Он не убил братьев Салуччи прошлой ночью, хотя вполне мог это сделать. Это практически стоило ей жизни, но она не была расстроена. На самом деле, она вздохнула от облегчения, потому что это подтверждало слова её бабушки, что не все вампиры – хладнокровные убийцы, несмотря на ходящие про них слухи. Сегодня Шанс убил братьев Салуччи скорее из необходимости. Ей не надо было объяснять, какой кровавой может быть война между двумя криминальными авторитетами. Доказательство этому было прямо под носом, в виде окровавленной рубашки, в которую она всё ещё была одета. Если бы Шанс не убил их, браться Салуччи стали бы ещё опасней. Они понимали, что Роберт будет мстить, и обязательно опять пострадал бы кто-нибудь невиновный. Как пострадала она сама.

– Они знали что-нибудь о Фрейзере?

– К сожалению, нет. Они действительно верили, что он всё ещё у Роберта. В криминальном мире то, что Роберт, удерживая твоего брата, заставлял тебя выйти за него замуж, не считается чем-то постыдным, скорее, расценивается, как решительные меры держать свою женщину в узде.

Презрение, проскальзывающее в словах Шанса, будто вторило тому, что творилось у Изы в душе. Отлично, теперь она не чувствует ни малейшего сожаления, что они были убиты. На самом деле, она надеялась, что для них это было действительно болезненно.

– Это только усложняет дело, потому что два наиболее вероятных подозреваемых в исчезновении Фрейзера оказались невиновны. – Продолжал говорить Шанс. – Есть что-нибудь насчёт твоего брата, что ты мне не рассказала? Что-нибудь, что может пролить свет на то, где он может сейчас находиться?

Иза встала и начала расхаживать по комнате.

– Я понятия не имею, где он может быть. Он позвонил мне пару недель назад, и попросил подыграть Роберту со свадьбой, сказал, что свяжется со мной после, но так и не появился.

Шанс издал низкий рычащий звук.

– Тебе нужно было рассказать мне об этом.

Иза обернулась и смерила его обвиняющим взглядом.

– О, да неужели! Если уж говорить об утаивании информации, я скажу тебе, мистер Вампир, что тут ты виновен куда больше чем я!

Шанс слегка наклонил голову.

– Туше. Тем не менее, я собирался всё тебе рассказать. Помнишь, вчера я говорил, что нам надо поговорить? И я не собирался обсуждать твоё новое меню, дорогая.

– Ну, в любом случае, не думаю, что артериальная кровь, как блюдо дня, пользовалась бы большой популярностью, – пробормотала Иза.

– Ты, вероятно, будешь удивлена, но нас больше, чем кажется на первый взгляд. Ты определённо раньше обслуживала пару-тройку вампиров в своём заведении.

– Ты единственный, кто просидел там два часа и ничего не съел. – Ответила Иза, вздрагивая при мысли о нежити среди её посетителей.

– Мы можем есть твёрдую пищу и пить любые жидкости, не только кровь. Это просто не насыщает нас, но если мы среди людей и не хотим выделяться… – Шанс просто пожал плечами. – Живя в Риме, как говорится. (прим. пер. «Я не смогла слёту вспомнить русский аналог этого выражения. Возможно, так и говорят: "Живя в Риме – веди себя как римлянин”» Прим. редактора: «Кажись, тут уместнее будет: "Со своим усталымв чужой монастырь не ходят" J Или что-то в этом духе».)

Изе по-прежнему не верилось что он – совсем не человек, он выглядел абсолютно нормальным. Может, был чуть бледноватым, но в это время года в Филадельфии так выглядели многие.

– У тебя бьётся сердце? – Наконец нашла в себе силы спросить она.

Шанс посмотрел на неё.

– Подойди – и узнаешь.

Она подошла к нему, и её собственный пульс становился всё чаще с каждым сделанным шагом. Её сердце грохотало, и Иза знала, что Шанс это тоже слышит. Вызывает ли это в нём чувство голода? Это потому его глаза начинают светиться зеленью, стоит ей оказаться слишком близко?

– Мне стоит волноваться, что ты покусишься на меня? – Пошутила она, когда до него осталась всего лишь пара шагов.

В ответ его глаза вспыхнули изумрудным светом.

– Не в том смысле, в котором ты думаешь.

