Барбара тихо присвистнула и укрылась на балконе: там она и стояла до тех пор, пока не звякнула телефонная трубка. Не лучше ли будет ретироваться обратно в спальню и вызвать Уилкинсона, вместо того чтобы появляться в столовой.

С другой стороны, забавно бросить вызов льву в его логове! Все равно встречи не избежать. Да и интересно полюбоваться на невозмутимого Адамса в приступе праведного гнева. Судя по слухам, это редкое зрелище — даже для его подчиненных. Как сказал кто-то из них, охваченный яростью Адамс становится еще более язвительно-вежливым… и еще более опасным.

Реймонд чуть приподнялся с кресла, когда Барбара вошла, и в ответ на «доброе утро» пробурчал нечто нечленораздельное. Девушка налила себе кофе и опасливо посмотрела на своего похитителя.

Этим утром он оделся в затрапезный темно-синий свитер с цветными ромбиками на груди и темные брюки. На столе в беспорядке валялись газеты. Тарелка с недоеденной булочкой небрежно отодвинута на самый край; ее место заняли телефон и какой-то контракт. Адамс перелистал страницы, небрежно бросил документы поверх горы бумаг, накопившейся в недрах открытого дипломата, и задумчиво потер нос.

— Садись.

— Не могу, — съязвила Барбара. — Твой дипломат лежит на моем стуле, и прикасаться к нему я не смею, а то, в придачу ко всем моим преступлениям, еще и в шпионаже обвинят!

Сама же жадно приглядывалась к бумагам. Научиться читать перевернутые вверх ногами страницы она толком не сумела, хотя когда-то пробовала научиться. Но готова была поклясться, что в контракте говорилось что-то об учреждении фонда и об обеспечении жилплощадью…

— Извини. — Адамс встал, убрал дипломат и пододвинул ей стул. — Хотя ты все равно смогла бы воспользоваться полученной информацией: ты же дала слово!

— Вообще-то обещание, вырванное под угрозой, не имеет юридической силы. — Барбара невозмутимо помешивала кофе. — Кроме того я обещала не использовать то, что узнала с твоих слов, а о разбросанных повсюду бумагах речь вообще не шла. Хотя, может, я и ошибаюсь. У меня ведь даже копии расписки не осталось и свериться не с чем.

Глаза Адамса вспыхнули.

— Уж не хочешь ли ты получить расписку назад, чтобы отыскать неточности?

— Только если ты оставишь меня на часок наедине с дипломатом. — Барбара махнула рукой в сторону окон. — Отличный вид.

— Словно в облаках паришь.

— Или вляпался в зефир. А я-то думала, что основная проблема здесь — снег.

— Обычно туман нависает над вершинами гор. Самолет не взлетит, но на машине проехать можно. Сегодня творится что-то несусветное. — Адамс выбрал из кучи газет одну и перебросил ее через стол. — Полюбуйся на колонку светских сплетен.

— Неужели солидные тоже клюнули? А я-то думала, нам придется ждать до конца недели, когда выйдут первые бульварные листки. — Барбара отхлебнула кофе, внимательно изучая колонку. Статья оказалась совсем коротенькой: несколько дюймов убористого шрифта плюс фотография, сделанная за ужином в казино, и заголовок, который гласил: «Называйте ее миссис?..»

— Недурная фотография, — признала она. Адамс изогнул бровь.

— На тебя совсем не похоже.

— Это меня и радует. — Барбара свернула газету так, что на виду осталась только колонка сплетен, и прочла вслух: — «Миллионер Реймонд Адамс потряс Майами, дав понять, что таинственная незнакомка, ужинающая с ним в ресторане, — его жена. Однако наблюдатели сообщают, что эту даму видят впервые, и отмечают, что ни у Адамса, ни у его спутницы колец на пальцах не было».

Барбара отложила газету и скорбно покачала головой.

— Неудивительно, что настолько неопытный в вопросах брака человек, как ты, упустил такую важную деталь.

— Черт бы их побрал. Кто бы мог подумать, что они уцепятся за такую мелочь!

— Милый мой, в прессе мелочей не существует. Теперь, когда ты возбудил любопытство газетчиков, они непременно выяснят, что ты затеял. Я пыталась тебе объяснить, но ты не слушал. Издатели наверняка увеличили эти фотографии до размеров хорошего плаката и прошлись по ним лупой. Если бы тебе или мне потребовалось запломбировать зуб, они бы узнали об этом раньше нас.

