Я уже понимаю, что нахожусь одной ногой в могиле. Эти два паразита все-таки доконали меня. Представьте, что каждую ночь вы не ложитесь спать, как обычно делают добропорядочные вампиры, а колите себя острыми мечами, клинками. Да что я говорю? Попробуете хоть одну ночь посидеть без сна, время от времени тыкая себя иголкой. Я посмотрю на вас! Что касается меня, то такие ночи в моей жизни повторяются уже 3 месяца. Нет, это не три дня! Три месяца! А я еще пытаюсь выжить! Так, надеюсь, я не сошел с ума? Нет, только этого они и ждут.

То, что я неделю назад умирал в Румынии, сейчас кажется мне только болью от ангины. Здесь, на Карпатах я могу сказать, что умираю. Я понял, что все раны, которые они мне сделали, не только болят, но эти проклятые еще и умудряются питаться мной! Отнимают жизненную силу! Но я просто так им не сдамся. Да, лежу в этой хибарке на опушке леса почти в бреду. Тело ноет. Мазь для быстрой регенерации уже не помогает, если на квадратный сантиметр тела приходится по 100 ран. Я не преувеличиваю! И еще, я не спал уже 2 дня и не ел дня 3. А вы знаете, что означает отсутствие пищи для раненого изнуренного вампира! Я точно в бреду. До рассвета осталось часа 3 , а уже кто-то нагло стучится в дверь. Да, совсем нет стыда, раньше бы пришли и не каких мучений. Смерть, да и только. Опять стучат. Ну что это такое? Разве не понятно, что я занят, я умираю!

Опять стучат, пришли кровососы. По идее сейчас у меня должна была бы пронестись вся жизнь перед глазами, но нет. Мое больное воображения рисует мне хорошо прожаренную курицу, с которой стекает отменный томатный соус. Курица. Она приправлена болгарскими специями, которые заботливые местные жители продают ничего не подозревающим туристам. Рядом с аппетитной курицей уютно расположились сочные помидоры, красный перец и соленые огурцы. Все это великолепие располагается на столе с нежно-зеленой скатертью, такой чистой, что страшно подумать, живут ли вообще люди, которые способны испачкать се великолепие. К нему заботливо примыкает стул черного цвета и с замечательной бархатной обивкой. Прекрасная обивка, которая ждет, чтобы кто-то уселся. Я встаю, иду к этому островку надежды, медленно сажусь за стул, беру вилку и с последних сил вонзаю ее в нежное мясо. Кусочек курицы оказывается совсем близко от моего рта, я уже чувствую ее запах, вижу соус, чувствую аромат специй и …

Стук прозвучал отчетливо. Ведение исчезло. Может собрать осколки разума и попытаться открыть дверь? Я открываю глаза: все та же хижина, на полу валяется несколько старых рыболовных сетей, мусор , грязь и должно быть я. Пытаюсь встать: бесполезно. Все тело ноет и отчетливо говорит.

Ты не куда не пойдешь. Неужели ты еще не понял этого.

Я пытаюсь встать. Колени изорваны в клочья, ноги переломлены, должно быть в трех местах. Сквозное ранение груди пулей, которая и осталась там ночевать. Вытащить ее сил не было. А я еще все жив. Может у меня еще и сотрясение мозга?

Ты не встанешь! Ты слабак!

Опять этот голос, у меня раздвоение личности! Хотя при данных условиях это не имеет никакого значения. Интересно, кто это долбится в дверь? Неужели паразиты напоследок решили еще и помучить? Или это деревенские дети? Честно говоря, я успел поставить хороший замок. Если кто-то и захочет войти, то придется дверь выломать, право она старая! Так что мне действительно терять нечего.

Ты не откроешь замок, если даже сама смерть стучится. Ты не сможешь подойти к двери.

Еще как смогу! Если начал разговаривать сам с собой, куда уж дальше? Я собрал всю свою волю в кулак или все-таки это любопытство и попытался ползти руками. Публика ждет своего великого спортсмена, который дойдет да этих ворот и откроет их. Зрители ликуют: их любимчик ползет. Да, ползет! Переднеприводный танк рассекает просторы рыболовной сети и двигается. Медленно, но ползет! Я добираюсь до двери, усилием дотягиваюсь до замка и открываю. Кажется никого нет. Я вижу лишь женские сапоги черного цвета. Они лакированные. Такие черные. Эй, кто вырубил свет? Я оказался во тьме и ничего не чувствую. Неужели это смерть? А где же обещанный белый цвет внутри тоннеля?

