- Из иной жизни, мне это известно. Богородица не просто меня исцелила, а оставила мне память о знаниях, которые пока не имеют люди в этом веке. Многое из сказанного мною, будет открыто учеными или произойдёт только в будущих веках.

Это исцеление было истинным чудом, ведь если бы мне просто вернули разум, то я сейчас имела бы ум и знания пятилетнего ребёнка. В этом возрасте я потеряла сознание.

- А почему тебя в монастырь не взяли? Ты же в воле Божией ходишь! Я и то понял, что ты не от мира сего, а старцы тем более это слышат.

- Да священники в первый же день после исцеления настаивали, чтобы мы с матушкой в монастырь пошли. Матушка Наталья тоже необычная - такой сильной молитвой обладает... За больную дочь молилась - сам видишь результат. Помолилась о том, чтобы Господь привёл её к мужу, и напала на нас гроза с градом, вынудила свернуть с дороги в лес, а там мы нашли раненого князя. Они влюбились друг в друга и поженились.

Часто ли такое в жизни случается? - он покачал головой, - Ну, вот видишь! А от монастыря мы сами отказались - нет воли Божией на это. Многие люди монахиню стали бы слушать? Сам понимаешь - богомолки, которые в монастырь приходят, не самые умные люди. А мне надо было знания людям передать, для этого я должна была оказаться среди самой образованной части общества. Среди столичной дворянской молодёжи, например... Потому Всевышний и направил нас с матушкой в столицу.

Матушка теперь княгиня, я сею «разумное, доброе, вечное» в миру. Значит я на своём месте.

- А это правда, что в Сибири золото и алмазы находят?

- Не знаю, находят ли сейчас, но в будущем точно найдут. Через сто пятьдесят - двести лет будут петь старинную народную песню со словами:

«По диким степям Забайкалья,

Где золото роют в горах,

Бродяга, судьбу проклиная

Тащился с сумой на плечах...»

А раз она тогда будет считаться старинной, значит золото найдут вскоре или уже нашли.

- С тобой очень интересно. Я бы хотел, чтобы у меня был такой друг, княжна Анна. Но среди парней такого друга у меня нет, а дружить с девочкой... - Володя смутился, - Взрослые не так поймут и сватать начнут.

- Насильно же не поженят, особенно если мы будем встречаться не наедине, а в кругу других подростков: девушек и парней. А если мы будем для отвода глаз интересоваться другими из нашей компании, то родные растеряются.

- Растеряются? Даже и не надейся, - рассмеялся он, - они просто выберут из всей кампании наиболее выгодную партию и сговорятся между собой. Тогда не отвертишься.

Я улыбнулась.

- Володя, я иногда предчувствую события. Не всегда и не так чётко, как старцы. Но, что есть, то есть.

Мои родители знают о моих способностях. Они относятся к моему мнению с уважением и без моего согласия не выдадут замуж. Потому можешь дружить со мной без опаски.

Если мы сами, повзрослев, не станем смотреть друг на друга влюблёнными глазами, если будем только друзьями, то этого опасаться не надо.

- А если влюбится только кто-то один из двоих? - покраснел он, - А второй полюбит кого-то ещё?

- На этот случай давай договоримся: как бы ни сложилась наша личная судьба, мы останемся друзьями. И не будем верить наветам друг на друга, сплетням и обвинениям со стороны. А если ошибемся в жизни, на самом деле натворим чего-то некрасивого, то не станем скрывать друг от друга.

- Но как я смогу рассказать тебе о плохом поступке, ведь ты перестанешь меня уважать?!

- Да, перестану, приду к тебе, и безо всякого уважения, надаю подзатыльников, сколько бы лет тебе при этом ни было. Но после этого постараюсь помочь тебе исправить содеянное зло.

А вот если скроешь, то обижусь. Если ты совершил плохой поступок и молчишь, скрываешь его, то есть шанс, что ты повторишь его снова и опять скроешь. Рассказать другу о своей проблеме, это тоже самое, что попросить о помощи.

- Ты так просто об этом говоришь! Но если ты перестанешь меня уважать, почему ты не оставишь меня, зачем станешь помогать?

