- Явно, что недостаточно, - колко заметила Беренайс. – Мы ее точно чувствовали через весь город во время твоей встречи за ужином.

Дженнэ подняла руку. – Я больше не желаю этого слушать. Ты, Беренайс, в особенности знаешь, что Дикая магия выбирает своих проводников. Если бы ведьма могла выбирать передавать подобную темную магию, только те из нас, с наиболее испорченными сердцами сделали бы подобный выбор. И опасности, связанные с Дикой магией слишком ужасны, чтобы их оставлять в руках людей с дурными намерениями.

Она повернулась лицом к Беренайс. – Хотя ты сделала это с лучшими намерениями, но твоя собственная попытка вызвать Дикую Магию десять лет назад почти разрушила весь Сиэтл.

Лицо Беренайс покраснело, как свекла. – Я не буду защищаться или снова обсуждать то решение, после всех этих лет. Когда вампиры и оборотни проявили свое существование, я почувствовала, что у меня была возможность уничтожить их всех прежде, чем они смогут снова завладеть властью.

Лиллиан прошептала что-то в знак согласия. – И ты оказалась права, предсказав угрозу, Беренайс. Теперь у вампиров есть собственная палата в Конгрессе, и у Праймуса больше власти, чем у палаты людей и сената вместе взятых. А еще оборотни контролирует большую часть медиа потока, и властная структура мира навсегда склонилась в их пользу.

Дженнэ покачала головой, ее длинные рыжие волосы летели за ней. – Нет. И нет, и нет, и нет. Она была права в своем предсказании, но ошибалась в методах. Если бы мы не вмешались тогда, результаты были бы катастрофическими.

Эрин больше не могла молчать. В ней поднималась ярость, пока она не подумала, что ее голова может взорваться от этой силы. – Что точно вы не считаете катастрофическим в той ночи, когда вампир Калигула убил всю мою семью? – спросила она, резко выговаривая слова.

Все три ведьмы на мгновение склонили головы. Когда Дженнэ снова посмотрела на Эрин, ее лицо смягчилось.

- Я извиняюсь за это. Потеря твоей матери и сестер была самой ужасной трагедией, которую когда-либо знала наша группа и в личном отношении Гвендолин была моей ближайшей подругой, скорее сестрой, - слезы заблестели в фиалковых глазах Дженнэ. – Ты должна поверить, насколько глубоко мы все понимаем и разделяем твою скорбь.

Эрин долго и дерзко смотрела Дженнэ в глаза, а потом кивнула. – Я верю в это, - она опустила ресницы и посмотрела на сердитое лицо Беренайс. – В основном.

- И, зная твою мать и ее учение, мы бы никогда не поверили, что ты будешь рисковать потерей своей души в Дикой магии, - добавила Лиллиан.

- Я сделала всё возможное, чтобы защититься от нее, - ответила Эрин, высоко подняв голову. – Я провела бесчисленное количество часов, в том числе изучая свой Дар певчей драгоценных камней. Но в книгах не было объяснений, почему воин из Атлантиды вызвал такую сильную реакцию во мне… в моих камнях.

Дженнэ и Беренайс едва заметно переглянулись.

- Вообще-то, Эрин, тебе кое-что нужно знать, - сказала Дженнэ.

- О реакции, которую этот атлантиец имел на твой Дар, и о том, что ты могла бы узнать, если бы продолжила искать Калигулу.

Лицо Беренайс побледнело еще сильнее, если такое было возможно. – Ты не можешь сказать ей…

- Мы обязаны рассказать ей. Время пришло. Особенно, если она планирует связаться с атлантийцами в своем невообразимом плане мести, - заметила Лиллиан. – Не говоря уже про сегодняшнее нападение, что может быть связано.

- Да, вы все так замечательно хорошо не упоминаете о нападении, - подумала Эрин, размышляя, может ли чистая ярость превозмочь ее усталость и заставить ее стоять прямо.

- Она заслуживает наказания за то, что неспособна контролировать Дикую магию, - прорычала Беренайс.

- Она заслуживает правды, - ответила Дженнэ.

- Какой правды? Просто расскажите мне, - потребовала Эрин, лед в ее венах пронесся по всему телу и собрался в ее желудке в замерзший шар. Она бы так хотела обладать своей силой и комфортом своих камней и их песни; Она бы так хотела убежать - закрыв уши - из комнаты.

