Он оторвал взгляд от газеты, которую принес ему кто-то из обслуживающего персонала, и уставился на нее так, словно впервые ее видел. Джекки показалось, что он не узнает ее — таким восхищенным и взволнованным был взгляд этих красивых карих глаз. Джекки подумала, что так и должен смотреть настоящий жених на свою настоящую невесту.

На секунду Джекки совершенно забыла о том, что все вокруг фальшивое: и платье, которое удивительно шло к ее лучистым синим глазам, и улыбка возбужденной администраторши, и сам Мартин, искусственный от макушки до пят, и вся эта нелепая подготовка к свадьбе, которая нужна была лишь сумасшедшей тетушке Леонелле. На секунду Джекки забыла об этом, и ей показалось, что все по-настоящему.

Ее любит вот этот красивый мужчина, который сидит за маленьким столиком и не отрывает от нее восхищенного взгляда. Она любит этого мужчину и только ради него надела такое красивое платье. Они счастливы, ужасно счастливы и не замечают вокруг себя никого, даже эту администраторшу, которая делает вид, что тоже очень рада за них.

А потом будет безумно красивая, но очень скромная свадьба, на которую придут только самые близкие. А после венчания в маленькой церквушке они с женихом поплывут на лодке по розоватым лучам заходящего солнца.

— По-моему, великолепно, — донесся до Джекки голос администраторши, и все дивные, невесть откуда взявшиеся фантазии разлетелись, как стайка бабочек, спугнутых взмахом сачка.

Джекки густо покраснела, устыдившись романтической дури, которая ни разу доселе не посещала ее голову.

— А по-моему, скучняк, — зевнула она.

Мартин, до которого наконец-то дошло, что восхитительная девушка с огромными синими глазами и есть Джекки, хрипловатым голосом пробормотал:

— Очень даже неплохо. Думаю, мы на нем и остановимся.

— Мне оно не нравится! — возмущенно уставилась на него Джекки. Мысль о том, что в этом платье она должна будет играть роль фальшивой невесты, почему-то не доставляла ей удовольствия. — Такое платье мне бы на дедушкиной ферме сшили.

— Но это последняя модель… — пискнула было администраторша, но Мартин оборвал ее:

— Мы берем его, и точка. Джекки, ты даже не представляешь, как ты преобразилась. Кто бы мог подумать, что в платье ты станешь похожа на девушку.

— Действительно странно, — мрачно усмехнулась Джекки. — Ты вот и в костюме не очень-то похож на мужчину.

Администраторша окончательно растерялась. Эта странная парочка вовсе не напоминала жениха и невесту. Джекки с удовольствием объяснила бы ей, что эта дурацкая свадьба всего лишь формальность, но говорить почему-то уже ни о чем не хотелось.

Мартин сделал выбор за нее и взял платье. Это было обидно, но еще обиднее было то, что Джекки так глупо расфантазировалась о том, чего никогда не будет и быть не может.

Из салона она вышла с пасмурным лицом, на что Мартин сразу же обратил внимание.

— Да в чем дело, Джекки? Тысячи девушек мечтали бы о таком платье, а ты кислая, как лимонная долька.

— Наверное потому, что я не тысячи и не одна из тысяч, — сквозь зубы процедила Джекки.

— Ты так не любишь платья? — не унимался Мартин.

— Я так не люблю ослов вроде тебя.

— Прекрати оскорблять меня! Я еще не отошел от того, что ты устроила в салоне. К чему весь этот концерт?

— А зачем ты меня сюда притащил?! — вскинулась на него Джекки. — Выбираешь места покруче, чтобы я чувствовала себя как полный отстой? Так я тебе скажу, Мартин Ламберт, что это совсем не круто. Даже на нашем рынке в Совиных Подворотнях круче, чем здесь.

— Да что ты заладила — круто, круче? — раздраженно поинтересовался у нее Мартин. — Вовсе я не поэтому тебя сюда привел. Просто мне хочется, чтобы все было на высоте, на уровне. Понимаешь? Пускай это фиктивный брак, но он должен быть оформлен по-человечески.

— Пафосно, ты хочешь сказать?

Он провел ладонью от лба к щеке.

— Ну вот опять. А мы еще даже колец не выбрали.

— Выбирай сам. Платье же ты за меня купил.

— Я не могу купить без тебя кольцо, — внимательно посмотрел на нее Мартин. — Во-первых, я не знаю твоего размера. Во-вторых, платье ты будешь носить всего один день, а с кольцом тебе придется ходить целый год.

— Целый год?! — с ужасом посмотрела на него Джекки. — Нет, я уж лучше обойдусь без кольца.

— Джекки, это традиция. Все должно быть по-настоящему. Ну что мне, в конце концов, сделать, чтобы ты хоть чем-то была довольна?

Поначалу Джекки хотелось отмахнуться от Мартина как от назойливой мухи, но потом ей в голову пришла шальная мысль. Если она должна терпеть эти мучения из-за Мартина Ламберта, почему бы и самому Мартину Ламберту не помучиться из-за нее?

— Я хочу кататься, — заявила она. — И немедленно.

Мартин оторопело уставился на нее.

— Кататься? На чем?

— На коньках.

— Ты спятила, Джекки?! Лето на дворе.

— Видать, ты никогда не был в «Мемфисе», мистер Ламберт.

— В «Мемфисе»? — недоуменно переспросил Мартин, пытаясь вспомнить, с чем связано это название.

— «Мемфис» — гипермаркет на окраине города, — объяснила Джекки. — Каток работает круглый год. А я уже второй год хочу туда выбраться, да все не было времени.

— Джекки, — умоляюще посмотрел на нее Мартин. — Я не умею кататься на коньках. Может быть, ты придумаешь какое-нибудь менее экстравагантное развлечение?

— Экстравагантное? — хихикнула Джекки. — Да ты правда как старик, мистер Ламберт. Если прокатишься со мной на коньках, выберем кольцо. Если нет — нарушу твои глупые стариковские традиции.

— Хорошо, — рыкнул на нее Мартин. — Поехали в твой «Мемфис».

Началось с того, что Мартин полчаса пытался завязать шнурки на коньках. Он как будто нарочно оттягивал время — к восьми Джекки должна была быть уже в «Слепой сове», а им еще предстояло купить обручальные кольца. В конце концов уже обувшаяся Джекки не выдержала и, подъехав к незадачливому конькобежцу, сама затянула ему шнурки.

— Эх ты, чепушила! — насмешливо покосилась на него Джекки. — Не можешь даже шнурки завязать, а жениться уже собрался!

Мартину было не до шуток. Едва поднявшись со скамейки, он чуть не упал, и только вовремя подставленная рука Джекки, оказавшаяся удивительно крепкой, спасла его от падения.

— Я же говорю, чепушила! — расхохоталась Джекки. — Держись за меня, может повезет, не свалишься.

— Черт бы тебя побрал с твоими причудами! — в сердцах выругался Мартин.

Вместо того чтобы обидеться, Джекки просияла.

— Где же твои хорошие манеры, мистер Ламберт? Замерзли на льду?

— Считай, что так, — буркнул он, ругая себя за несдержанность. — С тобой даже ангел лишится крыльев.

— Это ты о чем?

— О том, что ты и святого выведешь из себя.

— Странно, Боб не жалуется.

— Ты и Боба поставила на коньки?

— Он и так на коньках, — со вздохом ответила Джекки. — Иной раз так напьется, что ноги переставлять не может.

— Да, повезло тебе с дядюшкой, — пробормотал Мартин, пытаясь сдвинуть ноги, разъезжающиеся в разные стороны.

— Между прочим, повезло. Боб клевый. И не такой чокнутый, как твоя тетка, которая заставила тебя жениться на мне.

— Она и тебя заставила выйти за меня, — невесело усмехнулся Мартин и так крепко вцепился в руку Джекки, что ей стало больно.

— Что за фигня, Марти? Я сказала — держись, а ты мне руку собрался оторвать, — зашипела на него Джекки.

— Могу вообще не держаться. — Он отпустил руку Джекки и тут же пожалел об этом, потому что, потеряв равновесие, шлепнулся на лед.

— Ха, чувак, ты свалился! — Джекки показала на него пальцем и расхохоталась.

Ни капельки жалости, ни тени сострадания. Мартин даже обиделся, глядя в эти искристо-синие глаза, лучащиеся от смеха. А смеялась-то она не над кем-нибудь, а именно над ним, Мартином.

Он прикрыл глаза, сделав вид, что ему очень больно, и простонал:

— Джекки, боже мой. Такая боль. Я, кажется, ногу сломал. — Он сделал вид, что пытается подняться, но тут же снова рухнул на лед. — Нет, Джекки, я не встану.