— Нет.

Дани не протестовала, а просто смотрела на Холлис и ждала. Она изо всех сил старалась казаться спокойной. Делала вид, что мерзкий голос убийцы в ее мыслях не заставил ее содрогнуться от ужаса до мозга костей, хотя и знала — по крайней мере, двое в этой комнате понимали ее настоящие чувства.

Трое вообще-то, учитывая слова Холлис.

— Иметь такой контакт со злом — настолько плохо, насколько это вообще может быть, — обратилась она к Дани, ее голос был сухим, хотя в ее интонациях скользила симпатия. — Ты ощущала, что связь была устойчива?

Дани заставила себя подумать об этом, а затем покачала головой:

— Не совсем. Фактически, она прервалась очень внезапно.

Когда Марк назвал мое имя.

— Ты никогда не была телепатом, — заметила Пэрис. — Даже внутри установленной связи, ты больше чувствуешь, нежели думаешь.

Дани тщательно избегала смотреть на Марка.

— В этот раз было и то, и другое. Были холодные, жесткие, полные предложения. Но они звучали, как эхо. — Она покачала головой. — Я не могу вспомнить все детали моего видения, возможно, в нем было все так же — остаточное эхо того, что я сознательно не вспоминала.

Марк посмотрел на Холлис, подняв брови:

— Такое возможно?

— Конечно. Еще существует вероятность, что способности Дани развиваются, либо же убийца каким-то образом установил связь между ними. Или…

— Или что? — спросил Марк.

Дани знала о чем он спрашивает и понимала — он не хочет подавать идею ни Холлис ни кому-либо еще о том, что убийца, как он подозревал, может быть экстрасенсом. Дани была благодарна Богу, когда Холлис нахмурилась и покачала головой.

— Или…дай-ка мне подумать еще некоторое время.

— У меня есть выбор? — спросил сухо Марк.

— Вообще-то нет, — проговорила Холлис мягко, с улыбкой, которая, однако, быстро пропала. — Другая деталь, которая мне совсем не нравится — это растущее подтверждение того, что наш убийца меняется или уже изменился основательно. Мари Гуд попадает под описание — подходящий возраст и внешние приметы — все то, как он любит. Но… проявлять свой интерес к ней так явно — это совершенно новый элемент. Позволить ей услышать щелчок затвора своего фотоаппарата, оставленные розы и … — Она, нахмурившись, посмотрела на Марка. — Что известно по поводу ожерелья?

— Коротышка мне доложил насчет него, когда мы выходили из кабинета. Оно похоже на то, которое носила Беки Хантли перед исчезновением. Никаких отпечатков. Химическая экспертиза показала, что его недавно вычистили, используя аммиак или один из растворов, предназначенных для чистки украшений, который можно купить в любом ювелирном магазине. По описанию подходит. Для уверенности родителям необходимо будем посмотреть на него.

— Пожалуйста, не заставляй меня это делать, — пробормотал Джордан.

— Поедет Гарри. Холлис, если это ожерелье Беки, что это говорит нам об этом ублюдке? Для чего он оставляет трофей, полученный от одной из жертв, в доме другой потенциальной жертвы, которую преследует?

Она нахмурилась, и практически отсутствующим тоном сказала:

— Я не составляю психологических портретов, разве не помнишь. По крайней мере, официально. Хоть Бишоп и убедился в том, что большинство из нас знает больше о психологии убийц, нежели обычный психиатр. Я должна рассказать ему о последней известной нам информации и как можно быстрее. Между тем, последний прием убийцы говорит нам о том, о чем я уже упоминала ранее — он продолжает меняться, развиваться.

— То есть его почерк?

Она кивнула.

— Значит, произошло что-то, изменившее его. Что-то перевернулось в нем, в его жизни, в ходе его мыслей и чувств. Если он вообще способен чувствовать, конечно.

— Может, он изменился, потому что вынужден был покинуть Бостон, — предположил Марк.

— Может быть, пребывание его самого в роли зверя, на которого ведется охота, сделало его…более категоричным… при рассмотрении себя заново как охотника.

— Поэтому стало больше тщательной продуманности в его ритуале. Больше продуманных шагов до поимки жертвы. Преследует, делает фотографии, может даже в мыслях ухаживает за ней, — сказала Дани.