- Друг познаётся в беде. А человек, совершивший плохой поступок и страдающий от этого, точно находится в беде. Только сознательный подонок, не страдает от своих злых дел в этой жизни. А ты вряд ли станешь таким.

На лице Володи появилась нерешительная улыбка. Он хотел что-то спросить, но проглотил вопрос и сев на землю стал размышлять вслух:

- Ты способна помочь другу, даже если весь свет поверит клевете и отвернётся от него. Это хорошо. Но ты поможешь, даже если друг на самом деле совершил неблаговидный поступок, хоть и раскаивается. Ты не отвернёшься, зная, что твой друг не так честен и хорош, как полагается дворянину. Получается, что ты способна помогать плохим людям?

- Плохим - ни за что! Я откажусь от дружбы, только если увижу, что спасти друга, сознательно идущего по пути зла, уже не возможно.

Вот ты смотришь на меня с удивлением. Представь: твой отец, твоя мать, твои сёстры способны бросить тебя, отречься от тебя, когда ты в беде?

- Если я совершу неблаговидный, недостойный моего положения поступок, то отец, конечно же, может отречься от меня. А он прикажет матери и сёстрам последовать его примеру.

Я задумалась. Да, в этом веке понятия чести более жёсткие, потому парня и удивило моё обещание помочь, несмотря на неблаговидность поведения. В нашем веке гуманное отношение к преступникам сильно навредило в вопросах воспитания чести и достоинства.

- Понимаешь, Володя, по-христиански я не могу судить раскаивающегося человека. Ведь возможно он, раскаивающийся в одном неблаговидном поступке, совершит множество благородных подвигов и добрых дел, чтобы перед Богом и людьми загладить свою вину. С этой надеждой я и стану ему помогать. Нет, ты пойми: помогать не в совершении злых дел, а на пути к исправлению.

- У тебя очень сильна вера в человека. Как ты можешь знать, что твой друг не совершит дурного поступка в дальнейшем?

- Скорее наоборот: я понимаю, что человек, совершивший нечто некрасивое, слишком слаб и ему требуется помощь и поддержка, чтобы исправить совершённое. Только воистину сильные духом не нуждаются в такой поддержке. Хотя бы потому, что никогда не станут сворачивать с пути чести. Это противно самой их природе.

- Тогда, я надеюсь, тебе никогда не придётся давать мне подзатыльники, - облегченно улыбнулся княжич, - потому, что дурные поступки точно противны моей природе.

- Я от души буду этому рада. И рада буду тому, что мне не доведётся утратить к тебе уважение.

Мы сидели на большом расстоянии друг от друга и беседовали о морали, о чести и дворянском достоинстве, о неблаговидных поступках дворян в частной жизни и во время войны.

Подошли двое угрюмых парнишек и присели около Владимира.

- Мы там только и думаем, что о смерти а они тут о чести рассуждают! - послушав нас, осуждающе бросил один из них.

Я знала, что в этом возрасте тема смерти носит особый смысл. Ребятам может понравиться трагическая поза и они, даже не заболев, всю жизнь будут носить эту страдальческую маску на лице. Вдруг это тоскливое ожидание смерти психологически сломает их? Роль жертвы детям из знатных семейств совсем не годится для жизни. Они, всё-таки, будущие офицеры или государственные деятели.

Надо было принимать срочные меры.

- Эх, жаль, что здесь нет хорошего художника, чтобы запечатлеть ваши лица! - подстраиваясь под их похоронный тон, сокрушённо произнесла я.

- Чтобы родственникам на память оставить? - горько вопросил второй.

- Нет, для другого. Я сейчас вам покажу для чего.

Повернитесь друг к другу и постарайтесь не менять выражение лица несколько минут, - те повернулись и уставились друг на друга, - представьте, что художник запечатлел ваши лица с этим выражением. Запомните старательно, лицо друга, как будто это и есть его портрет.

Старайтесь не менять выражение лица ещё немного. Теперь представьте, что через две недели после написания портрета выяснилось, что люди в деревне померли ещё той осенью и зимние холода выморозили чумную заразу. Никто из вас не заболел и не заболеет. А ваши портреты с этой маской страха смерти, остались на память.