— Правда? И когда же это произошло?

— В день моего рождения.

— Вот! А говорят еще, что наше голливудское закулисье жестоко! Я, по крайней мере, никогда так не поступал со своими подчиненными.

Элли посмотрела на него с интересом:

— Говорят, вы еще и нежадный.

— Да. Я плачу всегда хорошо… Вот видите, а вы отказались у меня работать. Почему?

— Я тогда на вас обиделась.

— А сейчас?

— А сейчас — еще больше! — Она шутливо стукнула его по плечу. — Вы заманили меня…

— Снова-здорово! Я же уже извинялся. Так вы согласны работать у меня?

— Нет.

— Хм. Элли, в вашем положении отказываться от работы у меня — по меньшей мере несерьезно!

— На днях я выиграла миллион в казино. — Интересно, зачем она ему это сообщает? Но джин делал свое коварное дело.

— Ха-ха-ха!

— Что «ха-ха-ха»! Это не шутка.

— В смысле?

— Я пошла в казино и… если бы не моя подруга — уверена, что вытянула бы у них два. А может, и четыре.

— Элли!!! Это правда?

— Так я ж сказала: это не шутка. Да. Я недавно стала миллионершей. Сами понимаете, зачем мне у вас работать? Если только для того, чтобы потешить свое самолюбие… И ваше, заодно.

— А мое здесь при чем?

— Чтобы вы не жалели, что столько времени уговаривали меня, и все — зря.

Генри опять рассмеялся.

— Значит, мы с вами состоятельные люди?

— Да. Если не считать того, что вы все это заработали, а на меня просто свалился подарок судьбы.

— Значит, заслужили. А Майк мне говорил…

Она перебила:

— Вы предложили мне ваш проект, потому что он просил?

— Да что вы! Знаете, сколько народу рвется ко мне на студию? Вы действительно подходите больше всех по внешним данным. И мне будет жаль, если… — Он приблизил к ней лицо, как будто собрался ее поцеловать, Элли резко подалась назад. — А может, вы все-таки согласитесь, чтобы потешить мое самолюбие?

— Я подумаю. Мы ведь договорились, что я дам ответ, когда вернусь в Нью-Йорк.

— Элли. — Он неожиданно взял ее за руку и внимательно посмотрел в глаза.

— Что?

— Ничего. Все в порядке. Я очень рассчитываю на вас.

Она еще ни разу не встречала такого странного мужчину. Ведь его желания прозрачны и видны невооруженным глазом! А может, он ждет первого шага от нее?..

Посидев еще примерно час, Элли начала зевать. Джин, свежий воздух, усталость… Да-да. Пора спать.

— Ложитесь на коврик, я его уже разложил, — сказал Генри. — Положите под голову вот это.

— А вы будете сидеть здесь?

— Вам будет без меня одиноко?

— Перестаньте! Просто вам тоже нужно отдохнуть.

— Если я к вам приду, вы меня прогоните. Ведь так?

— Так.

— Тогда будем целомудренно спать по очереди. Ваша очередь — первая, а я послежу за костром. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Вот так, все просто. И не нужно ничего бояться. И ни о чем лишнем думать тоже не нужно. Просто… Просто ей, кажется, стал нравиться этот красивый и спокойный мужчина. А Майк?.. Сердце так и прыгает, когда она вспоминает Майка. Господи, неужели она влюбилась? Еще не успела остыть после Сида, и тут — все по-новому. Но ведь с Майком не может быть отношений, потому что он друг… и потому что — моложе. И в душе что-то сладко замирает, и хочется снова к нему в объятия… потому что он друг… и потому что — моложе!..

Она заснула, так и не разобравшись в этих приятных противоречиях.

А проснулась от дикого холода. Костер потух. На улице было темно. Рядом с горой мокрых веток сидел Генри.

— Что случилось?

— Я собирался подложить их в огонь, но они совершенно сырые! — Он кивнул на ветки. — Нужно было догадаться вечером принести побольше дров, пока еще они не успели сильно пропитаться водой.

— Генри, мне жутко холодно.

— Я, честно говоря, тоже замерз.

— Вы не ложились! О господи, идите сюда!.. Ну идите, идите, я подвинусь. Или лучше встану.

— Перестаньте молоть чепуху. До рассвета еще два часа, вы не просидите так долго.

— Значит, нам придется лечь вместе.