Глава 22

Фу, ненавижу запах розового масла! Такой ужасно противный и приторный. Это уже рай, ад или чистилище? Грудь у меня горит синим пламенем: попавшие пули оказались серебряными! Ах, да кажется я жив, раз все еще чувствую боль. Я открываю глаза, кажется у меня глюк. Я смеюсь, без устали, без сожаленья, до боли в груди, до изнеможенья и снова падаю в темноту. Я наслаждаюсь этой тьмой, которая окутывает как теплое одеяло в холодную русскую зиму. Я ухожу, я питаюсь этой тьмой, я утопаю, я уже утонул…

Пройдет время и все закончится. У боли есть одно свойство, рано или поздно она уходит, чтобы снова прийти…

Снова боль в груди. Кто-то разрезает ее на мелкие осколки, режет электропилой. Я просыпаюсь. Тьма уходит, остается лишь боль.

-Да проснись же, черт тебя дери!- почти кричала Саррэль. Слезы текли по щекам маленькими ручейками, но она не замечала их.- Тебе нужна кровь!

Девушка уже успела вытащить из окровавленной груди Эвана 5 пуль. Он должен был очнуться! Саррэль знала, что вампиры после такого не выживают, но он - то другой. У него всегда очень быстро заживали раны!

-Это ты?- засмеялся Эван. Смех прокатился по лесу. Безумный смех умирающего.

Девушке стало страшно. Но медлить- значит умереть! Быстрым движением руки она сделала небольшую рану и преподнесла к губам вампира. У Эвана выросли клыки, он сильнее прижал ее руку. Вампир не открывал глаз. Кровь проникла в его рот, она текла как могучая река по его организму. Как Нил, вдоль которого заселялись люди. Как Нил, который давал людям пропитание и надежду на спасение. Река орошала органы вампира, раны его заживали, он все пил и пил.

Саррэль пыталась одернула руку, но Эван еще сильнее прижал ее к своим зубам. Вампир вцепился в нее как зверь. Можно ли отнять кусок мяса у голодной собаки? Она умрет, но не даст этот кусок жизни. Саррэль ударила Эвана по лицу, он очнулся, и девушка одернула руку.

-Это ты?- спросил вампир.

-Ага, как ты себя чувствуешь?

Эван окончательно пришел в себя. Его логика отказывалась верить в происходящее. Молодой человек дотронулся до руки девушки.

-Уже лучше- продолжил вампир, увидев, что она угостила его своей кровью.- Спасибо, хотя это звучит и глупо.

- Я рада, что ты жив- ответила Саррэль.

-Правда?- удивился Эван, и, как - будто очнувшись, вымолвил. - Тебе нельзя тут находиться!

-Не думаю, я пришла как раз за этим!

-Неужели?- спросил вампир и смог сесть.

-Не хватало острых ощущений!- пошутила девушка.

-Но как ты нашла меня, это то же самое, что найти иголку в стоге сена!- удивлено сказал вампир.

-Все просто: я одолжила у тебя твою кровь - улыбнулась девушка.

Эван не успел выразить свое недовольство, как за дверью появилось невыносимое шуршание. До рассвета остался ровно час.

-Э, ну вот и началось, тебе нужно уйти – вздрогнул вампир. – Это моя жизнь, и я ни хочу, чтобы кто-то ввязался в мои проблемы- с силой вымолвил молодой человек.

-А ты не понял, что я увязла в нем по горло- улыбнулась девушка и приблизилась к нему.

Эвану показалось, что его хотят поцеловать. Он не ошибся, действительно показалось, потому что Саррэль вылила в него розовое масло.

-Ну вот, запах за неделю не выветрится - возмутился вампир,- если еще доживу до нее.

-Думаю, что выживешь, ведь я подготовилась- ответила Саррэль и рассказала ему о плане и способах убить энергопаразитов.

-Неплохо - подумал Эван,- ну а если ничего не выйдет и поделом мне- вторую часть он не решился произнести.

Глава 23

-Валетта!- гремел старый вампир в гневе.- Давно уже надо было сжечь эту ведьму!- канцелярские товары в мгновении ока оказались на полу.

Эту фразу услышала и Ферри, ведь она была секретарем Кассэра де Фаля.

-Ферри!- в гневе позвал ее вампир.- Ты что, там кофе пьешь, быстро ко мне!- гремел он.