команда выступила из Пресидио, взяв направление на восток, Калл, Брукшир, двое помощников и Знаменитый Ботинок уже в сумерках выбрались из каньона Марривилл и остановились на ночевку. Зимнее солнце окрашивало оставшийся позади каньон в красный цвет.

— Тот старик, что убивает медведей, идет сода со своими собаками, — заметил Знаменитый Ботинок. — Я видел его следы на Соленом притоке Бразоса, но тогда он шел на север. Странно, что он идет этим путем.

— Если это Бен Лили, то он ни у кого не будет спрашивать разрешения, куда ему идти, — сказал Пи Ай. Старый охотник на медведей дважды появлялся на их ферме на Ред-Ривер, когда направлялся в каньон Пало-Дьюро бить пантер. Он убил последнего медведя в Пало-Дьюро много лет назад, но там еще оставались пантеры, и время от времени Бен Лили, давая себе передохнуть от пожизненной охоты на медведей, отправлялся туда бить пантер.

— Его я накормлю, а вот собак не стану, — сказал Калл. — Столько собак не требуется даже для охоты на львов, а медведей в Техасе уже почти не осталось ни одного. Он перебил их всех.

Через несколько минут послышался лай шести или семи собак. В тишине безветренной ночи трудно было определить, как далеко от них находился Бен Лили со своей сворой.

— Он, как и я, без лошади, — сообщил Знаменитый Ботинок. — Сомневаюсь, что ему в его годы удастся прикончить льва. Он совсем уже старый.

— Кто это такой? — спросил Брукшир. Человек, о котором шла речь, ему неведом, хотя в этом ничего странного не было. Полгода назад он едва ли слышал о Техасе, а о тех, кто в нем жил, и говорить не приходилось. Теперь он знал нескольких техасцев лично и еще нескольких понаслышке.

— Он охотник и, кроме этого, больше ничем не занимается, — пояснил Пи Ай. — И, как мне кажется, никогда не занимался.

— Говорят, он перебил всех медведей в Луизиане и Арканзасе, перед тем как прийти сюда, — добавил помощник Планкерт. После того, как они покинули Пресидио, настроение у него несколько улучшилось. Путь их лежал в Сан-Анджело, от которого было не так уже далеко до Ларедо. Если им повезет и они быстро схватят этого мальчишку, то недели через две он уже будет подъезжать к дому. Теперь, когда они находились к северу от границы, жизнь уже не казалась ему такой мрачной. А когда он окажется дома, то спланирует свою жизнь так, чтобы никогда больше не попадать в Мексику. Если будет необходимо, они переберутся с Дуби еще севернее, в Сан-Антонио или даже в Остин, чтобы ничто не заставило его вновь пересечь границу.

Когда сумерки сгустились и в небе появился полумесяц, лай собак Бена Лили послышался ближе.

— Если он так много путешествует, то, может, знает что-нибудь, — предположил Брукшир. — Он идет с востока, а последнее ограбление как раз и произошло на востоке, если только не было другого, о котором мы еще не знаем.