Её рука замерла в воздухе на полпути к нему. Шанс поймал её и прижал ладонью к груди, в том месте, где должно было быть сердце. По ощущениям – прохладная, твёрдая плоть, но внутри не чувствовалось биения жизни. Только тишина.

– Чувствуешь? – практически шептал Шанс. – Моё сердце не бьется, я не дышу, я никогда не состарюсь, не смогу стать отцом, заболеть, или умереть от естественных причин. Я – вампир. И ничего уже этого не изменит.

Ладонь Изы всё ещё лежала у него на груди. Шанс выпустил её руку и отступил назад, позволяя её пальцам скользить по нему, пока он был в приделах досягаемости.

– Зачем ты мне всё это говоришь? – Тоже едва слышно спросила она.

Лёгкая, горькая улыбка скривила его губы.

– Потому что я хочу, чтобы ты знала обо мне всё… и приняла любого меня. Мои чувства к тебе уже очень далеки от просто дружеского расположения. На самом деле, я не чувствовал ничего подобного ни к кому уже на протяжении довольно долгого времени. Я хочу, чтобы ты вошла в мою жизнь, Изабелла, потому и рассказываю, из чего эта жизнь состоит. Становится частью всего этого, или нет, решать только тебе.

Как ни странно, Иза прежде всего посмотрела вниз, на свою руку. Она не чувствовала отвращения, когда прикасалась к коже Шанса. Да, он был прохладнее, чем она, но так ли на самом деле важна температура тела? Было ли это достаточным, чтобы игнорировать того, от кого впервые замирало сердце. Ладно, Шанс был вампиром, и это, несомненно, уже огромное препятствие на пути их возможных отношений. Но значит ли это, что она не должна даже попытаться? Поступить так же, как и всегда, когда она сознательно отдалялась от людей, чтобы уберечь себя от боли, как было в тот раз, когда она потеряла родителей? Может, она просто боится, что ей снова сделают больно, потому и не подпускает никого к себе и близко? Если всё обстоит именно так, то единственным действительно мёртвым в этой комнате была именно она, а не Шанс. И, больше не думая ни о чём, Иза шагнула к нему навстречу.

Глава 10

Шанс преодолел оставшееся между ними расстояние, сжал её в объятиях – и, наконец – прижался ртом к её губам. Которые сразу же раскрылись, позволяя его языку проникнуть вглубь, в тёплую сладость её рта.

У неё был дурманящий привкус виски и мёда, Шанс носом втягивал воздух, жадно впитывая волны желания, исходившие от неё. Её сердцебиение отдавало лёгкой вибрацией в его грудь, бег крови по венам был для него песней, и Шанс застонал, прижимая её к себе ещё ближе. " Ты так нужна мне”, – подумал он, и его накрыло волной желания, настолько сильного, что руки буквально заныли – хотелось попросту сорвать с неё всю одежду. – " Отдай мне себя”.

Шанс не посмел даже произнести эти слова вслух, не говоря уже о том, чтобы открыть глаза и посмотреть на Изу. Это был тот случай, когда способность вампира контролировать чужой разум могла выйти из-под контроля и пересилить желание не поступать так с этим человеком. Он был так возбуждён, что неосознанно, силой взгляда, мог подтолкнуть Изу к тому, на что решиться должна была только она сама. Да, он хотел её, хотел неимоверно, но этого было явно недостаточно, чтобы взять то, что должно быть отдано только добровольно. Иза запустила пальцы в его волосы, а голову откинула немного назад. Шанс потянулся следом, скользя губами по её шее. Её пусть бился так яростно, будто умоляя его наконец укусить. Вместо этого Шанс лизнул это место, обвёл языком пульсирующую точку и услышал в ответ стон удовольствия.

Он хотел, чтобы она стонала снова и снова, и делала это ещё громче, пока он будет вылизывать её абсолютно везде. Окутывающий его дурманящий запах и вкус её тела буквально вынудили его кровь прилиться к вполне определённым органам. Шанс отпустил себя, направляя её поток и чувствуя, как твердеет и увеличивается в размерах его член. Определённо, Иза это тоже почувствовала, потому что прижалась ещё плотнее и так медленно и чувственно потерлась об него бёдрами, что Шанс потерял окончательно те крохи самоконтроля, которые ещё оставались. Он обхватил её бедра и оказался лежащим на ней быстрее, чем успел про это подумать. Иза сдавленно охнула, но тут же одной рукой рванула на нём рубашку, а другая окончательно запуталась у него в волосах.