И когда царь Зу Язан услышал все это, он спросил:

– О Ясриб, а что подобает мне сделать?

И тот ответил:

– Сойди и обойди вокруг этого дома.

И царь приказал войскам остановиться, а сам спешился, и везир научил его, как совершать обряд обхода. Вот, что было с царем и везиром.

Тем временем воины спешились и установили свои палатки и шатры, расположили значки и знамена. И пока царь обходил вокруг священного дома, воины, глядя на него, отдыхали и готовили пищу. А царь долго смотрел на священный дом, и он ему очень понравился. Он сказал себе: «Я обязательно должен забрать этот дом в свою землю, чтобы гордиться им перед всеми земными царями, тогда я буду единственным царем и султаном. Надо мной не сможет возвыситься никто ни на Востоке, ни на Западе, и я, царь Зу Язан, стану повелителем всей вселенной». И решив так, он обратился к везиру и приказал ему идти за ним в шатер. Везир повиновался, и когда они оба пришли в шатер, который был установлен на четырех сотнях столбов из алойного дерева, черного дерева и благовонного сандала и покрыт шелками и парчой, царь сел на престол во всем величии своей славы, а везиру приказал занять должное место. На каждом столбе высился наконечник из червонного золота, увенчанный ослепительным алмазом, который сиял и во мраке ночи, и при свете дня, а изнутри шатер был освещен алмазными светильниками. Йеменские цари передавали этот шатер друг другу по наследству, а еще раньше он принадлежал Искандару Двурогому. [40]

Усевшись, царь Зу Язан обратился к везиру и сказал ему:

– О везир, я хочу разобрать этот дом, перенести камни, из которых он построен, в свою страну, вновь воздвигнуть его там и гордиться им перед всеми земными царями.

На эти слова везир ответил:

– О великий царь, о эмир-предводитель, чье знамя знаменито, у этого счастливого дома есть хозяин, который хранит его ото всех бед! Никто не сможет ни разрушить, ни испортить его. Это самый высокий дом, и воздвигнут он в центре мира. Не поддавайся же дурным помышлениям, не то потом раскаешься, но уже будет поздно.

Но царь воскликнул:

– Клянусь Аллат и Уззой, я разрушу этот дом!

А везир ответил ему:

– О величайший царь нашего времени, этот дом построили по велению Аллаха пророки и ангелы, его приближенные.

Царь в гневе приказал привести к нему геометров и строителей, а всего было у царя десять тысяч геометров, строителей и каменотесов, и когда они явились, он сказал им:

– Знайте, сегодняшний день уже на исходе, но завтра ранним утром вы должны разобрать этот дом камень за камнем, и если кто-нибудь сломает хоть один камень, я сверну ему за это голову и лишу его жизни.

И они ответили: «Слушаем и повинуемся!» – и удалились, разговаривая об отважном царе и священном доме. Вот что было с геометрами, строителями и каменотесами.

А царь Зу Язан сидел в своем шатре до конца дня, беседуя с приближенными и любимцами. И когда угас ясный день, и ночь окутала землю мраком, все покинули Царя и отошли ко сну. Когда же Аллах ниспослал утро и мир засиял в лучах зари, царь Зу Язан пробудился и увидел, что он весь раздулся и стал похож на слона. Тогда он закричал так громко, что его голос разнесся среди шатров. На крик сбежались приближенные и, увидев, что стало с царем, не знали, что им делать. Тут царь Зу Язан возопил:

– Эй, люди, приведите ко мне везира Ясриба!

Через несколько минут к нему привели везира, и тот, войдя к царю, спросил:

– Что случилось, о великий царь?

И царь ответил ему:

– Помоги мне, о везир, посмотри, что со мной сталось! Сегодня утром я проснулся в таком виде.

И везир ответил:

– О царь вселенной, это тебя поразила стрела господина священного дома. Откажись от своего намерения разрушить этот дом и уверуй во владыку Замзама [41]и гробницы Ибрахима, не то ты умрешь и выпьешь чашу гибели.

