- Глупая, я паука хотел убрать, – усмехнулся тренер.

Но реакция храброй девчонки повергла мужчину в ступор.

Слава в ужасе распахнула глаза, медленно, боязливо повернула голову к пауку, а потом завизжала и стала пытаться сбросить насекомое с себя. Но движения девушки были истеричными, нервными, оттого не точными. Паук сбрасываться не собирался абсолютно, а Слава все больше впадала в панику.

Никита наконец-то понял, что маленькая задира попросту боится пауков, потому схватил ее в охапку и ловким движением пальцев отправил насекомое в нокаут. Навсегда.

Девушка поняла, что опасность миновала и вдруг разрыдалась. Горько, жалобно, со слезами, стекающими по щекам. Прижалась к его груди и зашлась в плаче еще громче.

Теперь уже в ужас пришел Никита. Истерику он узнает всегда, особенно женскую. Облить водой – не вариант, он же не будет жменями таскать вытекающую сквозь пальцы жидкость. За питьевой водой нужно было бы бежать. Дать пощечину – как-то слишком жестоко. Потому не долго думая, Никита накрыл губы девушки своими и почти моментально ворвался ей в рот языком.

Поцелуй был полной неожиданностью для Славы. Дух перехватило и слезы прекратились чуть ли не по мановению волшебной палочки.

Истерика закончилась так же быстро, как и началась, но Никита не в силах был остановиться. Тем более, что Слава потянулась к нему и ответила на поцелуй. Дерзкий язычок умело ласкал его, а маленькие ногтики до боли впились в плечи.

Шелест листьев, и девушка отпрянула от тренера.

- Слава! Слава, ты в порядке? – из-за деревьев появился Женя, несущийся на всех парах. Через какое-то время оттуда же появились остальные ребята.

- Да, все хорошо, – тихо проговорила девушка.

- Что случилось? – спросил обеспокоенно Семакин, притягивая к себе девушку.

- Извини, – одновременно произнес Никита.

- За что это? – подозрительно покосился на тренера Женя.

- За пощечину, – быстро ответила Слава, и сразу же добавила, – на мне был паук, я испугалась. Началась истерика, и Никита привел меня в чувство.

- А да, – широко улыбнулся Женя, обнимая озябшую девушку. – Помню, помню, как ты боишься членистоногих.

Слава со злостью вырвалась из объятий и, треснув утешителя по плечу, процедила.

- Идиот!

А затем развернулась, подхватила брошенные в спешке и истерике вещи, и направилась прочь, рассекая прибывающую толпу. Народ понял, что все нормально и тоже потянулся обратно к лагерю. Семакин кинулся вслед обиженной девушке, а Никита некоторое время просто стоял и пытался забыть солоноватый привкус мягких девичьих губ.

16

Ярослава

Меня трясло. И не только потому, что сентябрьский ветерок обдувал все еще влажное тело. И не только потому, что я все еще не могла отделаться от ощущения мерзких лапок огромного паука, прошествовавшего по моему плечу. И не только потому, что Женя сразу вспомнил про мою арахноофобию вместо того, чтоб просто обнять, как это сделал Никита.

Но вот меня точно не трясло от застывшего ощущения поцелуя на губах. И совсем не от воспоминания как уютно и безопасно в объятьях тренера. И вовсе не от осознания того, что я сама потянулась к нему и отвечала на его поцелуй – голодный, жадный, страстный, напористый и бескомпромиссный.

Черт, да кого я обманываю? Если б я не услышала шелест листьев, и не пришло осознание, что к нам бежит, как минимум, Женя, а, возможно, и все, кто приехал, я б начала стонать от нахлынувших чувств и от предвкушения. И от возбуждения. И от ощущения, что Никита тоже возбудился всего лишь от поцелуя.

К нашему лагерю я добралась быстрее всех, кто был на берегу, сбежавшись на мой крик. Хотелось переодеться в сухую одежду и тихо расплакаться. А еще лучше ощутить крепкие, успокаивающие объятья. И почему Женя не может понять, чего мне хочется?

- Ей, ты куда так летишь? Что там случилось? – спросила Аня.

Я даже не затормозила, а шла к четко намеченной цели – к палатке, которая была выделена для меня с Витой и Стасом.

- Я с тобой разговариваю! – Аня ухватила меня за локоть, останавливая.

Я посмотрела сначала на ее кисть, держащую меня за руку, потом на нее саму. Взглядом, которым я одарила девушку, можно было убить. Судя по всему, это подействовало, потому что Аня отпустила мою руку и даже отступила от меня на шаг.

- Ну, что молчишь?

- Еще раз будешь лезть ко мне, ударю, – зло процедила я.

- Сильно много о себе возомнила? – Аня сложила руки под грудью, выгодно ее очерчивая и приподнимая.

- Не нарывайся, – я уже шипела похлеще змеи.

- А то что? – за снисхождение в голосе мне хотелось выцарапать зеленые глаза.

- Девочки, брейк, – широко улыбаясь, Женя встал между нами, а затем отпрянул от меня. – Эй, Слава, полегче, не смотри на меня так. Я не заслужил!

Хотелось сказать, что он заслужил, что он дурак, раз не видит очевидного. Но тут Семакин укутал меня в полотенце и примирительно шепнул:

- Пошли, Малая, подальше от людей, пока ты еще никого не убила в состоянии аффекта.

И утащил меня в направлении палаток. Еще раз обтер меня полотенцем. К нам подоспела Вита. Подруга протянула сухие вещи, предусмотрительно найденные в моей сумке и, оттеснив Семакина, скрыла меня от посторонних глаз покрывалом и приказала быстро переодеваться.

- А теперь рассказывай! – потребовала Вита, утащив мня в палатку.

И я выложила подруге все, как на духу. Во время моего рассказа к нам пытался присоединиться Стас, но подруга рявкнула на него, чтоб не мешал, и вновь принялась меня слушать.

- Тебе ведь нравится тренер? – поинтересовалась Вита.

- У него есть девушка, – уклончиво ответила я.

- Ну и что? Не факт, что у них все гладко, и они не разойдутся завтра же.

- Но я не буду той причиной, по которой они разойдутся.

- Опять ты о своем!

- Да! Я не разлучница! – воскликнула я.

- Да никто и не говорит, что нужно ею становиться. Просто, может быть, стоит всего лишь показать Никите, что он тебе нравится? – мягко предложила подруга.

- Еще чего! – фыркнула я и вышла из палатки.

- Кто бы сомневался.

- Я все слышала! – крикнула я, повернувшись к выбирающейся из палатки Вите, а потом с разгона впечаталась в широкую мужскую грудь.

- А я и не пыталась говорить тихо, – проходя мимо, уверила подруга и быстрым шагом направилась к своему парню.