В другой комнате редкие птицы. Одна большая, как живая, со всем оперением. Пока не дотронешься рукой, не поверишь, что не живая. Он достал собственноручно одну шкатулку и показал агат, халцедон и яшму. И эти камни граненые. Сливы, груши, яблоки, яства и тому подобное вырезаны из этих камней во множестве. Трудно было поверить, что фрукты не настоящие. И все это было не из воска, сахара, кости или гипса. Все было из этих драгоценных, трудно обтачиваемых твердых камней. И не перечислить, сколько еще там редких предметов, сделанных человеческой рукой. То раковины разной формы, то крупные и редкие морские камни. Они сложены цветкообразно. Не смейтесь над этим. Вы не видели ни раковин, ни камней таких, и вам трудно представить, как они складываются. Дай бог, чтобы хотя бы после моей смерти моей стране стало легче! Потом мы пошли в другую комнату. Самое малое, там было собрано больше тысячи идолов: иные из меди, иные из агата, иные из мрамора. Он показал идолов древних язычников. Много еще предивных палат. Некоторых животных я видел еще во Франции: скелеты редких рыб, редкие рога, но зато в этой палате я видел ребро одной рыбы, четыре адли длиной, толще кисти руки. И еще два зуба вроде кабаньего клыка, что находится в хранилище моего господина [16]. Но он не такой величины. [Видел] череп человеческий, окаменевший, грибы окаменевшие. Такое же я видел и в Картли [17]. Я рассказал ему про окаменелую кабанью голову, что в хранилище нашего государя. Он взял в руки один человеческий череп, высеченный из камня. Тот покоился на подушке. По правде говоря, даже держа его в руках, нельзя было поверить, что это каменное изваяние. Оно скорее походило на голову покойника. Меня не удивляет его внешний вид, но цвет кости и помещение мозга внутри черепа точно походили на голову покойника. Вот что дивно. Вошли в другую комнату. Там коралловые деревья: белые, черные, красные. Кораллы я видел и во дворце генуезского вельможи, хорошие, красивые и пестрые. К тому же они родились в его морях. Но черных я не видел. И они очень велики. Тут же видел я множество дивных вещей. Редкий перламутр, редкие слизни-улитки. Таких редкостей без числа. Помимо остального, были и рога диких коз, таких, как у нас, и турьи рога и множество других редкостей. Еще была палата по измерению неба. Была комната, где находятся лишь изображения человеческого тела, внутренности и наружные части. Комната, где нарисованы звери. Комната с редкими рыбами, змеями и китами. Комната с нарисованными деревьями и травами. И еще комната с различными непонятными, непостижимыми животными. Множество старинных кольчуг, мечей, щитов, булав и редкого оружия. Там же изображения кесарей разных времен. После окончания осмотра он приоткрыл одну дверь, и мы вошли. [Увидели] множество сортов фруктов, несколько сортов винограда, земляники, яблок различных, груш, померанцев, цитрусов. Что же распространяться мне: все они лежали словно только что сорванные, иные с листвой. Он дал нам в руке-де, посмотрите. Но не знаю из чего сделано. Целая курица ощипанная, куропатка ощипанная, молодая индейка. На одной стороне навалено свиное сало, внутренности хорошие, различные части, вареное мясо. Мы брали их в руки. Нельзя было догадаться, что они ненастоящие. Поверьте, что это так. Штуки три из этих редких изделий он подарил мне. Можете посмотреть. Наступила ночь, и он проводил меня до двери. Сказал, что не все я смог посмотреть, пожалуйте, когда захотите, и приказал своему человеку: покажи, мол, все подробно. Но перечислять редкости, виденные мною в этом доме, придется долго.

