Все оказалось просто: Кейтлин перепутала, подумала, что Дейв имеет в виду лиц, занимающихся переправкой нелегальных иммигрантов через границу — из Мексики в Штаты. Этих ловкачей в здешних местах называют «койотами».

Когда недоразумение прояснилось и вызванное им веселье улеглось, Кейтлин пробормотала, озабоченно всматриваясь в начавшую окутываться мягкими сумерками прерию:

— Неужели здесь можно встретить койота?

Дейв машинально проследил за ее взглядом и произнес, уже совсем без смеха:

— Нечасто, но порой они забегают из Мексики. Ведь граница рядом, вон за теми холмами.

Все посмотрели в сторону холмов — все, кроме Сью, взгляд которой задержался на лице Дейва. До сих пор она считала, что он почти не изменился, но сейчас перед ней вдруг словно предстал другой человек. Прежде на его физиономии преобладало беззаботное выражение, как почти у всех парней их городка. Однако в эту минуту Сью увидела, если можно так выразиться, не юношу, но мужа, осознающего ответственность как за находящихся на его попечении животных, так и за все свое дело вообще. Обновленный образ делал Дейва солидным, уверенным в себе. Чувствовалось, что на него можно положиться.

От этого маленького открытия сердце Сью забилось быстрее. И немудрено, ведь она всегда была неравнодушна к Дейву Фримену. А такой, обновленный Дейв понравился ей даже больше…

— Бедняжки! — вновь повернулась Кейтлин к страусам. Несмотря на некоторую недалекость, сердце у нее было доброе. — Столько хлопот, пока птенцы появятся…

— Уж это верно, — согласился Дейв. — Поэтому в период насиживания самцы агрессивны как черти. Хотя к моим это почти не относится, здесь у каждой семьи отдельная загородка. — Он кивнул на темнеющие в отдалении птичники. — Да и ограда есть. Но, если даже какой-нибудь койот за сетку и заберется, мои самцы устроят ему веселую жизнь. Уж голову в песок прятать не станут, будьте уверены!

— Выходит, они не так трусливы, как о них говорят, — глядя на горделиво поднятую голову самца, произнес Тед.

Дейв усмехнулся.

— В природе самец потому и сидит ночью на кладке, что повышается угроза для будущего потомства. Если кому-нибудь захочется полакомиться яичком, самец нападет на наглеца первым, даже если тот превосходит его по бойцовским качествам. — Он обвел всех взглядом. — К вашему сведению, страусы очень сильны. Ударом ноги могут прикончить льва.

— А человека? — с уважением косясь на страуса, спросил Алекс.

— И подавно! Они совершенно не боятся ни людей, ни собак.

Дейв погладил самку по длинной пушистой шее. Та не только не попыталась уклониться, но, кажется, восприняла ласку с удовольствием.

— Ой, она ручная! — воскликнула Кейтлин. Дейв легонько похлопал самку по спине.

— Если страусы встречаются с людьми каждый день, они становятся очень податливыми. С ними можно общаться точь-в-точь как с собаками, хотя они далеко не так умны. Ведь у них очень маленький по сравнению с телом мозг — размером с куриное яйцо.

— Выходит, страусы — это такие большие куры! — хохотнул Алекс.

Дейв кивнул.

— Вроде того.

— И как ты их только не боишься… — вырвалось у Сью.

В следующее мгновение она пожалела, что заговорила вновь, потому что Дейв посмотрел прямо ей в глаза. Как и много лет назад, ее поразила сила этого взгляда. Он просто стоял и смотрел, продолжая поглаживать самку страуса. И молчал.

Когда пауза затянулась настолько, что на это обратили внимание остальные, Сью решила слегка развить мысль.

— Я имею в виду, что все же ты не с курами имеешь дело. Ведь сам говоришь, такая птичка способна убить льва. А ты гладишь ее как… кошку.

Дейв медленно улыбнулся.

— Беспокоишься обо мне?

— Нет! — слетело с губ Сью, прежде чем она успела прикусить язык. В следующую минуту ей подумалось, что это невежливо, и она поспешила поправиться: — То есть да… Я хочу сказать — странно видеть подобную картину, и неважно, ты гладишь эту самку или кто-нибудь другой.