Но более всего она хотела свернуться в комок и находиться в безопасности объятий Вэна, призналась она, удивляясь силе своего влечения к мужчине, которого она только что встретила.

Дженнэ поднялась со стула у стола и бесшумно проскользнула вокруг него, пока не остановилась перед Эрин, потом положила руки на плечи девушки. – Ты была мне, как дочь, Эрин, и если ты решительно собираешься пойти по пути мщения, ты должна знать о последствиях.

- Но это не просто мщение и прошлое, - выкрикнула молодая ведьма, изучая глаза жрицы в поисках проблеска понимания.

- Это также и о будущем. Я собираюсь не дать Калигуле снова это сделать с чьей-нибудь семьей. Вероятно со всем населением Сиэтла или штата Вашингтон. Как насчет всего Западного Побережья? Мы чувствовали темноту в районе Маунт Рэйньер. Мы видели растущее число его сторонников, тех, кого он обратил в вампиров. Почему вы не можете понять?

Пальцы Дженнэ до боли сжали плечи Эрин, и она наклонилась вперед, чтобы кратко обнять, шепча ей на ухо. – Не думай, что мы не обеспокоены сегодняшней атакой. Есть шпион в группе, и мы занимаемся расследованием.

Эрин постаралась не менять выражение лица, так как Беренайс смотрела на нее прищуренным взглядом.

Дженнэ отпустила ее и отступила. – Ой. Мы все понимаем слишком хорошо, дитя. Калигула собирает силы, тех, кого он призвал на темную сторону. – Она помолчала, опустила голову, как будто больше не могла смотреть Эрин в глаза. – Вероятно, он организовал сегодняшнее нападение. Ты сказала, что почувствовала темную магию, - ее слова затихли.

- Ты должна рассказать ей. Или это сделаю я, - заговорила Лиллиан. В ее голосе было столько скорби, что девушка моргнула и посмотрела на старшую ведьму, потом задохнулась при виде слез, стекающих по лицу Лиллиан.

- Дженнэ. Что такое? Прошу, расскажите мне. Вы меня пугаете, - попросила Эрин.

- А тебе и стоит бояться, - выкрикнула Беренайс, вставая с места. – После того, что я видела, - она запнулась, качая головой.

Дженнэ, наконец, подняла голову, чтобы посмотреть в глаза Эрин. – Да, время пришло. Во-первых, нам недавно понадобилось более детальное знание природы твоего дара. Согласно представителю фэйри, который находится с визитом на Северно-американской конференции лидеров групп магов, твой дар может быть редким наследием эльфийского народа.

Эрин моргнула. – Вы говорите, что во мне есть эльфийская кровь?

Лиллиан расхохоталась. – Только не позволяй никому из фэйри услышать подобное от тебя. Их достали популярные культурные ошибочные представления об эльфийском народце. Я слышала, что один фэйри из Канады снес вампиру голову просто за упоминание северного полюса.

Это было слишком много, чтобы переварить. – Значит, я могу быть частично эльфийкой. Ну и что? Я так понимаю, что в нас всех течет чья-то кровь. Что еще рассказал их представитель?

- Он назвал тебя певчей драгоценных камней, Эрин, когда я объяснила ему про твой Дар. Он сказал, что твой талант был потерян в анналах мифологии его народа, - пояснила рыжеволосая ведьма, в ее глазах была доброта и что-то похожее на жалость.

Эрин ненавидела, когда ее жалели. – Давайте. Расскажите мне все.

Дженнэ закусила губу, нехарактерно колеблясь. Тень на периферии зрения Эрин было единственным признаком того, что Беренайс пошевелилась, но внезапно ведьма стала рядом с Дженнэ. И пока Эрин смотрела на них обеих, Лиллиан медленно подошла к Дженнэ с другой стороны.

- Что это? Сила в количестве? – девушка постаралась просто рассмеяться, но вышло как-то полузадушено. – Просто расскажите мне.

- Последняя известная певчая драгоценных камней в истории фэйри существовала прямо перед катаклизмом, из-за которого Атлантида потонула, - сказала Лиллиан, глядя на Дженнэ, как будто в качестве поощрения. – В твоих венах может течь атлантийская кровь.

Облегчение заставило ее почувствовать головокружение. – И это всё? Я немного эльфийка и дальняя родственница атлантийцам? Это не страшно. В действительности, может это заставит Вэна и его людей помочь мне. Мы же дальние родственники! – она подумала о том, что он заставил ее почувствовать. – Очень, очень дальние родственники.