Двадцать первого июля пошли мы в монастырь иезуитов на их праздник. Все главные и лучшие певцы Рима собрались там. С трех сторон наверху были установлены органы, и на всех трех хорах пели певчие. По сторонам алтаря и над западными вратами стояли престолы. Престол большой, но он предивный. Играли то на одном органе, то на трех сразу. Певчие тоже пели то по одному, то хором одна сторона, то все три стороны вместе. Они стояли далеко друг от друга, но нельзя было подумать, что поют они не вместе, никто ни отставал ни опережал. Но (убранство церкви, занавеси, лампады, подсвечники, сосуды для мощей меня поразили. Сначала я отстоял обедню в одной маленькой церкви. Обедню служил один священник, и нас было четверо, и мы едва вмещались [в церкви]. Но вы поверите ли, помимо всего другого, там было семьдесят шесть серебряных изваяний святых. Они стояли на главных видных местах, а не то сосчитать их было бы невозможно. Я уверен, что серебра там было более тысячи литров. Народу поразительно много. Часть приходила, часть уходила. В Риме мало осталось таких знатных мужчин и дам, которые не побывали там. С вечера до вечера второго дня монастырь тот был полон. И трудно сосчитать, сколько тысяч литургий было отслужено. После полуночи туда пришел один старший служитель [архиерей], и до следующего дня он служил там. Множество драгоценного одеяния и потиров видел я там. Множество драгоценностей и богатства. Было три главных алтаря, а еще много других алтарей. Один на восточной стороне, один на северной и один на южной. В южном алтаре была рука святого Франциска Ксаверийского, просветителя Индийского. А в северном алтаре находились нетленные мощи их главного святого — Игнатия. Был праздник в честь него. Тот алтарь и сторона вся выстроена за два миллиона. И один дук, оказывается, сказал: перестройте так же на мои средства и восточный алтарь. Но для человека нашей страны является мечтой даже то, что собирались они разрушить.

Двадцать второго июля у них был уже август и день поклонения цепи святого Петра. Нас повели туда [в церковь св. Петра]. Храм этот — большая церковь, богато убранная. В нем восемь колонн из гранита и двадцать две из белого мрамора. Кажется, выше пяти адли. На них же резьба по белому мрамору тонкой работы. Под большим алтарем погребены семь братьев Маккавеев, мать их и духовник их Елизар. И другие мощи, хорошо сделанные. Наверху с левой стороны над алтарем — цепь Петра. Достали ее из ларца и дали приложиться. Обвили вокруг шеи. Такая это чудодейственная цепь. Святого Петра привязывали цепью один раз в Иерусалиме, и один раз в Риме. Ту иерусалимскую цепь поднесли в дар царице Евдоксии в Иерусалиме, и Евдоксия прислала ее сюда, в Рим, своей дочери. И она собственноручно принесла ее показать папе. Святейший папа осмотрел и велел принести к нему и римскую цепь. Стал рассматривать обе цепи. Положил их рядом, а они срослись. Я видел эту цепь. Оттуда нас повели осматривать другую маленькую церковь Франциска Павлинского. Только на одном престоле стояли девяносто шесть серебряных подсвечников преизрядной работы. Помимо других украшений, видел я один нимбообразный потир святого причастия, красиво сделанный. Сама церковь неописуема. Описываю лишь то, что видел я там дивное. Оттуда повели меня в другой монастырь, превеликий и хороший. В нем двадцать четыре колонны из цветного мрамора. Каждая по шесть адли. Основание и поверхность из цветного мрамора. И под престолом склеп, прекрасно сделанный, весь из мрамора. Такого другого я не видел. Погребены там папа святой, Сильвестр нетленный, Мартин-мученик, святой Флавиан — папа мученик, святой Стефаноз — папа мученик, святой Цутуро — папа мученик, святая мученица дева Стерия, святая мученица дева Сантинома, святая мученица дева Кирискос, святой папа Маврос, Ларгос и Лардос мученики, святая мученица Цецилия, святой папа Анастасий, святой папа Иннокентий, святой мученик епископ Квирике, святой мученик Артемий, святая мученица Чичино, святой мученик. Полионе, святой мученик Теодорий, святой мученик Никартос, святой мученик Хрисентий, святая мученица дева Асатурес, святая мученица дева Палинос, святая мученица дева Момия, святая мученица дева Юлианна, святая мученица дева Теофиста, святая мученица дева София, упование греков. В ее честь Юстиниан воздвиг храм Айя-Софию. Святой Кирик, святая Юстина и еще бесчисленное множество других святых. Там же находится камень, который был привязан к папе Мартину, когда его бросили в Риме в реку, и колонна высокая, вся наполненная кровью мучеников. Палата святого Сильвестра, в которой он собрал отцов по делу Ариза, не будучи сам в это