— Откуда ты так много знаешь о методах бульварной прессы? Ты и там работала?

— Что-то в этом роде, — пробормотала он себе под нос.

Но Реймонд уже не слушал, внимательно изучая газету.

— Боюсь, что кольцами придется обзавестись. Или даже двумя: одно — в знак помолвки, другое — обручальное.

— Тебе не кажется, что такая поспешная реакция покажется подозрительной? Может, просто распустить слух, что тебя весьма огорчает мое нежелание носить кольцо?

— Моя избранница…

— О нет, пощади, — взмолилась Барбара. — Я еще кофе не допила, так что мне трудно представить, как поступила бы в такой ситуации твоя избранница. Нагрела бы тебя на колечко с бриллиантом в десять карат, полагаю.

Адамс задумчиво разглядывал собеседницу, наморщив лоб.

— Разве ты не любишь кольца?

— Это к делу не относится. Очень многие мужчины не носят обручальных колец, и никого это не волнует. Почему женщина не имеет права отказаться от кольца?

— Какие кольца ты предпочитаешь?

Барбара вздохнула.

— Ты просто как липучка: ежели вцепишься, так уж не отстанешь. Кстати, где Уилкинсон? Если мне суждено вести спор, я хотела бы сначала поесть.

Словно в ответ на ее слова в столовую вошел дворецкий с двумя тарелками: на каждой красовалась круглая, свежая, горячая вафля в окружении фруктов.

— Если вы предпочитаете что-то другое, мисс Барбара… — начал было он.

— Нет-нет, обожаю вафли. — Барбара свирепо вонзила вилочку в ломтик мускатной дыни и отправила его в рот.

Уилкинсон расчистил место, установил перед Реймондом тарелку с вафлями и забрал грязную.

— Ты ужасно избалован, — заметила она.

— Несомненно. — Реймонд оставил вилку без внимания. — Так какое ты хочешь кольцо, а, Барбара?

Не донеся ломтик ананаса до рта, девушка задумалась. Идея с кольцами не нравилась: она не смогла бы объяснить почему, но инстинкт подсказывал: остановись! Игра зашла слишком далеко! Однако этого человека не переспоришь. Так какое же кольцо потребовать, чтобы было непросто, а если повезет, то и невозможно его достать? Что-нибудь экзотическое… чего ни одному ювелиру в здравом уме не приснится даже в ночном кошмаре.

— С опалом, пожалуй, — объявила Барбара. — В окружении бриллиантов и изумрудов… и еще несколько жемчужин для полноты эффекта.

Адамс усмехнулся краем губ, словно прочел ее мысли.

— Уилкинсон, где-то в кладовке наверху хранится ларчик с драгоценностями, крышка инкрустирована деревом. Принеси его, пожалуйста.

Барбара обреченно вздохнула.

— Неужели в твоих запасах и впрямь отыщется опаловое кольцо?

— Не знаю. Посмотрим. Если нет, попробуем подыскать достойную замену. — Магнат невозмутимо принялся за еду. — У тебя пропал аппетит, родная? Видишь ли, в город за покупками ехать нельзя. Если ты не ошиблась в газетчиках, они, надо полагать, держат на прицеле все ювелирные магазины. — Адамс задумчиво поглядел на собеседницу. — Ты, кажется, начала рассказывать, откуда столько всего знаешь про желтую прессу?

Барбара пожала плечами.

— Я когда-то изучала их методы. Ну просто проверяла конкурентоспособность. Порой они неплохо работают.

Реймонд фыркнул.

— Это у них ты научилась пробиваться через личных помощников? Спасибо, Уилкинсон.

Деревянный ларчик выглядел так, словно полировали его каких-то пять минут назад. Изящный, прихотливый узор из лилий и ромашек на крышке складывался из крохотных кусочков мозаики: глаз различал десятки разных пород дерева.

Внутри обнаружились маскарадные побрякушки начала века: браслеты со стеклом, потускневшим от времени, причудливые, яркие кристаллы, вделанные в броши и заколки для волос. Внимание девушки привлекла броская золотая брошь с головой леопарда: зеленые глаза хищно поблескивали. И еще с полдюжины ожерелий самых разных расцветок и форм.