— А как же мы…

— А так. — Элли подвинулась на край узенького коврика. — Вот вам местечко.

Она легла на спину и сложила руки на груди. Генри осторожно пристроился рядом. Постепенно ее начала бить дрожь, потому что ровно половина тела находилась теперь на голой земле. Или это не от холода ее так трясет?..

Некоторое время они лежали, не шевелясь, и глядя в каменный «потолок».

— Нет, Элли, так нельзя. Мы оба замерзнем.

— А что же делать?

— Не знаю, что вы на это скажете, но мне придется вас обнять, а вам — повернуться ко мне спиной и лечь на бок. Так будет теплее.

— Точно! Мы с сестрой так в детстве спали в палатке, чтобы не замерзнуть!

Генри осторожно протянул руку через ее плечо, прижимая ее к себе, и чуть подогнул колени. Теперь они лежали, что называется, «ложечками», повторяя изгибы тела друг друга…

Элли не знала, как относиться к происходящему: она лежит в обнимку с абсолютно чужим мужчиной, с которым даже не перешла еще на «ты», и… ничего не происходит! Последнее обстоятельство и успокаивало, и раздражало одновременно. Так же, как тихое осторожное дыхание Генри, которое она чувствовала своим затылком.

— Спите, Элли. Я не буду вам мешать. Сейчас вам станет теплее.

— А вам?

— Надеюсь, тоже. Закрывайте глаза. Помните, я говорил вам вчера, что мне нравится смотреть на вас спящую.

— Помню… — Голос ее снова стал дрожать.

— Вот и хорошо. Нам осталось отдыхать пару часов, не больше.

Утром их разбудил Сид. На улице ярко светило солнце, а холод и сырость в их пещере казались невыносимыми. Элли стучала зубами, не в силах выговорить слова. У нее болела голова, хотелось есть и спать, но сильнее всего — согреться.

— Посидите здесь, я схожу, проверю, где мы все-таки находимся.

— А костер… мы уже его… не разожжем? — Ее челюсти сводило судорогой.

— Господи, вы вся дрожите! Возьмите мою куртку.

— Это не поможет… только… вам станет хуже. Идите осматривать… пейзаж. То есть окрестности.

— Я быстро. — Генри все-таки накинул на нее куртку и скрылся за поворотом тропы.

Сид просил есть, а мяса уже не было. Она и сама не отказалась бы сейчас позавтракать и выпить горячего чая… Нет, о еде лучше всего не думать, пока не появится ясность, сколько им еще плутать в лесах.

Появился радостный Генри.

— У меня две новости: хорошая и не очень. С какой начинать?

— С той, которая не очень, разумеется.

— Мы слишком далеко забрели вчера.

— Это и так понятно.

— По моим подсчетам, мы прошли лишних километров десять.

— Ничего себе! — Элли нахмурилась и снова застучала зубами, представив перспективу обратного спуска. Хорошо еще, что идти придется вниз. Но все можно вытерпеть, только бы знать, что они идут в правильном направлении. — И какая же новость после этой может считаться хорошей?

— Мы находимся недалеко от другого пансионата. Сейчас там откроется кафе, где можно согреться и перекусить. А если повезет — наймем машину.

— Генри! — Она прыгнула к нему на шею и обняла, повинуясь порыву радости. — Вот это да! Мы спасены!

Он легонько обнял ее в ответ, и вдруг оба замерли, глядя друг другу в глаза. Элли сдалась первой, опустив голову и немного отстраняясь от него.

— Господи, ну как же мне согреться! Меня всю трясет.

— Есть один способ. Но вы не согласитесь.

— Какой? — сразу заинтересовалась она, чтобы уйти от неловкости.

Генри смущенно улыбался, продолжая ее обнимать.

— Ну… э… самый древний. Я — мужчина. Вы — женщина. Понимаете?

Где-то она уже слышала такие слова: «Просто я — мужчина. Ты — женщина. Вот и повело». Майк… Однако это становится наваждением.

— Что за ерунду вы несете?!

— Значит, он все-таки не просто друг… — тихо проговорил Генри и выпустил ее из объятий.

— Что?

— Ничего. Идемте.

В кафе они все трое объелись, а потом Элли пришлось выпить четыре чашечки крепкого кофе, чтобы от сытости не слипались глаза. Генри тихонько посмеивался над ней: