— Думаю, оставаться в этой компании тебе не улыбается так же, как и мне, — усмехнулся Бадди. — А я могу показать тебе кое-что интересное.

Интересным оказалась крыша на одном из зданий, куда Бадди провел свою приятельницу через черный ход.

— А если нас застукают? — шепотом спросила Джекки, когда они остановились возле узенькой лестницы, ведущей к выходу на крышу.

— Не беспокойся, детка, не застукают, — хмыкнул Бадди. — А если и застукают, я знаю, как с ними разобраться. Полезай, а я, если что, тебя подстрахую.

На крыше было прохладно, но Джекки даже ахнула от восхищения: такой удивительный вид открывался на город и ночное небо.

— Ну как? — тихо спросил у нее Бадди, и Джекки ответила:

— Просто супер. Как ты нашел это место?

— Писательский секрет. Иногда я прихватываю с собой ноутбук и прихожу сюда работать.

— О чем ты пишешь, Бадди? — полюбопытствовала Джекки, устроившись на крыше в позе йога.

Бадди устроился напротив нее.

— О чем? Да так, обо всем понемногу. О жизни, любви, о придурках, вроде себя и Марти.

— Не такие уж вы придурки, — улыбнулась Джекки. — Не знаю, как Марти, а вот ты клевый парень.

— Ох, не смущай меня, миссис Ламберт, — полушутливо-полусерьезно произнес Бадди. — Я и так с трудом сдерживаюсь, чтобы не увести у Марти его женушку.

— Да ладно тебе, — засмеялась Джекки. — Я не в твоем вкусе.

— С чего ты взяла? — поинтересовался Бадди, не сводя с нее своих прозрачно-голубых глаз.

— Марти сказал, ты никогда не женишься. А я из тех, на ком женятся.

— Иначе нельзя?

— Нет, — хмыкнула Джекки.

— Значит, придется жениться.

— А как же ждать целый год? — окончательно развеселилась Джекки.

— Я бы с радостью подождал и два, если бы был уверен, что ты не увлечешься этим засранцем.

— Ты сейчас про Марти?

— Про кого же еще… — Бадди задрал голову вверх, к небу, и Джекки так и не смогла понять, шутит он или говорит серьезно.

— Глупости, я никогда не смогу влюбиться в такого! — выпалила Джекки.

— В какого такого? — поинтересовался Бадди, разглядывая выпроставшееся из-под лоскута ночного неба бледное личико луны.

— В холодного сноба. Они со Сьюки — два сапога пара.

— Ошибаешься, детка. Сьюки — циничная и расчетливая стерва. Мартин пляшет под ее дудку, это верно. Но он не так уж и расчетлив, скорее наивен и даже… немного труслив. Он боится сделать что-то не так, остаться в одиночестве, без денег, без друзей.

— Но ты ведь не откажешься от него, если он станет бедным? — спросила Джекки.

— А ты как думаешь? — не поворачивая к ней лица, полюбопытствовал Бадди.

— Думаю, нет.

— Ты еще очень наивна, детка, хотя такую банальщину тебе уже наверняка не раз говорили.

— Говорили, — улыбнулась Джекки и тоже посмотрела наверх. — Но мне, если честно, плевать.

Звезды были яркими, но удивительно холодными. Джекки почему-то вспомнилось красивое лицо Мартина. Он тоже был холодным, как одна из этих звезд.

Его не интересовал тот мир, в котором жила Джекки. Его не интересовали яркие, сочные краски, наполненные светом, проникнутые солнечными лучами.

Мартин был молодым и красивым, но, увы, стариком. Стариком, который уже сегодня знает, что будет делать завтра. Стариком, живущим по правилам, которые нельзя нарушать. Ведь если он нарушит свои правила, то, подобно одной из этих звезд, скатится с небосклона, упадет на землю и погаснет навсегда.

Боб Уилсон, он же Ловкач, был не из тех людей, что любят обращаться к докторам. Напротив, всеми правдами и неправдами Ловкач старался избежать встреч с этими милыми, добрыми и чуткими людьми.

История нелюбви Боба Ловкача к врачам уходила корнями в глубокое детство. Когда Бобу было десять и его угораздило свалиться с качелей прямо на кучу камней, единственный доктор на дедушкиной ферме принял обыкновенный нарыв на мизинце за опухоль. В результате Боб лишился и мизинца, и веры в добрых докторов, к которым можно всегда обратиться за помощью.

