Через полчаса, чувствуя приятную истому, разливающуюся по телу после горячей ванны, Бетси забралась в уютную постель с мягким матрасом. Вот это жизнь, подумала Бетси, выключая ночник. Даже Агата Кристи теперь отдыхает. И тут снова раздался мощный чих. Так, похоже, все начинается сначала. Если она так ясно может слышать своих соседей, то наверняка и они могут слышать ее.

— У вас что, нет лекарства от насморка? — громко спросила она стену.

Тишина. Можно сказать, глухая тишина. Видимо, старушенции из соседнего номера понятия не имеют, насколько тонки стены этого исторического отеля.

Через секунду раздался еще один чих, за которым последовал ворчливый комментарий: «Черт подери!»

— Будьте здоровы! — громко сказала Бетси стене.

— Вы слышите меня? — неуверенно спросил голос.

Ага, подумала Бетси, мужской голос. Ну и бабульки!

— Ох, конечно, слышу, и лучше, чем мне этого хотелось бы. А вам все же не мешало бы принять что-нибудь от вашего насморка. Тогда и вы, и я сможем лучше спать.

— Это, увы, не насморк, — ответил голос.

Хрипловатый, низкий, с тягучим западным акцентом. И это явно не был голос старика. Это был глубокий, мягкий, чертовски сексуальный голос молодого человека. Даже несмотря на то, что звучал надтреснуто и слегка гнусаво. Понятно. Одна из увядающих красавиц за стеной, подкатывая глазки к звездам, подцепила молоденького звездочета из местных. Бабулька не промах.

— Это аллергия, — продолжал голос. — И ваше мыло тому виной.

Тут Бетси словно очнулась. Она готова была поклясться, что человек, с которым она разговаривает, находится рядом. На соседней постели послышался шорох.

Вскрикнув, она потянулась и включила ночник.

Ничего. Или, лучше сказать, никого.

Безвольно откинувшись на подушку, она вздохнула.

— А-а-а-пчхи!

Бетси снова подскочила.

— Если вы будете мыться каким-нибудь другим мылом, не лавандовым, то мы с вами будем намного счастливее, — сказал голос.

— Где вы? — шепотом спросила Бетси.

— Я — на соседней кровати. Только, прошу вас, не впадайте в панику, я вас не обижу.

Бетси резко откинула одеяло, вскочила и бросилась к двери. Очень быстро открыла замок, распахнула дверь и уже готова была захлопнуть ее за собой, как вдруг поняла, что за ней никто не гонится. Она задержалась на пороге, не зная, что делать: бежать или кричать или то и другое одновременно.

Но разум оказался сильнее страха. Осторожно потянувшись к выключателю, она включила свет. Как она собирается описывать местному копу нахала, вломившегося в ее номер, если она даже не видела его?

— Вы... вы все еще там? — прошептала она в пустое пространство комнаты.

— Да, здесь. А где же мне еще быть?

— Где именно?

— Я же сказал вам: на соседней кровати.

Одеяла на кровати зашевелились, сперва поднимаясь горой, а затем снова опадая, как будто их пытались хорошенько вытрясти. Сердце Бетси, в ритм движению одеял, сперва забилось быстрее, а затем замерло.

— Я... я собираюсь вызвать полицию,— предупредила она, пытаясь унять дрожь в голосе.

— Валяйте. Если вам удастся кому-то объяснить это, то мне останется только порадоваться за вас. Мне с этим весь день чертовски не везло. Но должен вас предупредить: в Форт-Льюисе нет полиции. Мы здесь обходимся шерифом и парочкой его помощников. А-а-а-пчхи!

— Ваше чихание похоже на взрыв атомной бомбы, — сухо проговорила Бетси. — Не думаю, что мне будет трудно объяснить причину того, что меня беспокоит.

— Валяйте, — ответил голос.

Девушка презрительно фыркнула, выпрямила спину, гордо задрала нос и повернулась к выходу. Как только ее круглая, ладная попка выскользнула за дверь, Деннис встал с кровати, подошел к стенному шкафу и извлек из него свои джинсы. Если у кого-то, по счастливой случайности, получится снова увидеть и услышать его, то ему нужно выглядеть прилично. Однако надежды на это мало.

