— Ты прекрасно знаешь — у нас только двое доступных медиумов. Дайана не может ехать из-за своего прошлого, да и Холлис я бы держала поблизости.

— Почему? — посмотрел на Миранду Квентин.

Миранда вновь нахмурилась, и казалось, что она вглядывается в пустоту. Или во что-то, что могла видеть только она одна. Прошло много времени, прежде чем Миранда ответила.

— Потому что ее способности… развиваются. Потому что, кажется, каждое расследование приносит новую способность и увеличивает силу уже существующих. Такого быстрого развития экстрасенсорных способностей мы еще не встречали. Этот случай беспрецедентный.

— В последние месяцы она побывала в нескольких необычайно напряженных ситуациях, — медленно проговорил Квентин. — Честно говоря, так пошло с самого начала. Черт, спусковой механизм, который превратил ее в активного экстрасенса, был самым интенсивным и ужасным из всех, о которых я только слышал.

— Да, ей пришлось многое пережить, — сказала Миранда. [4]

— Но?

— Я не знаю ни о каком «но». За исключением того, что способности человеческого разума куда выше способностей человеческой психики.

Квентину пришлось обдумать слова Миранды.

— Ты хочешь сказать, что возможно она привыкает ко всему этому не настолько легко, как кажется на первый взгляд. Эмоционально. Психологически.

— Вот именно. Поэтому сейчас я бы держалась к ней поближе. Пока каждое из мест, где было оставлено тело, указывало на то, что убийца уже покинул округу. Мы собирали улики, задавали несколько вопросов и исследовали нити, которые приводили в тупик, а затем двигались дальше.

— Чем… меньше напряженности, тем меньше вероятность вызвать у Холлис какие-либо новые способности?

— Это лишь теория, — ответила Миранда. — И по очевидным причинам мы не можем постоянно поддерживать подобное состояние. Мы оба знаем, что любая ситуация может измениться за одну секунду. А во время наших расследований обычно именно так и происходит. Но за исключением приказа взять творческий отпуск, что будет совсем уж неудачной идеей и может причинить больше вреда, нежели пользы, это самое лучшее временное решение, которое мы только смогли придумать.

— Ты и Бишоп?

Миранда кивнула.

— Это не решит проблемы, учитывая, что темп развития Холлис как экстрасенса является именно проблемой, а не ее собственной естественной эволюцией, но мы надеемся, что это, по крайней мере, предоставит ей передышку, чтобы смириться с тем, как изменилась ее жизнь. Больше времени, чтобы привыкнуть к тому, что случилось с ней, проработать свои умения вести расследования, так же как и экстрасенсорные способности. Черт, да просто время, пойти по жизни без ощущения, что на лбу нарисована мишень.

— Именно это она и переживала во время всего сложного расследования деятельности Сэмюеля и его церкви.

— Да.

— Хорошо. — Квентин оглянулся, внезапно почувствовав тревогу. — Отличная теория, и я действительно надеюсь, что она сработает. Ради нее самой и ради нас. Но я начинаю думать, что это жуткое, но спокойное расследование может обернуться чем-то другим. Например, станет одним из самых напряженных. Им ведь уже следовало вернуться к этому времени, не так ли?

— Никто не говорил, что здесь водятся медведи, — яростно прошептала специальный агент Холлис Темплтон.

Специальный детектив Дайана Бриско продолжала смотреть на довольно крупный экземпляр черного медведя, рыскающего в кустарнике в двадцати ярдах от них, и прошептала в ответ:

— Для них как раз подходящее время года. Я так думаю. Весна. Они просыпаются от спячки и начинают искать еду.

— О, как мило.

— Обычно они убегают от людей.

— Ты это точно знаешь или только предполагаешь?

— Я много читала в прошлом году. Об охоте. Помню, что читала и об этом. Так же они могут взбираться на деревья и если атакуют — бесполезно притворяться мертвым, как например, с медведем гризли.

