Витторио вернулся в спальню очень быстро, принял душ, оделся, а затем сообщил, что, хотя дед изъявил желание встретиться с Лавинией как можно раньше, прежде он должен обсудить с ним кое-какие дела с глазу на глаз.

— Это ненадолго, — сказал он и вышел из комнаты, прежде чем Лавиния успела сказать ему, что собирается немедленно отсюда уехать.

Теперь она ждала, когда он придет за ней, чтобы официально представить своему деду.

Лавиния снова бросила взгляд на свое отражение. Она, несомненно, выглядит, как женщина, которая любит. Даже ее глаза сверкали как-то иначе. Она вздрогнула, услышав, как приоткрылась дверь в спальню.

Витторио долго собирался с духом, прежде чем повернуть ручку двери.

Гейбриелла была так возбуждена, так взволнована, и ей было так обидно за Лавинию, что, рассказав брату о подслушанном разговоре, она все никак не могла успокоиться.

— Мариетта по существу хотела подкупить твою невесту, чтобы та бросила тебя. Обещала ей миллион долларов. Конечно, Лавиния отказалась. Но я не понимаю, почему эта женщина, поступившая столь подло и низко, остается здесь. Необходимо обо всем сообщить деду, открыть ему глаза на ее поведение, и, если этого не сделаешь ты…

Ее глаза угрожающе потемнели…

— Витторио! — удивленно окликнула его Лавиния.

Но он все не решался войти. Теперь зная, что сделала Мариетта и как благородно поступила Лавиния, он боялся посмотреть последней в глаза. Так предвзято о ней судить! Как такое могло случиться?

В глубине души он знал ответ. С самой первой минуты, когда ан увидел ее, в нем вспыхнула чувство, которое Витторио пытался подавить. Его гордость не позволяла признать это, и поскольку он не прислушался к своему сердцу, то разрушил нечто, возможно, самое чудесное, самое ценное в своей жизни. Если… Если, конечно, он не убедит ее дать ему еще один шанс.

Но в любом случае что-то необходимо было сделать. Как итальянец, ан понимал, что Лавиния должна получить его фамилию раньше, чем миру станет известно, что она, возможно, носит его ребенка.

Эта женщина отдала ему свою невинность, и в ответ он предоставит ей свою защиту, хочет она того или нет.

Он сообщил деду о своих планах, добавив, что Лавиния для него важнее богатства и положения в компании, и даже… расположения самого деда. Витторио хотел было отказать старику в праве встретиться с его избранницей, опасаясь, что тот может ненароком обидеть ее. Но подумал, что в противном случае дед решит, будто Лавиния действительно недостаточно хороша для него, Витторио. Недостаточно хороша! Да она слишком хороша! Бесподобна, обворожительна!

И последнее, что он сделал, прежде чем отправиться к Лавинии, — встретился с Мариеттой и предложил ей немедленно покинуть остров.

— Даже не пытайся упрашивать деда разрешить тебе остаться. Он тебе этого не позволит, — предупредил ее Витторио.

И вот он стоит в нерешительности перед приоткрытой дверью спальни. Лавиния вся светилась, как невеста, глаза лучились, на устах блуждала улыбка женщины, познавшей счастье быть любимой. Но как только она увидела его, выражение ее лица изменилось. Свет в глазах потух. Тело напряглось.

Не зная, что делать, Витторио закрыл глаза, охваченный любовью и раскаянием. Ему хотелось отгородиться от всего мира, обнять ее и умолять о прощении… Но дед ждал их. Витторио должен был представить ему свою невесту и надеялся, что старик сдержит слово и будет с ней любезным.

Когда Витторио пересек спальню и взял ее за руку, Лавиния в ужасе отшатнулась. Она опасалась, что чувства выдадут ее и он поймет, какой трепет вызывает в ней одно только его прикосновение.

Она ожидала, что он проинструктирует ее относительно поведения в присутствии деда, но вместо этого Витторио убрал руку и тихо сказал:

— Прости меня за то, что тебе придется пройти через все это…

— Но именно для этого ты меня и привез сюда, — напомнила ему Лавиния, не осмеливаясь поднять на него глаз.

Вероятно, мне только почудились нотки сожаления в его голосе, подумала она.

