Он усмехнулся, очевидно, догадавшись, о чем она подумала.

– Нет, я не ваш жених. Ваш муж будет старым, морщинистым, с гнилыми зубами и скверным дыханием. Его лицо напомнит вам высохшую сливу, однако он будет очень богат. К тому же ваш супруг умрет, когда вы будете еще молоды.

Линет молча, слушала незнакомца. Затем, чуть помедлив, она резко оборвала его:

– Я не знаю, кто вы такой, сэр, и не хочу знать. Развернувшись, она направилась к выходу, но в этот момент он рассмеялся. Смех мужчины, такой же низкий и звучный, как и его голос, заставил ее остановиться.

– О, у вас есть характер, – с некоторой холодностью заметил он. – Это хорошо. Когда вы выйдете замуж, он вам пригодится.

Ей не хотелось оставаться наедине с этим странным типом, но отчаянное желание узнать хоть что-нибудь о своем будущем побороло гнев и неприязнь. Она не могла уйти, не задав ему столь важного для нее вопроса.

– Вы сказали, во время моего замужества, не так ли? – Линет с ненавистью прислушивалась к собственному голосу, дрожавшему от негодования и бессилия.

– Через шесть месяцев вы выйдете замуж. А он умрет лет через десять после свадьбы.

– Десять лет, – тихо прошептала она. – Мне будет тогда тридцать один год.

– О, это прекрасный возраст для молодой богатой вдовушки.

Она почувствовала, что больше не в силах терпеть охватившего ее отчаяния. По щекам девушки покатились слезы. Линет пыталась остановить их, но ее переживания были настолько глубоки, а перемена обстоятельств, столь неожиданна, что она расплакалась еще сильнее. Слезы капали на ее руки, затянутые в перчатки.

Почему отец так поступил с ними? Она знала, что он не собирался умирать. Болезнь настигла его внезапно, и он ушел из жизни уже через неделю после того, как слег. Но почему он не позаботился о них заранее, ничего не оставив для своей жены и троих детей? Как он мог бросить их на попечение скупого дядюшки?

Это было несправедливо. Неужели Бог хотел, чтобы все было именно так? И все же это случилось, и теперь Линет пришла сюда, чтобы принять то единственное решение, которое могло спасти их семью от нищеты.

Она почувствовала, как мужчина взял ее за локоть и вывел из собора. Его прикосновение было теплым и успокаивающим.

– Идемте, – мягко сказал он. – Баронесса ждет вас.

Стоял пасмурный лондонский полдень. Баронесса уже подозвала экипаж, и они сели в него втроем. Племянник баронессы сидел рядом с Линет, его рука, поддерживающая ее за локоть, была жесткой и горячей. Чтобы не смотреть на него, Линет повернулась к окну, и вскоре вид лондонских улиц на время вытеснил из ее головы невеселые мысли.

Наконец они приехали в респектабельный квартал, застроенный приличными, но скромными домами. В сером свете дня здания выглядели скучными и похожими друг на друга, как близнецы. Выходя из экипажа, Линет размышляла о том, что это однообразие, возможно, свидетельствует о высоких моральных устоях, счастливой семейной жизни или о довольном существовании обеспеченных семей, в которых растут благополучные дети.

Или же все это было ложью?

«Конечно, все это ложь», – сказала она себе. Этот дом, его окружение, даже сама баронесса с ее аристократически прямой осанкой не могли скрыть от Линет правду. То, что они делали, было безнравственно. Брак должен заключаться по любви, а не по расчету, когда девушке приходится продавать свою красоту и молодость, чтобы удачно выйти замуж. Линет помогала своему отцу во время многих брачных церемоний. Она знала всю литургию наизусть. Холодная, расчетливая сделка противоречила тому, что задумал Господь.

И все же так делалось повсюду. Это было настолько типично, что даже она, дочь священника, оказалась вовлеченной в сделку с дьяволом, чтобы заполучить старого богатого мужа. Она не познает никакой радости в этом браке. Ей придется утешать себя тем, что она богата.

От этой мысли у Линет задрожали руки, но она держалась прямо и, стиснув зубы, вошла в дом баронессы. Внутри этот дом выглядел так же, как и снаружи, – он был погружен в мрачное спокойствие. Баронесса, не останавливаясь, проследовала в холл, расположенный в задней части дома. Линет успела заметить справа от себя крупного некрасивого дворецкого, который быстро представился и так же быстро исчез за боковой дверью.