— Мне не пришлось бы притворяться мертвой, если бы напал гризли. Черт, мне не придется притворяться мертвой, даже если нападет этот медведь. — Холлис вздохнула. — Ладно, что будем делать теперь? Ждать, пока он уйдет?

— Наверно немного подождем. Похоже, он нашел себе еды.

Холлис наблюдала за движениями медведя несколько минут, а затем прищурилась, пытаясь больше увидеть сквозь заросли, в которых они прятались, и прошептала:

— О, черт.

Дайана уже и сама это увидела. Ее оружие, как впрочем, и оружие Холлис, было наготове. Хотя ее опыт с Глоком [5]ограничивался обучением и тренировками, Дайана удивилась, осознав, как уверенно он лежит в ее руке. Или, по крайней мере, знакомо.

— Давай обе прицелимся вон в то дерево в трех футах слева от медведя. Если это не напугает его, и он не побежит…

— Так то лучше. Потому что я не хочу стрелять в медведя, Дайана.

— Я тоже. Есть идея получше?

— Нет, черт побери. — Холлис тщательно прицелилась через заросли покрытого свежей зеленью кустарника, который был их единственным прикрытием.

— В дерево. Один… два… три.

Два выстрела прозвучали синхронно и одинаково громко в относительной тиши леса. Обе пули ударили в дерево возле медведя с глухим звуком, заставляя взметнуться в воздух щепки коры.

Медведь — либо уже был знаком с оружием или был достаточно осторожен, чтобы рисковать — побежал и, к счастью, в противоположном от них направлении. Он выбрал самый легкий путь, чтобы побыстрее спуститься с горного склона.

Женщины медленно поднялись на ноги, все еще держа оружие наготове, напряжение не покидало их до тех пор, пока они уже больше не смогли видеть медведя и слышать, как он с треском пробирается через подлесок.

Дайана, наконец, расслабилась и вложила пистолет в кобуру, которую носила на бедре. Теперь не было необходимости шептать, поэтому она громко сказала:

— Я впервые использую оружие в полевой работе и все из-за чертова медведя. Квентин не даст мне забыть об этом.

— Вероятно, нет, — согласилась Холлис, убирая оружие. — Думаешь, они слышали выстрелы? Или эхо? Здесь оно должно быть очень сильным.

— В такой местности? Бог его знает, учитывая, что все мы отправились на поиски в разных направлениях. Но даже если и, кажется, что мы прошли много миль, на самом деле мы просто не можем быть дальше, чем в нескольких сотнях ярдов от места, с которого начали. Остальные наверно уже вернулись.

Холлис проверила сигнал своего сотового, хотя они уже раньше поняли, что сотовые здесь бесполезны. Приема все еще нет. Она вздохнула и положила его в специальный чехол, который висел на бедре.

— Хорошо, даже если кто-то и слышал выстрелы, мы не можем в этом убедиться, и одной из нас придется вернуться.

— Пока другая останется здесь и убедится, что медведь не вернется и не уничтожит… улики?

— При данных обстоятельствах, это — правильная процедура.

— Отлично.

Тем не менее, Холлис заметила — никто из них не сделал ни шага в направлении кустарника, где раньше был медведь, чтобы убедиться — действительно ли он нашел именно то, что они подумали. Напомнив себе, что она более опытный агент, нежели Дайана и поэтому де-факто является в их паре ведущим детективом, Холлис обошла кусты, которые служили им укрытием, и осторожно направилась к этому месту.

Дайана молча последовала за ней. Они обе были настороже, обе держали руку на оружии, пока им не пришлось раздвигать заросли вьюна, чтобы посмотреть на находку животного. И убедиться в своих подозрениях.

Медведь обнаружил человеческие останки.

Женщины сделали шаг назад и посмотрели друг на друга. Холлис не знала, было ли ее лицо так же бледно, как лицо Дайаны, но скорей всего так и было. Независимо от того, как много раз ей уже приходилось смотреть на изуродованные человеческие останки, легче все равно не становилось.