Девушка в баре вскрикнула. Мы с Фрейей уставились друг на друга, я набиралась смелости сказать ей, что еще я узнала из своего видения.

"Если ты вернешься в Нортхэмптон, — медленно начала я, — ты встретишь Балдера, твою давно потерянную любовь."

Она молча уставилась на меня, ее глаза быстро становились влажными. "Это совсем не смешно, Ингрид!"

Я заверила ее, что даже и не пыталась шутить. У меня не было сомнений. Я знала, что не все пройдет гладко, но не собиралась этого говорить.

"Балдер!", — затаив дыхание, сказала Фрейя, ее рот приоткрылся от удивления. "Ингрид, если ты пытаешься манипулировать мной, чтобы я продала бар и вернулась домой, то это было низко"

Из открытого окна в доме Фрейи я слышала шум толпы на улице около немецкого бара. У машин включилась сигнализация; дети кричали; кто-то орал: "Эй, отдай ключи!"

Звук барабанной дроби с площади Томпкинс. Город постоянно жил. Даже не сомневаюсь, что Фрейе это все нравится.

Но, несмотря на все это, я чувствовала одиночество почти в каждом человеке, мимо которого я проезжала по пути домой, незнакомцы в толпе, слишком боятся открыться друг другу.

Сейчас я лежу, обложившись подушками, на большом плюшевом винтажном диване у камина в апартаментах Фрейи в стиле Trompe l’oeil. Сегодня я буду спать спокойно. Мое дело сделано.

Понедельник, 25 апреля. Фрейя. Нью-Йорк

Первым делом этим утром я позвонила мистеру Рафферти и договорилась насчет собеседования для работы в Библиотеке Нортгепмптона.

Я встречаюсь с ним в среду. Он разговаривает любезно, хотя и немного испуганно.

Он говорит, что седьмой год работает над докторской диссертацией по романским языкам и что столько же времени был интерном в библиотеке, возможно, даже дольше. Он сказал мне называть его Хадсон.

И хотя он "знает свое дело у книжных полок", он отчаянно нуждается в помощи кого-то с таким же опытом, как у меня. У меня хорошее предчувствие.

Я также позвонила Джоанне и дала ей знать, что приеду во вторник днем. Она не знает о несчастном случае с поездом. Это положительная сторона того, что у мамы нет телевизора.

Фрейя и я отправились на шоппинг. Я купила несколько новых нарядов и кое-что для собеседования. Я делила шкаф с Джоанной, но больше не могла продолжать носить одежду Фрейи.

Фрейя спросила, уверена ли я на 100 %, что видела Балдера в видении. Я сказала, что довольно-таки уверена.

Вторник, 25 апреля. Дом Джоанны, Нортгемптон, Лонг-Айлэнд

Поездка на поезде до Лонг- Айленда была спокойно- однообразной. Джоанна подобрала меня на станции.

Я увидела ее за милю в садовых клогах и большом вязаном грязно-белом свитере, светлые длинные волосы были повязаны красным шарфом.

Кстати, ее сад- это потрясающее многообразие цветов и клубков зелени. Она не может перестать обнимать и целовать меня.

Во время поездки домой я рассказала ей о том, что случилось и о моем визите с Фрейей.

"Да, ты права- мы, девочки, должны быть вместе, когда что-то неправильно. Я ощущала это сама- что-то вроде беспокойства.

То, что случилось, было ужасающим, Ингрид! Я так рада, что ты здесь." Несмотря на серьезность аварии поезда, ее реакция казалась, скорее, легкомысленной.

Возможно, ее счастье по поводу моего возвращения затмило бы любой удар.

"Звучит, будто ты дала Фрейе нужное количество наживки, чтобы заманить ее сюда." они произнесла, заговорщически хихикая.

Я уверила ее, что то, что я видела и чувствовала во время видения казалось правдой.

Возможно, это не был непосредственно Бальдер, но кто-то чарующий и достаточно особенный для Фрейи, чтобы согласиться принять обручальное кольцо.

По ее трактовке это почти так же плохо, как петля- никакой ведьминской игры слов, и я вообще не должна шутить о таких вещах.

— У меня есть чувство, что она вернется домой, — сказала я маме.

Джоанна окинула меня беглым взглядом, ее глаза сияли радостью, потом она сжала мое колено и сказала, что я сделала все правильно и как она рада видеть меня дома.

Дюжина испеченных пирогов были доказательством ее счастья.

Я не сказала ей о моих планах связаться с отцом. Не думаю, что она это хорошо воспримет. Я подожду.

Среда, 26 апреля. Дом Джоанны, Нортгемптон, Лонг-Айлэнд

В библиотеке все прошло немного неудачно и я до сих пор раздражена.

Был великолепный солнечный день, и, когда я приехала за четверть часа до назначенного времени собеседования, я увидела его: высокий, широкоплечий мужчина сидел на ступеньках библиотеки, на коленях книга, он ждал, смотря прямо на меня с дружелюбной улыбкой. Затем он встал.