И царь сказал ему:

– Будь ты и все присутствующие свидетелями, что я отказался от своего намерения разрушить этот дом и уверовал в его господина.

И они говорили об этом до тех пор, пока не угас свет дня, и ночь не принесла на землю мрак и пока не появились на небе звезды. Царь уснул, – да славится тот, кто никогда не спит! – и проспал до утра. А проснулся он совершенно здоровым, будто никогда не болел. Тогда он снова стал смотреть на священный дом и восхищаться им, и теперь дом понравился ему еще больше, чем в первый раз. И он сказал себе: «То, что со мной приключилось в прошлую ночь, – обычная болезнь, да и только, теперь она прошла, и я должен разрушить этот дом, вот и все!»

Вновь царь Зу Язан послал за геометрами и мастерами, а когда те пришли, сказал им:

– Завтра вы разберете этот дом по камням.

Мастера, выказав повиновение, удалились, а царь с наступлением ночи уснул и проспал на своей постели до утра. Проснувшись же, он увидел, что весь раздулся еще сильнее, чем в первый раз, и стал похож на кусок мяса без рук, без ног и без глаз. Его кожа полопалась, так что он стал подобен ободранной крысе. От страха и боли царь стал вопить и громко звать везира. А когда везир вошел к царю, тот обратился к нему с такими словами:

– О везир, посмотри, что со мной сталось, какое скверное дело со мной приключилось!

И везир ответил:

– О великий царь, единственный и несравненный владыка! Сначала ты уверовал в господина этого священного дома, а потом отступился от своей веры. Откажись от пагубного намерения, уверуй в господина этого дома, в его избранника Ибрахима и в пророка его!

И царь ответил ему в знак согласия:

– О везир, ни за что и никогда я не покушусь снова на этот дом!

Царь отказался от желания разрушить священный дом и отошел ко сну, а, проснувшись наутро, увидел, что он здоров и ничто не беспокоит его.

Когда к царю Зу Язану опять вернулось здоровье, им вновь овладел соблазн, который вступил в противоборство с его благими намерениями. Царь проспал эту ночь, а наутро проснулся и увидел, что его поразил недуг еще более жестокий, чем накануне, так что он даже не мог говорить. А когда к нему явился везир, Аллах вернул царю дар речи, и он сказал:

– О везир, я больше не буду совершать таких поступков и тешить душу тем, что невозможно!

И везир ответил:

– Дважды ты обращался к вере, а потом отступался от нее. Ныне уже третий раз, и если ты не откажешься от своего нечестивого намерения и не уверуешь в великого и славного господина этого чистого дома, в его пророка и избранника Ибрахима и на словах и на деле, то попадешь в число погибших и последуешь за неверными, а господь отречется от тебя, и это будет великое горе. А если ты уверуешь в господина этого дома, да будет мир ему и всем его пророкам и посланникам, то Аллах отделит тебя от неверных, спасет тебя от горя и ниспошлет тебе удачу. Ты укроешься в садах блаженства и избегнешь вечных мук, ты будешь счастливо пребывать среди праведников под сенью престола господа всех миров. И если ты прислушаешься к этим словам и станешь поступать, как я тебе советую, то отойдешь от неверных и воскреснешь вместе с благочестивыми и Аллах-покровитель тебя защитит.

Услышав слова везира, царь сказал:

– О мой разумный и достойный везир, о лучший из друзей, я раскаялся и понял свою ошибку, я свидетельствую пред тобой, как это делают обратившиеся к праведной вере, свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и что Ибрахим его пророк и избранник!

И он уверовал в ислам всем сердцем, оставив сомнения и колебания. Теперь он предался истинной вере и на словах и душой, так как познал могущество великого Аллаха, милостивого и милосердного. Отныне все болезни покинули царя, и он приказал своим войскам принять ислам, и все его воины стали исповедовать истинную веру словом и делом, не нашлось среди них такого, кто отказался бы поклониться Аллаху милосердному, и было это милостивым знаком господа – любящего и всеблагого.