Находящиеся на острие атаки подразделения двигались следом за волной тяжелых дронов, выжигавших стационарные турели и резавших переборки. Рота под командованием Виктора Петровича уже пробилась на второй уровень, на котором находились системы обеспечения боевых комплексов, и занималась более или менее планомерным их уничтожением, когда офицер связи переключил на него запрос от пилота штурмовика.

— Здесь «Пламя-двадцать один». Прошу помощи. Прошу помощи в секторе девять-шесть.

— Здесь «Факел-четыре». — Виктор отодвинулся в сторону от командного планшета, передавая управление боем Винь Хо. — Нахожусь в девять-шесть.

— Меня прижали беспилотники. — Спокойный механический голос монотонно, словно список покупок, перечислял все свои беды. — Главный ходовой поврежден, катапультный модуль поврежден. Иду на аварийную посадку.

— Мы встретим тебя, «Пламя». Иди на зеленый.

— Понял. Посадочный — зеленый.

— Хо, принимай команду. — Виктор кивнул корейцу. — Я прогуляюсь наверх, встречу пилота. Первое отделение, за мной!

Не утруждая себя поисками кратчайшего пути, Виктор отошел в смежный коридор и показал бойцу на потолок:

— Пробивай!

Луч плазменного резака вспыхнул ярче солнца, и через несколько секунд круг диаметром в полтора метра тяжко рухнул на пол.

— Пошли!

Взорвав по дороге какой-то агрегат, отделение выбралось наружу. Установка радиомаяка и световых сигналов заняла совсем немного времени, когда на бреющем, почти касаясь короткими плоскостями надстроек, выскочил небольшой истребитель необычных форм. За ним как привязанные скользили шарообразные тела дронов-перехватчиков, ведя шквальный огонь по удирающему кораблю. Заметив посадочный сигнал, пилот заложил немыслимый вираж, прижавшись совсем низко, снес остатками крыла антенную башенку и, крутанувшись на брюхе, замер рядом с десантниками.

— Клещ, Гром — небо! Кабан, выковыривай пилота!

Здоровенный, словно гора, офицер подошел к штурмовику и, пробив руками перфорированную снарядами пушек обшивку, вырвал аварийный люк с кусками брони.

Тут же наружу, извиваясь ужом, вылез пилот в тонком гермокомбинезоне и не успел сделать шага, как Кабан одним движением уронил его на пол и вскинул у него над головой обе руки, выпрямляя разгонные стволы.

Поток десятимиллиметровых пуль тут же превратил тройку внезапно выскочивших с другого направления дронов в облако мусора.

— Уходим!

К месту расположения временного штаба роты добрались без приключений. Штурмовавшие космическую крепость другие подразделения уже частично достигли поставленных целей, и капитуляция защитников была только делом времени.

— Командир! — Офицер связи кивнул на свой планшет, на котором отслеживал ротную сеть. — Вызов от комбрига. Переключаю.

— Капитан Иванов?

— Так точно, товарищ генерал.

Виктор, видевший комбрига Савкина в виде проекции на лицевой пластине, кивнул, хотя собеседник мог видеть только его глаза.

— Слушай меня, капитан. Со мной тут связался начальник этого клоповника. — Комбриг помедлил. — У них наши люди. Примерно триста человек, включая женщин и детей. Требуют на переговоры офицера без брони и без оружия. Я так полагаю — тянут время.

— А имеет смысл?

— Нет, — отрезал генерал. — На подходе наша особая крейсерская группа, а у них там два десятка скоростных тяжелых кораблей. Так что никакие спасатели им не помогут. Но я боюсь, что как только они поймут, что шансов нет, начнут убивать заложников. Сможешь ПРОВЕСТИ БЕСЕДУ?

— Сделаем, тащ генерал. И побеседуем, и поспрошаем.

— С Бадмаевым пойдешь?

— Так точно. Он большой знаток подобных разговоров.

— Давай. — Савкин кивнул. — И знай, если что, я этих деятелей ломтями нарежу и фаршем на родину отправлю. Пусть потом разбираются, кто где. Если вытащишь людей, я твой должник.

Аварийный шлюз между третьим и четвертым уровнем был настолько узким, что они вдвоем едва сумели развернуться, чтобы снять скафы.