В синих глазах Дейва промелькнуло какое-то непонятное выражение, затем он с едва уловимой иронией произнес:

— Понимаю, неважно… но говорю же — страусы быстро привыкают к человеку. Кроме того, эта самка вполне предсказуема… чего не скажешь, например, о некоторых женщинах.

Сью прекрасно поняла, что намек касается ее, хотя считала, что скорее это она вправе говорить о чем-то подобном.

Как считала, так и сказала:

— О некоторых мужчинах тоже!

В ее тоне сквозил вызов, не оставшийся незамеченным присутствующими.

— Вы все еще о страусах говорите или уже о чем-то другом? — недоуменно хлопая ресницами, спросила Кейтлин.

Сью покосилась на нее.

— Разумеется, о страусах.

— А мне показалось…

— Вот именно, — с нажимом произнесла Сью, — тебе показалось!

Кейтлин пожала плечами.

— Да пожалуйста, как хотите… Меня вообще интересует другое. Однажды я видела какой-то исторический фильм, где дамы так красиво скакали на лошадях, и на их шляпках развевались перья.

— А почему ты об этом вспомнила? — спросила больше помалкивавшая Мей.

Кейтлин кивнула на страуса, который по-прежнему держался поближе к Сью.

— Да вот посмотрела на этого красавца и будто увидела кадры из фильма. Но страусов там не показывали, — добавила она спустя минутку, словно стремясь избежать недоразумений.

Пока говорила, вопросительно посматривала на Дейва, явно ожидая от него какого-нибудь объяснения.

Тот с неохотой отвел взгляд от Сью.

— Ничего удивительного в подобных ассоциациях не вижу. Наоборот, готов биться об заклад, что к шляпкам тех дам были прикреплены страусиные перья. — Переместившись к самцу, Дейв приподнял его крыло. — Вот такие. Больше всего ценится первый ряд.

Страус несколько удивленно взглянул сверху вниз на Дейва — впрочем, удивленное выражение и не покидало его лупоглазой морды, — но недовольства не выразил, даже, наоборот, с готовностью подчинился. Возможно, хотел покрасоваться перед Сью.

— Почему именно первый? — спросила Кейтлин.

Дейв раздвинул страусиное крыло шире.

— Потому что в первом ряду растут белые перья. На них самый высокий спрос.

Кейтлин подняла лицо к быстро темнеющему небу, будто что-то припоминая. Хотя не исключено, что, подобно страусу, одновременно хотела покрасоваться перед присутствующими — продемонстрировать выразительные, искусно подкрашенные глаза. Только в отличие от страуса Кейтлин имела в виду мужчин.

— Кажется, в кино были черные перья…

— Их тоже охотно используют, — согласился Дейв. — Как и серые. Кроме того, перья можно выкрасить в любой цвет. Их покупают театры, для украшения сценических костюмов. Но больше всего перьев я продаю в Бразилию.

Сью недоверчиво прищурилась.

— Ты торгуешь перьями?

Дейв с усмешкой взглянул на нее.

— Представь себе! Если хочешь знать, одна только выручка за перья покрывает расходы на годичное содержание всего стада страусов.

Она цокнула языком.

— Впечатляет. И велико стадо?

— На данный момент около двух сотен голов. — Вероятно, Дейв старался, но все же ему не удалось исключить из голоса нотки гордости.

Надо сказать, его слова произвели на присутствующих немалое впечатление. Даже на Мей, которая, так сказать, на правах родственницы была осведомлена лучше остальных. Все переглянулись, а Тед так даже присвистнул.

— Две сотни страусов! Просто не верится…

— Это с подращенным молодняком, — скромно добавил Дейв. — Взрослых особей чуть больше трех десятков. Это что-то вроде неприкосновенного запаса. В конце года они дадут прирост еще в полтысячи птенцов.

— Сколько-сколько?! — воскликнул Тед. — Я не ослышался?

Все изумленно посмотрели на Дейва, который невозмутимо пожал плечами.

— Я сказал полтысячи. Пятьсот голов. И это лишь часть того, что могло бы быть, ведь одна самка за сезон откладывает до восьмидесяти яиц. Так сказать, с запасом. Но птенцов бывает двадцать — двадцать пять.

— А остальные яйца куда деваются? — пробормотала Кейтлин.