— Выходит, мы завтра увидимся? — Марк выпустил ее руку и пристально посмотрел ей в глаза.

Алекса не ответила. Едва заметно улыбнувшись, она повернулась и направилась в свою комнату.

Марк выключил свет. Немного помедлив, он нагнулся, взял с пола бутылку с коньяком и унес ее к себе в комнату.

Марк прилагал отчаянные усилия, пытаясь просунуть лопату под огромный камень. Он понимал, что при раскопках нельзя действовать вслепую, но у него не было выбора. За завтраком Марк долго расспрашивал Алексу — ему казалось, что она могла вспомнить что-то очень важное. Но она ничего не могла сообщить.

— Я всегда считала, что дед, говоря о «секрете», имел в виду секрет счастья, — сказала она.

Но Марк думал иначе. Он полагал, что старик говорил именно о богине, но хотел, чтобы внучка сама обо всем догадалась. Поэтому и спрятал ключ к разгадке, спрятал там, где только Алекса могла отыскать его, — в укромных уголках своей памяти.

Алекса находилась в другом конце сада, но и ей пока ничего не удалось найти, и она уже начинала отчаиваться. К тому же их отношения по-прежнему оставались натянутыми, и это очень ее угнетало. Что же касается Уитфилдов, то Марк кое-что узнал о них на Родосе, и его рассказ ошеломил Алексу. Сначала она не хотела верить, но потом поняла, что Марку нет смысла лгать. Одобрив его план, Алекса согласилась помочь ему.

Марк понял, что их раскопки ничего не дадут, и отбросил лопату. Он хотел окликнуть Алексу, но тут вдруг услышал знакомые голоса. Марк тотчас же направился к дому — они с Алексой уже подготовились к встрече.

—  О… Эверетт! — изумился Тони. Шарлотта же промолчала.

— Доброе утро, — кивнул Марк. — Чем могу помочь?

—  Мы заглянули проведать Алексу, — сказал Тони. — Как она?

Шарлотта по-прежнему молчала.

—  Не очень-то хорошо, — ответил Марк. — К сожалению, она заболела.

Тони нахмурился:

—  Она действительно заболела?

Марк взглянул ему в глаза:

—  Да, действительно. У нее поднялась температура, поэтому я привел ее тетушку. Она до сих пор здесь. И еще пришла ее кузина. Вся семья собралась, чтобы ухаживать за ней.

— О Господи, это ужасно! — Шарлотта всплеснула руками. — А мы можем помочь? Можно ее увидеть?

Марк привалился плечом к двери; было очевидно, что он не намерен впускать гостей.

— Думаю, вы ничем не сможете помочь. Должен заметить, что я и сам еще не видел ее сегодня. Родственники сказали, что ей нужен полный покой, и я не могу с ними спорить. Может, рискнете войти? — Марк выразительно взглянул на Тони.

У Шарлотты вырвался нервный смешок:

—  Нет-нет, мы будем только мешать.

—  Но мы зайдем завтра, — сказал Тони. — Передай это Алексе и скажи, что мы за нее беспокоимся.

—  Непременно передам, — кивнул Марк.

Тони взял Шарлотту за руку, и они направились к калитке. Марк немного подождал, потом вернулся в сад и подошел к Алексе.

—  Все в порядке. Они ушли.

—  Они поверили твоей истории?

—  Сомневаюсь. Но думаю, они вряд ли решатся на еще один ночной рейд.

—  Ты уверен, что это они организовали кражу со взломом?

— Абсолютно уверен.

— А я все-таки не могу поверить. Вроде бы такие милые люди…

—  Судя по всему, они знают об Афродите, — продолжил Марк. — Мне из Лондона сообщили, что женщина, похожая по описанию на Шарлотту, работала у сэра Уильяма в Британском музее. Недавно она уволилась, и в Англии ее нет.

—  Думаешь, они действительно собираются похитить богиню?

Марк пожал плечами.

—  Афродита отлита из золота. Представь, сколько за нее дадут. Скоро я получу дополнительные сведения об этих двоих, а пока надо держаться от них подальше.

— Да, конечно… — кивнула Алекса. — Ох, я так устала… Давай пообедаем здесь, в саду.

Марк молча кивнул, и они отправились на кухню. Вернувшись в сад, расположились под деревом.