И все же... впервые за весь день ему удалось с кем-то поговорить. Возможно, это чертово наваждение, которое окутало его сегодня, начинает постепенно терять силу.

Вскоре Бетси вернулась в комнату в компании Джулии. Выслушав ее историю, Джулия посоветовала ей обратиться к шерифу. Но сначала сама решила проверить, что происходит.

Она внимательно оглядела тихую комнату и сказала:

— Странно, но я никого здесь не вижу, Бетси. Ты уверена, что тебе это не приснилось?

— Я еще не успела заснуть, — возбужденно говорила Бетси. — Все было именно так, как я тебе рассказала. Я готова поклясться. Мужчина разговаривал со мной и время от времени чихал. У него аллергия на мое лавандовое мыло.

— Эй, вы! Где вы там? — бесстрашно крикнула она в пустоту.

Компания Джулии сделала ее храброй.

— Да здесь я, здесь, — ответил тот же голос.

— Где точно?

— В трех шагах от вас. А-а-а-пчхи!

— Он — там, — с торжествующим видом обратилась она к Джулии. — Ты слышала, что он сказал? И он снова чихнул, да так громко, что наверняка в соседнем штате его тоже слышали.

Но Джулия только часто заморгала, с недоумением посмотрела на нее и пробормотала:

— Признаюсь тебе честно, Бетси, но я ничего не слышала.

— Не может быть. Я уверена, что ты слышала, — бодро продолжала Бетси. — Жалко, что мы не могли замерить этот гигантский чих по шкале Рихтера.

Джулия вздохнула и с материнской нежностью посмотрела на гостью. Желая утешить ее, она положила руку ей на плечо.

— Бетси, я думаю, что ты слегка перегрелась на солнце. А потом, чистый горный воздух, долгая прогулка, много новых впечатлений... Это бывает. Давай-ка, забирайся лучше в постель, а я принесу тебе чашку горячего травяного чая. Он поможет тебе заснуть. Уверена, что утром тебе будет намного лучше.

— А-а-а-пчхи!

— Нет, ты слышала, слышала? — возбужденно спросила Бетси.

— Нет, дорогая, я ничего не слышала. Думаю, что тебе просто нужно хорошенько выспаться. Завтра утром ты будешь в полном порядке.

Бетси тяжело вздохнула.

— Может, ты и права. Но мне не нужен травяной чай. Правда. Спасибо за твою доброту.

Она пошла провожать Джулию, но тут заметила, что в мусорной корзине, стоявшей у входной двери, лежит кусок лавандового мыла, которым она попользовалась только раз. Ее новое лавандовое мыло! Как оно там оказалось?

Бетси указала на него Джулии и попыталась объяснить, что это свидетельство вторжения странного существа в ее жизнь, но по тону девушки, пожелавшей ей доброй ночи, очень быстро поняла, что старается напрасно.

Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и подозрительно покосилась на ванную.

— Давайте же, скажите что-нибудь. Я знаю, что вы там.

Но вместо ответа Бетси услышала глубокий вздох, за которым последовал оглушительный чих.

— О Господи! И сколько же можно чихать! Вообще-то привидениям чихать не положено.

— А я — не привидение.

— Простите, но кто же вы тогда?

— Такой же живой человек, как и вы. Вот только по какой-то непонятной причине люди не могут ни видеть, ни слышать меня. Вы — единственная, кто хотя бы слышит. А-а-а-пчхи!

— Что ж, мне крупно повезло, — с издевкой сказала Бетси,— Какое наслаждение, когда весь мир считает тебя сумасшедшей!

— Не весь мир, а только Джулия Бартон. Но она — славная девчонка. Она никому не проболтается.

— Вы знаете ее?

— Конечно. Мы учились в одном классе все школьные годы.

Бетси нахмурилась и сурово посмотрела туда откуда доносился голос, — на соседнюю кровать. По правде говоря, кровать казалась слегка продавленной с одного бока, как будто на ней действительно кто-то сидел.

— Кто вы? — четко выговаривая каждое слово, спросила Бетси.

— Я скажу вам после того, как вы примете душ. Можете использовать мыло «Дав», «Ирландская весна», «Лилия долин», но только не лаванду.

— А как я узнаю, что вы не прошмыгнули в ванную вместе со мной? Насколько я поняла, вы обладаете способностью проникать везде.