Казалось, с тех пор организм Боба выработал иммунитет против всех болезней, однако многочисленные возлияния и невоздержанность в еде сделали свое дело: с возрастом Боб Ловкач заимел серьезные проблемы с желудком.

Если бы Боб жил в одиночестве, то, скорее всего, тихо страдал бы и мучился, но ни за что не обратился бы к специалистам. Но, поскольку рядом с ним была Джекки, скрыть свой недуг, а уж тем более избежать встречи с врачами, у Боба не было никакой возможности.

Это утро стало для Боба роковым — Джекки твердо вознамерилась отвести его к врачу, с которым уже успела созвониться и договориться о приеме. Боб пытался сказаться спящим, Боб заперся в ванной на целых полчаса, чем вызвал бурю негативных эмоций у Мартина, Боб даже прикинулся, что исцелился, но его заботливая племянница была непреклонна.

— Джек, я никуда не пойду! — не выдержав, заявил Боб племяннице. — Лучше я сдохну, чем отдамся в их цепкие лапы. А если они мне вырежут что-нибудь не то? Ты их плохо знаешь, детка.

— Зато я хорошо знаю тебя, дядя, — хмыкнула Джекки. — Тебе никто ничего не будет вырезать, Боб. Тебя осмотрят, только и всего. Поднимайся и пойдем наконец. Хватит тянуть время, это не поможет.

— А что значит — осмотрят? — со вздохом ведомого на смертную казнь поинтересовался Боб. — Они что, полезут мне в желудок своими трубками?

— Нет, доктор спросит тебя о твоих проблемах и пощупает твой живот.

— А я не хочу, чтобы меня щупали, — решительно заявил Боб. — Нет, Джек, я никуда не пойду.

— Вот дерьмо! — не сдержалась Джекки. — Боб, а ну поднимайся со стула! Или я позову Бадди и мы вместе потащим тебя в эту чертову клинику!

— Что за шум?

Джекки обернулась. По лестнице спускался недавно проснувшийся Мартин. На его красивых губах играла ехидная ухмылочка, которую Джекки терпеть не могла.

— Не верю глазам своим: дядюшка и его любимая племянница ссорятся. Боб, неужели она умудрилась достать и вас?

— Представь себе, да.

Джекки дар речи потеряла от возмущения. Предатель Боб был готов пойти на любую уловку, лишь бы его не водили к врачу.

— Как ты ее терпишь, Марти? — ухмыльнулся Боб. — Эта девчонка хочет моей погибели.

— Да что у вас тут случилось? — Мартин подошел к диванчику, на котором сидел Ловкач, и настороженно оглядел дядю и племянницу. — Джекки, ты что, решила переключиться с меня на дядю? Или вы с Бадди вчера плохо провели время?

— При чем тут Бадди? — раздраженно фыркнула Джекки и потянула Боба за руку. — Вставай, Ловкач, не будь ребенком. Ко мне ты не боялся пригласить врача, когда я заболела ветрянкой!

— Так вот оно в чем дело. — Мартин рассмеялся. — Мистер Уилсон не хочет идти к доктору.

— Смейся, смейся, она и до тебя доберется, — с горечью ответил Боб и посмотрел на Мартина с таким нескрываемым отчаянием в глазах, что тому стало жаль его.

— Да не переживайте вы так. Наверняка вначале вас просто осмотрят.

— Я ему это и пытаюсь сказать. Но старый дурак не хочет меня слушать! — вспылила Джекки.

Глаза Боба округлились.

— Джек, не смей говорить со мной в таком тоне, а то я тебя выпорю!

— Это я тебя выпорю, Боб, если ты сейчас же не поднимешься с дивана и не пойдешь со мной!

— От вас нет спасу с самого утра, — простонал Мартин, прикрывая уши руками. — Если вы опаздываете, я отвезу вас к доктору. Только, ради бога, пощадите мои барабанные перепонки.

Джекки посмотрела на него с благодарностью. Что-то новенькое, подумал Мартин.

— Дайте только переоденусь.

— Вот видишь, — укоризненно покосилась на дядю Джекки. — Из-за тебя пришлось беспокоить Марти. А ведь он, бедняга, даже не завтракал. Вдруг у него тоже испортится желудок?

— Джекки, я все слышу, — напомнил о себе Мартин, поднимавшийся по лестнице. — Потрудись отпускать свои шуточки, когда я поднимусь наверх.

— О'кей, прости, пожалуйста! — весело крикнула ему Джекки. — Конечно, я подожду, пока ты поднимешься. А ты, — с возмущением посмотрела она на дядю, — вставай и будь добр держаться молодцом.