На Эрмин снизошло внезапное озарение. Приподнявшись на локте, она заглянула в лицо Лоре.

— Мама, ведь его могла задержать полиция! Ты везде искала?

— У меня достаточно денег для таких поисков. Я звонила в мэрии всех крупных городов, в больницы, в полицейские участки, в тюрьмы. Но никто не мог мне сказать, что случилось с высоким черноволосым Жослином Шарденом. Я сама съездила в Труа-Ривьер. Представь себе, деньги Жослина до сих пор лежат в банке. Там же хранилось и наше свидетельство о браке.

Лора коснулась губами лба дочери, погладила ее по волосам.

— Ты здесь, со мной, и это самое главное, моя маленькая Эрмин!

Девушка вздохнула. Она посмотрела в глаза своей матери, которые были так близко, и сказала:

— Мама, я думаю, что отец исчез, когда ты потеряла память, когда тебе было холодно и голодно. Сделай усилие! Люди, которые вас приютили, кто они? И кто был тот мужчина, который отвез тебя в Монреаль? Ты должна вспомнить его имя, имя его жены… Были ли у них собаки, дети? И в какой местности это случилось?

Молодая женщина смежила веки, словно прячась от пронизывающего взгляда девушки.

— Я пыталась десятки раз, дорогая. Но ничего не выходит. Хотя нет, я помню, что Жослин говорил о Перибонке. Однажды я это вспомнила. А теперь я очень устала.

— Перибонка! — повторила Эрмин. — Ты говоришь о реке Перибонке? Но она очень длинная!

— Я это знаю. Отец хотел подняться вверх по течению и поселиться в отрогах гор Отиш. В середине зимы! Это было все равно что перейти через белую пустыню! — вспомнила Лора.

— Сестра Викторианна, хозяйка, любила поговорить, — начала Эрмин. Ей было приятно, что можно рассказать матери что-то о своем детстве. — Она часто заставляла меня повторять то, что я выучила по географии. Поэтому я знаю, что на берегах Перибонки, в песках, нашли золотоносные жилы.

На этот раз пришел черед Лоры: молодая женщина села на постели и прислонилась к спинке кровати. Красивое лицо озарилось радостью.

— Дорогая, ты сказала «золотоносные жилы»? Да, теперь я вспоминаю, что мужчина, который отвез меня в больницу, был золотоискателем! Если бы только вспомнить его имя! Он-то точно знал, что случилось с твоим отцом. Я так хочу найти Жослина! Пойми, то, что я потеряла память, все еще довлеет над моей жизнью. Это, если верить врачам, случается с людьми нечасто. Иногда мне кажется, что я только вчера рассталась с твоим отцом. Я любила его всем сердцем и до сих пор тоскую о нем. Увы! Если бы он все еще был жив, кто-нибудь знал бы, где он и что с ним. Особенно служащие банка, в котором хранятся его сбережения, мне так кажется.

Эрмин взяла руки матери и сжала их в своих ладонях. Ей в голову пришла поразительная идея, но это просто не могло быть правдой…

— Мама, у этого золотоискателя была жена, она давала тебе пить. Можешь ее описать?

— Нет, я не помню, — сокрушенно ответила Лора.

Между тем Эрмин думала о Тошане Дельбо, своем возлюбленном, своем будущем супруге. Он намеревался сесть на корабль и поплыть вверх по Перибонке, к матери-индианке, которая жила одна в хижине. Эрмин также не забыла, что его отец, золотоискатель, погиб прошлой зимой. Совпадение казалось невероятным, но ведь говорил же Тошан о невидимых дорогах, которые приводят друг к другу тех, кому суждено встретиться…

— Будет лучше, если мы поспим немного, дорогая, — сказала Лора. — Завтра нам предстоит трудный разговор с твоим опекуном. Нам нужно хорошо подготовиться.

Эрмин никак не могла решиться. Она задумчиво кивнула, соглашаясь. Она не осмеливалась произнести фамилию Дельбо. Если мать ее не вспомнит, теория о невидимых путях разлетится вдребезги.

— Мама, послушай! Я слышала об одном золотоискателе, который жил на берегу Перибонки. Его звали Дельбо. В Валь-Жальбере я познакомилась с его сыном, Тошаном. Его мать — индианка.

Голос девушки дрогнул от удовольствия, когда она произносила имя «Тошан». Лора это заметила.