— Какая гадость, — пробормотала Пэрис.

— Это может помочь нам, — обратила внимание Холлис. — Пока это ожерелье не опознают родители Беки Хантли, у нас нет связи между Мари Гуд и убийцей. Но если оно будет опознано, тогда, возможно, мы впервые будем идти на шаг впереди этого ублюдка.

— Не слишком ли очевидно мы делаем это? — полюбопытствовал Джордан. — Я хочу сказать, не будет ли наше присутствие рядом с Мари слишком заметным для убийцы?

— Это риск в любом случае, — сказал Марк. — Мне все равно, я лучше перестараюсь в защите потенциальной жертвы.

Холлис на мгновение перевела на него внимательный взгляд, а затем кивнула:

— Твое право.

— И я готов рискнуть и следовать за следующей возможной жертвой. И я надеюсь, мы найдем его еще до того, как он сделает хотя бы один шаг. Итак, что мы знаем о нем?

— Мы знаем типаж жертвы, который он выбирает.

— Хм…Я начал размышлять об этом ранее, но если вы видели Карен… — сказал Джордан.

— Я знаю. Она блондинка с голубыми глазами. И согласно заявлению о пропаже — Беки Хантли была голубоглазой с рыжими волосами.

— Хотя в остальном они подходят идеально, — медленно произнес Марк. — Они — маленькие и хрупкие. Беки недавно исполнилось 18.

— Можно изменить цвет волос с помощью краски или парика. Цветные контактные линзы обычно достаточно меняют цвет глаз. Пойдет ли он настолько далеко? — сказала Пэрис.

— Чтобы осуществить свои фантазии, удовлетворить то желание, которое движет им? Я думаю, да, — ответила Холлис.

— И Бишоп полагает так же? — спросил Марк.

— Да. — Вздохнув, Холлис добавила: — Бишоп — одаренный профайлер, но даже ему придется постараться изо всех сил, чтобы согласовать разницу между убийствами — здесь в Вентуре и прежними двенадцатью в Бостоне. А эта новая информация, думаю, не слишком поможет прояснению ситуации.

— После всего случившегося, у него было немного времени, — прокомментировала Дани.

— У него было всего несколько дней, с тех пор как я видела Беки, — пожала плечами Холлис. — Обычно для него этого бывает достаточно для того, чтобы почувствовать убийцу или изменения, происходящие в нем, особенно, если он изучал этого убийцу месяцами. Но этот монстр — совсем другой случай. Даже для Бишопа.

Ни к кому конкретно не обращаясь, Джордан сказал:

— Я не знаю агента Ноя Бишопа, но по некоторым причинам эти крупицы информации пугают меня больше, чем что-либо другое, — проговорил Джордж, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Тогда у тебя хорошо развиты инстинкты, — серьезно ответила ему Холлис. — Потому что Бишоп сталкивался со злом достаточно близко и намного чаше, чем кто-либо из нас может себе представить. Но этот парень, убийца, действительно что-то новенькое.

— В чем конкретно? — сосредоточено спросил Марк. — В злобе? В коварстве?

— Даже учитывая резню, которую мы видели вчера, и, принимая во внимание тот факт, что это было самое ужасное, что я когда-либо хотел увидеть, существует бесчисленное количество книг, сайтов в Интернете, посвященных серийным убийцам, которые были жестоки и хитры в свое время. Каннибалы, некрофилы, и животные, которые делали такие вещи, определение которым, боюсь, даже не существует, — добавил Джордан.

— Да. У правоохранительных органов и в психологических исследованиях полно подобных примеров, — кивнула Холлис.

Марк повторил свой вопрос:

— Так что нового в этом убийце? Что делает его настолько необычным, что даже специальная группа во главе с лучшими охотниками из ФБР даже близко не подобралась к нему? А она пыталась месяцами.

Холлис колебалась достаточно долго, а затем медленно сказала:

— Мы полагаем, что узнаем ответ только, когда узнаем про его окружение, про его прошлое. Вот тогда и найдем то, что находим почти во всех историях о серийных убийцах. Возможно, это было оскорбление в детстве, психологическое расстройство, какая-то травма головы в прошлом, или что-то вроде этого.