— Ты имеешь в виду... — Кристина замялась, проводя кончиком языка по пересохшим губам, чувствуя его прожигающий насквозь взгляд. — Ты говоришь о нашем браке? — наконец смогла произнести она.

— Я говорю о нашем браке, — насмешливо подтвердил Стив.

Он подхватил ее небольшую сумку и еще раз смерил Кристину взглядом с ног до головы.

— Для девственницы ты выглядишь что-то уж очень женственно.

Кристина попыталась уверить себя в том, что приступ слабости, охватившей ее, был вызван скорее всего духотой, а вовсе не словами Стива. Однако она не смогла удержаться от восклицания:

— С чего ты взял?

— Что ты девственница? — закончил он вопрос за нее. — Я о тебе все знаю, Крис... В конце концов, ты ведь моя жена...

О чем это он говорит?

Кристину охватил липкий холодный страх. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Она была не готова опять бороться с ним. Она приехала сюда, чтобы решить совсем простой вопрос, не требующий большого напряжения сил, — забрать деньги, причитающиеся ей по наследству, и спокойно вернуться в Найроби, а совсем не для того, чтобы выяснять отношения со Стивом.

Сколько бессонных ночей она провела, стараясь подавить страх, вызванный необходимостью вернуться на несколько дней в Бостон! Она приходила в ужас только от одной мысли о том, что вопреки ее воле и здравому смыслу ее детская влюбленность в Стива, каким-то чудом уцелевшая в глубинах подсознания, может выйти на поверхность при встрече с ним. Вдруг она взорвется внутри нее мириадами болезненных эмоций, как часовая бомба, дожидающаяся своего часа, губя ее новое Я, ее новую жизнь, которая так тяжело ей досталась.

Но она никак не ожидала, что Стив вызовет в ней не любовь, а неистовую смесь гнева и враждебности.

Да, она девственница. Это что, преступление?

— Ты не имеешь никакого права соваться в мою жизнь, а тем более шпионить за мной, — заявила она резко, но Стив не дал ей закончить ее яростную речь.

— Мы все еще женаты, ты не забыла? Я все еще твой муж, и ты продолжаешь оставаться моей женой, хочешь ты этого или не хочешь, — холодно напомнил он ей.

Кристина повернулась к Стиву спиной, чтобы скрыть свое негодование. Да, конечно, их можно считать женатыми перед лицом церкви, но ведь их брак в реальности оставался фиктивным. Поэтому ничто не дает ему право настаивать на своем положении мужа... Кристина устало покачала головой. Наверняка, она опять поддалась своим собственным страхам, и ей померещился отблеск собственнического инстинкта в словах Стива.

От его слов она испытала настоящий шок. Ну почему четыре года назад Стив решил на ней жениться? Ведь он любил другую женщину — ее мачеху!

Даже спустя столько лет отвращение охватывало ее, когда она представляла себе Стива с Долли. Как они могли! Жена ее отца и человек, которого ее отец любил как сына, которому доверял и которого высоко ценил. Интересно, а спал ли Стив с мачехой, пока отец еще был жив? Длинная вереница вопросов возникла в голове Кристины, вопросов, которые она себе твердо запретила задавать, чтобы сохранить психическое здоровье.

Раньше Стив утверждал, что он женится на Кристине для того, чтобы оберегать ее, хотя на самом деле его единственным желанием было оберегать свои собственные финансовые интересы.

Кристина устало прикрыла глаза. Она приехала в Бостон с единственной целью — получить деньги, которые принадлежат ей. Ей предстоит убедить Стива перечислять проценты от ее капитала на имя приюта в Найроби. Все остальное не должно интересовать ее...

— Я вернулась в Штаты вовсе не для того, чтобы обсуждать наш несуществующий брак, Стив, — вздохнула Кристина, с трудом обретая контроль над своими взбунтовавшимися чувствами. — Я уже писала господину Стивенсону, что хочу...

— Отдать деньги на благотворительность, — перебил ее Стив. — Нет, Крис, как твой поверенный, я не могу позволить тебе транжирить деньги таким способом. Если бы я согласился на это, то не выполнил бы свой моральный долг перед твоим отцом.