— Дельбо… Дельбо… — повторяла молодая женщина. И вдруг добавила: — Анри Дельбо! Ну конечно, именно так — Анри Дельбо! Дорогая, благодаря тебе у меня появился шанс найти Жослина, твоего отца. Ты права, у них был сын, черноволосый и смуглый мальчик, который меня сторонился.

Девушка прижалась к ней. Ей было жаль огорчать мать.

— Нужно будет расспросить жену Анри Дельбо. Потому что сам он утонул в реке. Мне очень жаль.

Лора еще нежнее обняла девушку и осыпала ее лоб благоговейными поцелуями.

— Конечно, мы поедем к ней, если найдется кто-нибудь, кто сможет указать нам дорогу, например этот Тошан, с которым вы познакомились. А теперь тебе нужно поспать, уже очень поздно. Это первая ночь, когда мы вместе после пятнадцатилетней разлуки. Ты уже не ребенок, но я люблю тебя так же сильно, как и раньше. Я могла бы целовать тебя до рассвета. Я так счастлива здесь с тобой, бесконечно счастлива…

— Я тоже счастлива, мамочка! — прошептала Эрмин, пряча лицо на плече у молодой женщины.

Эта правда, она уже не ребенок, но, окутанная теплотой материнского тела, убаюканная его запахом, она погрузилась в блаженство, чудесным образом похожее на ощущение абсолютного счастья, которое она испытывала в своих снах.

— Мама, мамочка, — пробормотала она. — Наконец-то ты вернулась! Ты ведь не оставишь меня, скажи?

— Не думай об этом, моя дорогая девочка, — ласково сказала Лора. — Я не оставлю тебя, если жизнь нам это позволит.

Сон смежил веки девушки, и последних слов матери она уже не слышала…

На следующий день в Робервале

Обычно Эрмин вставала рано — привычка, которая появилась еще в те времена, когда она жила с монахинями. Поэтому, открыв глаза и увидев, что солнце уже стоит высоко в небе, она удивилась. В комнате пахло горячим кофе и поджаренным хлебом.

— Мама? — позвала она, увидев, что рядом на кровати никого нет. Девушка собралась с мыслями. Нет, на этот раз это был не сон.

Всю ночь она спала рядом со своей матерью, в ее нежных объятиях.

— Я уже села завтракать, — сказала Лора. — Так приятно смотреть на тебя спящую! Я очень давно не ела с таким аппетитом. В эту ночь я все время просыпалась и говорила себе: «Она здесь, моя дорогая девочка, рядом со мной!»

Девушка села на постели. Она протерла глаза и обвела взглядом роскошную комнату, оформленную в зеленых и розовых тонах.

— Как странно проснуться здесь, — призналась она матери.

— Как проходит твое утро в Валь-Жальбере? Вчера вечером я не дала тебе возможности рассказать о себе.

— В это время я давно на ногах, потому что встаю с рассветом. Первым делом я даю сено корове и нашей лошади, Шинуку. Потом пою их. Затем я варю кофе для Жозефа и Бетти. Потом поднимаюсь к Эдмону, он в семье самый младший. Это очень милый мальчик, он любит меня, как старшую сестру. Затем я иду в монастырскую школу и помогаю мадемуазель Алис, учительнице, наполнить чернильницы и растопить печку, если в классах холодно. Убираю после уроков тоже я. Уборка в доме Бетти — еще одна моя обязанность. Но я не жалуюсь, я понимаю, что должна возмещать им то, что они на меня тратят.

Вспомнив о чете Маруа, Эрмин вспомнила и об их предательстве. Она вздохнула.

— То, что Жозеф мне врал, меня не удивляет, но Бетти!.. Она всегда относилась ко мне с материнской теплотой, я ей доверяла. Вчера я очень на них рассердилась. Сегодня я уже не сержусь, но вспоминать об этом больно…

Лора нахмурилась. Подтверждались многие ее опасения. Между семьей Маруа и ее дочерью существуют не только официальные отношения опекающих и опекаемой, но и прочная эмоциональная связь, и с этим придется считаться.

— Ты много работаешь, дорогая, — заметила она. — В придачу ко всему тебе приходится постоянно репетировать.

— Я так люблю петь, что это мне не в тягость. Я репетирую в каньоне, мы ходим туда с Шарлоттой.

Эрмин встала. Пригладив волосы руками, она села за стол. Количество пищи поразило ее.