Линет не знала, что ей делать, поэтому пошла за хозяйкой. Ее остановил племянник баронессы. Он взял ее за руку и пригласил подняться наверх.

– Позвольте показать вам вашу комнату, – предложил он. Она кивнула, соглашаясь только потому, что ей не хотелось, чтобы ее отказ сочли за невоспитанность.

Должно быть, когда-то эта комната была прекрасной. В ней преобладал нежный кремовый цвет, удачно сочетающийся с зелеными полутонами. Однако со временем краски утратили свою яркость, обивка поблекла, и в рассеянном свете дня на старой мебели была видна каждая царапина, а на потертом ковре – каждое пятно. Здесь не было ни пылинки, но, несмотря на это, комната выглядела заброшенной.

И все же это была самая красивая и большая комната, в которой ей когда-либо доводилось бывать. Она повернулась к племяннику баронессы и спросила:

– Это моя комната? Или же в ней будет жить кто-то еще? Она заметила, как его губы скривились в усмешке.

– Это будет ваша личная комната. – Голос виконта прозвучал довольно отстраненно.

Затем он указал на дверь, скрытую от глаз портьерой.

– Эта дверь ведет в мою спальню. Я буду весьма благодарен, если вы, перед тем как войти, будете стучать.

Она застыла от ужаса.

– Я вообще не собираюсь входить туда, сэр! Я хочу выйти замуж, и моя честь и целомудрие должны остаться незапятнанными.

Виконт снова усмехнулся, но и на этот раз его лицо осталось холодным. Прислонившись к стене, он с подчеркнутой небрежностью заявил:

– Не волнуйтесь. У меня нет намерений, лишать вас невинности. Что касается вашего целомудрия, то оно, вероятно, претерпит большие изменения. – Помедлив, он добавил: – Даже с точки зрения самых вольных взглядов на жизнь.

Его слова потрясли ее. Он говорил с ней так, словно между ними существовала договоренность о том, что она будет обесчещена. Но разве у нее был выбор? Она даже не могла убежать отсюда, поскольку у нее не было денег, чтобы вернуться в Кент. Но если бы они у нее были, ее семья уже перебралась к дядюшке, считая, что Линет благополучно устроилась при монастыре. И что тогда она им скажет? Что она была в Лондоне? Одна?

Ее репутация будет погублена навсегда. Ей придется смириться со своим положением и выйти из него, как можно достойнее. Поэтому Линет гордо вскинула подбородок и, посмотрев на племянника баронессы, надменно произнесла:

– Сэр, вы говорите оскорбительные вещи.

Он кивнул, словно это тоже было оговорено заранее, и насмешливо сказал:

– Позвольте представиться. Меня зовут Адриан Грант, виконт Марлок, и это мой дом. – Он поклонился.

– Ах, это ваш дом, – отозвалась она слабым голосом. Доводилось ли ей раньше слышать о виконте Марлоке, который развращал девушек? Линет не могла припомнить ничего такого, поэтому решила ответить на его поклон учтивым приседанием.

– Возможно, вам уже говорили, что я буду заниматься вашим обучением, – заявил он.

Метнув быстрый взгляд в сторону виконта, Линет увидела, что его губы растянулись в уже знакомой ей фривольной улыбке. Без сомнения, он вкладывал в свои слова непристойный смысл, но ей все еще не верилось, что это возможно.

– Мне никто ничего такого не говорил, – медленно ответила она. – Возможно, вы объясните мне, в чем будет заключаться ваша задача.

Марлок молча, подошел к ней. Отступать было некуда, и ей пришлось прислониться к двери. Он протянул руку и медленно погладил ее по щеке.

– Вам ничего не сказали? Но, как я понимаю, вы сами назначили эту встречу.

– Да, сэр. Один друг нашей семьи порекомендовал мне обратиться к баронессе, и поэтому я написала ей.

Честно говоря, речь шла о друге одного из прихожан ее отца. Этот пожилой человек, граф Сонгширский, жил в Лондоне и приезжал в Кент, чтобы навестить своих друзей. Однажды вечером, когда Линет убирала в церкви, он подошел к ней и стал расспрашивать о том, как умер ее отец, как теперь живет их семья. Затем он вложил ей в руку адрес баронессы и посоветовал втайне от близких, обратиться к этой женщине.