Мерил чувствовала его напряжение, его внутреннюю борьбу. Его рука крепко сжимала ее плечо. Тягостное молчание повисло в воздухе.

Когда они подошли к дому, Мерил посмотрела на часики, украшавшие ее тонкое запястье, и с удивлением обнаружила, что уже перевалило за полдень. Солнце не могло пробиться сквозь тяжелые тучи, и небо выглядело весьма зловеще. Холод пронизывал ее насквозь. Она еле сдерживалась, чтобы не стучать зубами.

Понимая, что отрезает себе все пути к отступлению, он прижал ее к себе, любуясь румянцем на ее щеках и густыми ресницами, прикрывающими карие глаза.

Наконец они оказались в теплом бунгало. День, которого он так долго боялся, все-таки настал. Его ближайший друг предупреждал его об этом, а он в ответ только смеялся. Он был уверен: больше ни одной женщине не удастся растопить лед в его сердце.

Но теперь незаметно, тайком, словно вор, это чувство пробралось в его душу. Он боялся отношений с этой женщиной. Случайная связь? Маловероятно. Похоже, все окончательно запуталось.

— Ты не мог бы бросить несколько поленьев в камин, пока я приготовлю кофе? — неуверенно спросила она, внимательно глядя на него. С тех пор, как они зашли в дом, он не вымолвил ни слова. Кажется, его настроение сильно изменилось.

— Что? — рассеянно спросил Риз. Затем встрепенулся и, почесав затылок, ответил: — Да, это отличная мысль.

Решив не обращать внимания на внезапную перемену в его настроении, она пошла в спальню, надела домашние тапочки и быстрым движением расчески вернула волосам утраченный порядок.

Когда она вернулась в комнату, в камине весело горели дрова, постепенно убивая пронизывающий холод.

Стоя на коленях, он шевелил угли длинной кочергой и с сожалением улыбался.

— Жаль, что мы прервали прогулку. — Однако выражение лица не вязалось с его словами.

Мерил вскинула брови:

— Почему?

— Ты не слышишь стук маленьких капелек дождя по крыше? — Он тихонько засмеялся.

— Ты, верно, шутишь! — ответила она и, проворно подбежав к окну, отодвинула штору и увидела плотную стену дождя. — Надо же, и всего, за несколько минут! — Сердце ее быстро забилось, когда она осознала, в какой интимной обстановке они оказались. — Кажется, солнце больше никогда не выглянет.

Он непринужденно улыбнулся, заметив ее нервозность.

— Пока ты занимаешься кофе, я организую пикник. Похоже, не я один умираю с голоду.

Она рассмеялась:

— Мой желудок уже давно отчаялся получить пищу. — Она замешкалась на секунду и спросила: — Налить в кофе ликеру? Это очень вкусно. Поднимает настроение. — Она озорно подмигнула, сама, удивившись своей смелости.

Он обнажил в улыбке ровные белые зубы, что сделало его еще привлекательнее:

— Конечно, и не жадничай. Необходимо хорошенько согреть мои бедные старые косточки.

— Ну, уж стариком тебя не назовешь. — Она даже не пыталась скрывать, что любуется его сильной, литой фигурой.

— Торопись, — мягко сказал он, — а то я упаду в голодный обморок прямо у твоих ног.

Он, конечно, голоден, но хочет не только есть. И чувство другого голода гложет его ничуть не меньше.

Мерил быстро приготовила кофе, щедро добавив в него ликера. Когда она вернулась в комнату, на столе лежали бутерброды из их походной сумки. Ароматическая свечка заливала комнату мягким светом, и окружающие предметы отбрасывали неясные, причудливые тени на высокие стены бунгало.

Мерил было приятно его внимание, хотя она понимала, что он просто развлекается.

— Ваше высочество присядет? — спросил он почтительно, держась за спинку стула.

Она решила подыграть ему:

— Извольте. — Мерил с трудом сохраняла серьезное выражение лица. — Пусть никто не думает, что я упущу шанс отведать лучший из деликатесов — отсыревший сандвич.

Они посмотрели друг на друга и — расхохотались, не в силах более выносить этот цирк.

Взрыв спасительного смеха разрядил обстановку. Они весело болтали, и им казалось, что в мире нет никого, кроме них двоих. Проливной дождь бешено колотил по крыше, но, поглощенные друг другом, они не обращали на него никакого внимания.