Кристине захотелось отбросить осторожность и спросить его, с каких это пор он стал задумываться о моральном долге? Но какой-то внутренний голос удержал ее, напомнив, что не стоит заходить слишком далеко. Она не думала, что их разговор будет развиваться таким образом. Ведь она теперь не та девочка, которой он мог диктовать свои условия.

— По закону эти деньги принадлежат мне, — напомнила она Стиву, предварительно сосчитав до десяти, чтобы унять свой гнев.

— Они были твоими, — резко поправил ее он, — до тех пор пока ты не отказалась от них, причем в письменной форме. Разве ты забыла об этом?

Кристина опять вздохнула, стараясь унять участившееся сердцебиение. Она не ожидала, что ситуация настолько усложнится.

— Я и правда писала об этом дяде Тиму. — Подумав, она тихо спросила Стива: — Когда он умер?

Стив отвернулся, и Кристине показалось, что он или не слышал ее или не собирается отвечать на вопрос, но он сказал холодно, не глядя на нее:

— У него случился сердечный приступ вскоре после... В день нашего венчания.

Объятая ужасом, Кристина только смогла издать какой-то нечленораздельный звук и опуститься на софу.

— Вероятнее всего, он себя неважно чувствовал еще до церемонии, — продолжал Стив. — Когда он потерял сознание у церкви, я отвез его в больницу. Мы надеялись, что все обойдется, но когда Тим уже был в отделении интенсивной терапии, последовал второй инфаркт, который оказался смертельным.

Кристина пыталась прийти в себя от шока.

— Это случилось из-за... — Сама эта мысль жгла ее душу. — Виной случившегося была я?

Стив ответил не сразу.

— После смерти твоего отца на Тима свалилось много дополнительной работы, — сказал он, будто не замечая ее отчаянного взгляда. — Сердце беспокоило его и раньше, но он отмахивался от советов обратиться к врачу. К тому же он был совсем не молодым человеком. Вспомни, ведь он был на десять лет старше твоего отца.

Он помолчал немного и затем добавил отрывисто:

— Перед смертью Тим просил передать тебе, что он был горд вести тебя под венец.

Слезы жгли глаза Кристины. Она вспомнила, каким Тим был в день их венчания, — в новом костюме, с цветком в петлице, аккуратно постриженный и благоухающий одеколоном. Когда они ехали в машине, он взял ее руку в свою и немного неловко пожал. Он был вдовцом, но своих детей у него не было, и Кристина всегда чувствовала его отеческую заботу о ней. Ей так хотелось, чтобы папа был вместе с ней в такой счастливый день, и по выражению лица Тима она поняла, что он тоже думает об этом.

Кристина расстроилась, когда его племянник написал ей о смерти Тима Волби, но она не могла предположить, что все произошло именно так.

— На твоем месте я не стал бы обвинять себя во всем. — Несмотря на его слова, голос Стива не выражал никакого сочувствия. — У Тима было слабое сердце, и неминуемое случилось бы рано или поздно.

Как ни странно, его слова не только не подбодрили и не успокоили ее, а напротив, только заставили почувствовать себя еще хуже.

— Я не буду спорить с тобой, Стив. — Кристина попыталась вернуться к первоначальной теме разговора. — Ты деловой человек, и в чем-то ты, может быть, прав. Но если бы ты только видел этих детей, готовых на все ради куска хлеба...

— Приют, бесспорно, делает доброе дело. Как мне сообщили мои источники...

— Что? Какие еще источники? — резко спросила она его. — У тебя нет никакого права...

— А ты надеялась, что я позволю тебе испариться из моей жизни без всяких следов? Я должен был сделать это, если не ради тебя, то хотя бы ради памяти твоего отца.

— Вот никогда не думала, что даже такой человек, как ты, мог опуститься так низко и шпионить за мной, — горько проговорила Кристина.

— Ты преувеличиваешь, — раздраженно произнес Стив. — Да, я в самом деле провел небольшое расследование, чтобы узнать, где ты находишься, что делаешь, с кем поддерживаешь отношения. Да любой поступил бы так в подобных обстоятельствах. Ты была наивной восемнадцатилетней девочкой. С тобой могло что угодно случиться.