Похоже, мистер Рафферти не мог дождаться моего приезда, особенно, оставшись без предыдущего архивариуса. Он даже вышел на улицу, чтобы поприветствовать. Я представляла его не совсем таким, ну, атлетическим.

Что-то в его испуганном голосе по телефону указывало на кого-то, кто носит, скажем, спортивные жилеты с рисунком и галстук- бабочку и, возможно даже, круглые очки- кого-то утонченного. Это был не тот случай.

На мужчине были надеты простой, но стильный темный спортивный пиджак и штаны светлого цвета. Светло- коричневые волосы; лицо ирландца; большой, сильный, квадратный подбородок; нос, усыпанный веснушками; огромные и прозрачные голубые глаза.

Когда я это заметила, его глаза казались искренними и честными.

Не знаю почему, но внутри меня порхали бабочки. Я внезапно стала нервничать из-за собеседования, что обычно мне несвойственно. Я более чем компетентна для этой должности.

Я даже не ожидала кого-то настолько привлекательного и мужественного, кого-то, кто скорее выглядит как футболист, чем библиотекарь. Это сбивало меня с толку.

Я сказала себе, что не стоит судить книгу по обложке.

— Ингрид Бошам, — представилась я, протягивая руку. Мы обменялись рукопожатиями.

— Очень рад… чрезвычайно раз с вами познакомиться… мисс Бошам?

Я кивнула. — Да, мисс. Очень любезно с Вашей стороны было выйти и поприветствовать меня на снаружи.

— Нет проблем. Сегодня такой прекрасный день, не правда ли?

Его взгляд задержался на мне, пристально рассматривая, я откашлялась и предложила зайти внутрь, чтобы приступить к делу.

Он глянул на меня немного насмешливо, затем ухмыльнулся и согласился. У меня опять внутри все перевернулось. Что со мной происходит? Я была удивлена.

Я чувствовала, как у меня на лбу появляются бисеринки пота. Этот мистер Рафферти заставлял меня чувствовать себя очень некомфортно.

Чувствовалось что-то непрофессиональное во всем этом.

— Да, — наконец сказал он, — пошли вдвоем, пожалуй…

— Уж вечер небо навзничью распяло *,- автоматически продолжила я, поднимаясь по ступенькам, затем я поняла, что говорю и остановилась.

*- Элиот Томас Стернз- "Песнь любви Дж. Альфреда Пруфрока"

Он придержал для меня дверь, какой джентльмен.

Библиотека была наполнена светом, и, взглянув в окно, я увидела море. Это была любовь с первого взгляда.

Было неловко, что мистер Рафферти вел себя так странно. Я была бесспорным кандидатом на победу, но работать с ним могло быть некомфортно.

Он… флиртовал? Или что это было? В любом случае, очень непрофессионально, подумала я.

В тот момент, когда мы вошли, я сразу поняла, что абсолютно ошиблась.

Высокий стройный мужчина в свитере с ромбиками и галстуком- бабочкой (не впечатляет) быстро двинулся в мою сторону, протягивая руку.

— Вы должно быть мисс Бошам! — сказал он. — Я Вас именно так и представлял. Я Хадсон. Хадсон Рафферти. И, насколько я вижу, вы уже встретили нашего местного героя?

Я повернулась к другому мистеру Рафферти, или скорее, к самозванцу Рафферти, который широко мне улыбался и был очень доволен собой.

— Героя? — спросила я, сглатывая. Я была крайне уязвлена тем, что вела себя так глупо.

Но почему он не сказал мне, что он не тот, кто мне нужен? Почему так себя вел?

Мне хотелось его ударить. Он был 6 с чем-то футов ростом, но я знала, что смогу дотянуться до румяной щеки этого умника.

И самое худшее из этого- он продолжал глупо улыбаться.

Мистер Рафферти пояснил: "Это старший детектив Нортхэпмтона, Мэттью Ноубл. Стремительный герой!"

"Тьфу!" — фыркнул детектив, которого я сейчас презирала. Он протянул мне руку.

"Зовите меня Мэтт." Он улыбнулся еще шире и я проигнорировала руку, Он посмотрел вниз, затем взял "Сто лет одиночества".

— Я возвращаю книгу, Хадсон. Только что закончил последние страницы на ступеньках снаружи. Ты всегда советуешь хорошие книги, Хадсон.

Сейчас я не уверена, почему отношусь к этой очень длинной истории. Этот мужчина не заслуживает занимать столько страниц в моем драгоценном бортовом журнале.

Вместо этого я могла бы сделать очень короткую запись:

Сегодня я получила работу в Нортхэпмтонской Публичной Библиотеке.

Я буду высокопоставленным архивариусом; фактически, единственным. Я вне себя от радости. Плюс, я уже обожаю Хадсона Рафферти. Джоанна не понимает, почему я бросаю работу в университете ради этой, но так и быть.

Также, сегодня я встретила главного детектива Нортхэмптона, Мэттью Ноубла, и уже ненавижу его.

Перевод группы: http://vk.com/bluebloods

Переводчики: nkirsanova, Mahonechka