Мерил забыла, кто она и где она, более того, забыла, кто он. Он стал для нее просто приятным собеседником. Они обсуждали свои любимые книги, фильмы, блюда… Никаких скользких тем, ничего личного.

Утолив голод, они перебрались на уютный диван. Его рука обвила ее плечи. Она не сопротивлялась, а только поглаживала его пальцы, наслаждалась его уверенными объятиями, его силой. Праздная болтовня и его особенный мужской запах действовали на нее, как допинг. Постепенно разговор стих. Его сильное тело, кофе с ликером, уютно потрескивающий огонь в камине, наконец сделали свое дело.

Отбросив все сомнения, она придвинулась к нему и потерлась щекой о его щетину.

— Не помню, когда мне последний раз было так уютно и спокойно. — Она тихонько засмеялась.

— Мне тоже, — прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. Вдруг он откачнулся в сторону, борясь с искушением. — Похоже, мне стоит отправиться восвояси и дать тебе поспать.

Она услышала в его голосе неуверенность, и напряжение, казалось, оставившее их навсегда, вновь повисло в воздухе.

Мерил широко распахнула глаза. Она не могла поверить, что он уйдет после того, что уже произошло. Риз не шевелился, продолжая крепко сжимать ее плечо. Но ни одного поцелуя, тем более ни одной попытки заняться с ней любовью.

Вопреки своей решимости не заходить слишком далеко она страстно желала его. Чего же он ждет? Она ведь была уверена, что он тоже жаждет ее, но тогда почему он медлит?

Мучительная пауза затягивалась. Мерил неохотно отодвинулась от него и увидела застывшее лицо, спутанные волосы и напряженный взгляд.

Обворожительно невинная и в то же время сгорающая от желания, Мерил облизнула пересохшие губы, не сознавая, что ее томление явственно читается на лице.

Он застонал, и звенящая тишина разбилась на тысячу осколков.

— Мерил… пожалуйста… — Он с трудом вытолкнул из себя эти слова.

— Риз… — Она четко знала теперь, чего хочет, чего хотела с самой первой встречи на пляже. Мерил смотрела на него с таким откровенным нетерпением, с таким желанием… Сердце его сжалось от боли.

— Нет, мы не должны… — с мукой в голосе произнес он. Он знал: Мерил не из тех женщин, с кем можно удовлетворить нетерпение плоти. Стоит дать себе волю, и он не сможет устоять перед ее зовом.

Он сам боялся страданий и не хотел обижать ее. Все, хватит, Корбетт, убирайся к себе домой, собирай чемоданы и беги отсюда, куда глаза глядят.

Мерил не понимала, что происходит у него на душе, да и не хотела понимать. Она твердо знала одно: если он не овладеет ею, она умрет.

Не раздумывая о последствиях, она положила его руку к себе на грудь.

— Попробуй теперь что-нибудь возразить, — храбро сказала она. «Что ты делаешь? — спрашивала она себя. — Окончательно свихнулась, совсем потеряла стыд?» Никогда прежде она себя так не вела. Что он о ней подумает?

И в этот самый момент Риз потерял способность думать. Рука ощущала ее соблазнительную грудь, большой твердый сосок причинял боль, касаясь его ладони. Риз мгновенно возбудился.

— Пожалуйста… — срывающимся голосом прошептала Мерил. Сердце ее учащенно билось от страха и предвкушения.

Риз чуть не застонал. Он ведь не робот, он живой человек!

Он наклонил голову и жадно стал искать ее губы, лаская руками мягкие волосы и лицо. Потом крепко прижался ртом к ее губам, и они с готовностью приоткрылись. Его язык погрузился внутрь и двигался там до тех пор, пока у нее не закружилась голова.

— Господи, Мерил, твой запах, он сводит меня с ума.

Мерил не могла вымолвить ни слова, она прижала к себе его голову, запустив пальцы в густую шевелюру. Ее пальцы перебирали волосы у него на затылке, затем легко пробежали по скулам, подбородку, ямочке на щеке. Он застонал, когда она коснулась его уха. Его рука медленно проникла под свитер и коснулась теплой кожи, жаждущей его ласк.