На выходе их уже ждали два демовских морпеха в легкой броне и после торопливого обыска молча проводили до центра управления, где находился командующий «двадцать третьим фортом» коммандер [15]Джон Валентайн двенадцатый.

«Двенадцатый» означало, что уже двенадцатое поколение Валентайнов служит во флоте, и официально являлось частью имени, чтобы не путать его, во-первых, с другими Джонами Валентайнами без таких давних традиций, а во-вторых, чтоб различать их между собой, так как продолжали служить Джон Валентайн одиннадцатый и Джон Валентайн десятый.

Как и подобало офицеру со столь давней родословной и чтущему традиции славного Британского и Американского флотов, он ни на мгновение не задумался, отдавая приказ об уничтожении заложников, потому что жизни русских дикарей ничего не стоили по сравнению с его жизнью.

Двое русских, вошедшие в центр управления, были словно карикатура. Огромный медведеподобный капитан славянской наружности и маленький щуплый азиат с нашивкой старшего лейтенанта.

Поскольку дипломатический протокол в данной ситуации был не к месту, коммандер Валентайн начал без предисловий:

— Я даю вам полчаса, чтобы убраться из моего форта. В противном случае я начну убивать заложников. Каждый час десятерых. При малейшей попытке начать штурм мы перекроем доступ кислорода в отсек, где содержатся ваши люди. Их смерть будет на вашей совести.

Коммандер предпочел умолчать, что часть заложников сумела вскрыть потолок тюремного отсека и добраться до главной энергоцентрали. Именно поэтому пошли секторные отключения противокорабельных пушек, и русские смогли начать штурм. Беглецов, конечно, уничтожили и даже для умиротворения остальных прикончили еще два десятка, но диверсия привела к печальным последствиям. И теперь командующий фортом собирался выжать из оставшихся в живых все возможное в данной ситуации.

Два «малых шомпола» для прочистки каналов охлаждения плазменного резака, из состава ремкомплекта «Ратника-12», представлявшие собой заостренные стержни десять сантиметров длиной и два миллиметра толщиной, попали конвоирам, стоявшим у дверей, точно в приоткрытые забрала шлемов, нанеся «повреждения, не совместимые с жизнью». Точно такие же, как оставила пластина клапана топливной смеси от ранцевого огнемета, с хрустом перебившая гортань офицера, стоявшего сбоку. Последним упал помощник начальника форта, поймавший грудью «ершик универсальный для регламентных работ».

Не успевший отреагировать на изменение обстановки коммандер Валентайн только хлопал глазами, когда его уронили в кресло и привязали так, что он не мог даже шелохнуться.

Пока Виктор собирал оружие и готовился отражать нападение спасательных команд, Винь Хо, доставший из тел погибших все железки, тщательно вытер их о китель коммандера и, воткнув «малый шомпол» на пару сантиметров в ногу офицера, спокойно поинтересовался на чистом английском расположением помещений, где держат заложников.

Совершенно деморализованный мгновенной и кровавой гибелью своих людей коммандер только и смог проблеять про шестой уровень, сектор «С» и выпасть в осадок.

— Витя, шестой, эс.

— Понял. — Виктор уже набирал на табло передатчика код «открытого канала» эскадры.

— Тащ комбриг?

— Я здесь, капитан. Поговорили?

— Если господин коммандер не врет, что сомнительно, то наши на шестом, сектор «С».

— Сами как?

— Минут десять продержимся. — Виктор с подозрением оглядел дверь командного отсека и совсем тихо произнес: — А может, пять.

— Я уже отдал команду. Твои выдвинулись. Если успеют, постарайся этого деятеля доставить к нам.

— Есть доставить.

В отсутствие приказов руководства фортом сопротивление защитников превратилось в череду стычек на разных уровнях. Уже успевшие облачиться в свою броню, Виктор и Винь Хо вели роту по кратчайшему пути на шестой, сметая хлипкие заслоны ураганным огнем, стараясь успеть как можно быстрее. Самое ожесточенное сопротивление оказали военные полицейские, охранявшие заключенных. Виктор со своими бойцами и пилотом, воевавшим, несмотря на легкую броню, наравне со всеми, оказался в коридоре прямо над тюремным сектором.