время в Риме, а находясь в Александрии. Место, на котором сидел святой Сильвестр. Все это видел я здесь. Оттуда отвели нас в один доминиканский женский монастырь. Сама церковь — небольшая, но преудивительно убрана. Всюду цветной мрамор. Что еще добавить к этому? Я возмечтал, что, если бы мог преподнести царю Вахтангу такую дворцовую церковь. На ее престоле стоял ларец святого причастия с шестью колонками из лазури, каждая в пол-адли высотой, и меж ними едва можно было продеть один большой и средний палец. Но [он украшен] множеством драгоценных камней, агатом и ему подобными гранеными большими камнями. Некоторые были короче пядени. Затем два красных камня были в длину по пядени, с очень пестрым и мелким рисунком. Вначале я думал, что они разрисованы. Ничего равного по красоте я не видел. Я спрашивал, как называется тот камень, но, каюсь, не разобрал. Нам показывали столько дивных вещей, что расспрашивать было некогда. На престоле стоял лик святой Екатерины, высеченный из белого мрамора. Четыре ангела несли ее, восседающую на облаках. Все это высечено из одного большого цельного камня до пяти адли размером. Казалось, вот-вот заговорит она. После полудня взяли меня в дом Цецилии, которая, по-нашему, зовется святая мученица дева Кикилия. Ее казнили в том же доме, где она жила, и дом этот затем переделали в церковь. Она лишь крыта дранью, зато все остальное, стены, алтарь, колонны и усыпальница, — все было богато убрано. Перед престолом стояла статуя из белого мрамора, изображающая Цецилию, как всадника. Она простерлась ниц на лошади, словно лежала. Двое ангелов держали над нею венец из литого серебра, и по двум сторонам стояли золотые подсвечники, полагаю, литры по две каждый. И на ее могиле день и ночь беспрерывно горят сто лампад. Лампады всегда начищены. Они все похожи на треснувший пополам гранат. Четыре порфировые колонны [поддерживают] балдахин над алтарем. Двадцать две высокие колонны из цветного мрамора стоит в самой церкви. По бокам еще колонны из дорогих пород. Спустились в усыпальницу. Слева там бассейн, выложенный белым мрамором. Над бассейном установлен стол святой мученицы девы Инессы, за которым она вкушала пищу. В бассейне том сложены мощи святого мученика Донато, один зуб Якова, сына Зебеды, мощи святого Козьмы исцелителя, мощи святого Долматия, часть руки и куски одежды снятого Стефана-Первомученика, окровавленная холстина святой Цецилии, часть руки угодника Алексея и многое другое. В середине усыпальницы, под самым престолом стоят в раках святая Цецилия, муж ее Тиберций и деверь ее Валенционос. Святая Цецилия не хотела идти замуж, и ее насильно выдали за знатного человека. В ночь свадьбы она сказала ему: «Не подходи ко мне, так как со мною пребывает ангел и он задушит тебя». Муж подумал, что она любовница другого, и ответил: «Покажи того ангела, и я приму христианство». Цецилия ответила: «Пока не примешь святого крещения, не можешь узреть его». И послала его к папе Урбану. Папа обратил его и крестил. Он вернулся. Цецилия молилась, и рядом с нею стоял ангел. Затем он обратил своего брата. И тот узрел ангела, и все они приняли муки. Святой Урбан также принял муки. Все они погребены вместе. К северу сделан другой бассейн. В нем полотенце святого Иосифа, мужа Марии, мощи апостола Фомы, черепок от сосуда Марии Магдалины, мощи святого Василия, кусок от пояса пресвятой [девы], обломок от жаровни дьякона Лаврентия, ребро первомученика Стефана, мощи мучеников Максима, Бения, Анастасия, мощи епископа Ансельмо и кусок от пояса из гвоздей Бенардия, мощи епископа Ремиджио, также и мученика Понтионо и многое другое. У задней стены бассейн из черного мрамора. И в нем мощи: святого Георгия, Ефимии, мощи Маккавеев, мощи мученика Юлиана, мощи Киприана, маленький кусочек креста Андрея, кровь Цецилии, кусок одежды пресвятой [девы]. Оттуда зашли в бани святой Цецилии. Там [теперь помещается] алтарь. Там же казнили ее. В углублении зарыт котел. В нем кипело масло, и туда опустили ее. Было поздно. Подробно не смогли осмотреть, так как монастырь женский. Монахинь также не видели. Торопились за поздним временем. Вышли оттуда. Наспех осмотрели монастырь святого папы. Он большой. В нем подвизаются двенадцать патеров. Пятьсот мужчин и женщин помещаются туда. Всех немощных и дряхлых без присмотра, всех детей непослушных, бесноватых ведут туда. Сирот и неимущих помещают туда же. Помещения для женщин, их спальни и другие службы, для старцев, молодых и бесноватых — все разные, всюду ведут разные двери. Все распределено так прекрасно, что трудно описать. Кушанье, одежда, постель — все выдается святейшим папой.