Когда они выходили из спальни, туда вошла горничная. Витторио остановился дать ей какие-то указания по-итальянски, а потом последовал за Лавинией.

Было естественным в данных обстоятельствах для Витторио взять ее под руку. Так что, когда они вошли в огромный, просто обставленный кабинет, они вполне могли сойти за влюбленную пару. Но что было менее естественным и странным для Лавинии — это чувство тепла и защищенности, которое она испытывала, находясь рядом с ним.

Пытаясь не думать о Витторио, Лавиния посмотрела туда, где его сестра и мать разговаривали с пожилым седым мужчиной, который, судя по всему, и был главой семьи.

— Дедушка, позволь мне представить тебе мою невесту, — произнес Витторио.

Пожилой мужчина повернулся… и Лавиния остолбенела. Это был тот самый старик, с которым она встретилась на улице в Риме, когда ему стало плохо, и к которому проявила сочувствие. Сейчас он выглядел вполне прилично. Широко улыбаясь, он шагнул навстречу вновь вошедшим и взял свободную руку Лавинии в свои так, как чуть раньше сделал его внук.

— Мы не нуждаемся в представлении, Вито, — рассмеялся он. — Я уже знаком с твоей очаровательной избранницей.

Лавиния видела, с каким удовольствием дед наблюдает за эффектом, который произвело его заявление на членов семьи. Было очевидно, что ему нравится ощущать свою власть над событиями и людьми, поражать их, показывая, что все находится под его контролем. Но если такая же черта характера у Витторио раздражала ее, у деда она казалась ей просто забавной.

— Вы уже встречались? — спросил Витторио, нахмурив брови и недоуменно переводя взгляд с деда на Лавинию и обратно.

— Да, в Риме, — подтвердил тот. — Она была очень добра к старому человеку и помогла ему в трудную минуту.

Поскольку Лавиния тоже мало что понимала, дед сообщил ей, широко улыбаясь:

— Мой шофер сказал, что вы проявили серьезное беспокойство по поводу моего здоровья. Спасибо, дорогая. Должен признать, что прогулка по жаре и ожидание вашего возвращения после осмотра площади святого Петра были не из приятных. Но, полагаю, Витторио чувствовал себя еще хуже, когда прибыл в офис только для того, чтобы узнать, что я отменил встречу.

Дед лукаво усмехнулся.

— Неужели ты думал, что я позволю моему единственному внуку жениться на женщине, о которой ничего не знаю? — спросил он Витторио, явно довольный собой.

Лавиния попыталась скрыть появившуюся было улыбку. Этот старик был настоящим итальянцем, настоящим мужчиной. Казалось бы, это должно было ее раздражать, но он вел себя так непринужденно, что это лишь доставляло Лавинии удовольствие.

Витторио, однако, как оказалось, вовсе не был настроен так благодушно, как она.

— Ты решил проверить… — с упреком обратился он к деду.

— Ты сделал хороший выбор, Витторио, — прервал его дед. — Она обворожительна и добра. Не каждая молодая женщина захочет помочь незнакомому пожилому человеку на улице. Я должен был увидеть ее и составить собственное мнение о ней. Я знаю тебя, и…

— Но это оскорбительно для нее, — холодно заметил Витторио.

Лавиния в изумлении уставилась на него. Витторио защищает ее? Как это может быть? И потом вспомнила. Ну конечно, он просто играет роль… Роль заботливого жениха.

— И позволь мне сказать следующее, дедушка, — продолжал тем временем Витторио. — Одобряешь ты мой выбор или нет мне безразлично. Я люблю ее и всегда буду любить. И никакие угрозы, подкупы и предложения не изменят этого.

На мгновение воцарилась полная тишина, затем старик кивнул.

— Хорошо. Я рад это слышать. Такая женщина, как Лавиния, заслуживает, чтобы о ней заботились. Она очень напоминает мне мою Анжелу. Она так же добра и так же внимательна к другим.

Внезапно он нахмурился, бросив взгляд на левую руку Лавинии.

— Что это у нее? — спросил он. — Такое кольцо не пристало носить невесте Сантанджело. Удивляюсь на тебя, Витторио. Простой бриллиант. Она будет носить кольцо Анжелы, и…