— Я, наверное, не смогла бы сейчас приготовить обед, — сказала Алекса, потянувшись к ложке.

— К счастью, твоя тетушка своей огромной кастрюлей супа спасла нас.

—  Да, спасла. И еще она обещала подтвердить историю о моей болезни, если Уитфилды спросят обо мне.

— Жаль, что ей ничего не известно об Афродите.

—  Очень жаль, — вздохнула Алекса. — Но она действительно ничего не знает, А я так устала, что ни о чем, кроме сна, не могу думать.

—  Выходит, раскопки при свете фонарей не состоятся? — спросил Марк.

— Нет, конечно. Это же смешно… Ты сам говорил, что мы ищем вслепую и что это бесполезно.

Марк промолчал; ему нечего было сказать.

После обеда они прошли в гостиную, и Алекса, расположившись на диване, попросила:

—  Марк, расскажи мне об Афродите.

—  Разве дед не рассказывал тебе?

—  Рассказывал, но я почти ничего не помню. Разумеется, я знаю, что она была богиней любви.

—  И вышла замуж за Гефеста, который был не только хромым, но и безобразным. В одних мифах она является дочерью Зевса, в других утверждается, что Афродита появилась на свет из морской пены.

—  Как Венера Боттичелли?

—  Да, — кивнул Марк. — Считается, что Афродита лишала разума даже самых мудрых. Ее священным символом был лебедь. А еще голубь и миртовое дерево.

—  Я кое-что помню об этом, — промолвила Алекса, закрывая глаза. — Дедушка рассказывал… — Несколько секунд спустя ее дыхание стало ровным и глубоким.

Марк встал, накрыл Алексу одеялом и снова уселся на стул.

Проснувшись, Алекса заморгала от яркого света — под потолком по-прежнему горела лампа. Осмотревшись, она увидела спавшего на стуле Марка.

Алекса не знала, который час, да это ее и не заботило. То ли во сне, то ли наяву, но она кое-что вспомнила, и сейчас только это имело значение.

Алекса встала, подошла к Марку и положила руку ему на плечо.

—  Просыпайся, — сказала она.

Он что-то пробормотал во сне.

—  Марк, просыпайся! Я знаю, где Афродита.

Марк вздрогнул и тотчас же открыл глаза.

— Ты вспомнила что-то из того, что говорил дед?

— Да. То есть нет. Я не уверена.

Марк взглянул на часы и проворчал:

—  Сейчас три часа ночи, а ты «не уверена»?

—  Видишь ли, засыпая, я слышала, как ты упомянул о священных символах Афродиты.

— Да, лебедь…

—  Голубь и миртовое дерево, — подхватила Алекса. — Теперь я уверена, что дед рассказывал мне о них.

— Отлично, Алекса. — Марк похлопал ее по руке. — Но ради этого вовсе не стоило будить меня среди ночи.

— А если я скажу тебе, что мой дед зарыл статую Афродиты под миртовым деревом и голубями? — выпалила Алекса.

—  Ты о чем?

— Помнишь, я говорила тебе про фонтан, который нашла в саду? Так вот, на нем вырезаны какие-то птицы. Я сначала не поняла, но теперь уверена, что это голуби.

—  Голуби?.. — переспросил Марк.

—  Ты еще не понял? Статуя под миртовым деревом! Оно растет рядом с фонтаном.

—  Беремся за лопаты! — воскликнул Марк.

Алекса улыбнулась и бросилась в сад.

—  Я принесу фонарь! — крикнул Марк ей вслед, но она уже исчезла за дверью.

…Когда первые лучи восходящего солнца окрасили небо, Алекса раздвинула шторы в гостиной и с улыбкой повернулась к Марку.

—  Мы все-таки нашли ее, — сказала она.

— Ты нашла. — Он тоже улыбнулся. — Если бы ты не сообразила, где копать, мы бы провозились в саду еще неделю. Но тогда было бы уже поздно.

—  А сейчас еще есть время?

—  Да, три дня на то, чтобы доставить ее в храм в Мемнопе. — Марк разглядывал стоявшую на столе Афродиту. За долгие годы ткань, в которую она была завернута, истлела, кое-где к статуе прилипли комья грязи.

—  Она прекрасна, — проговорила Алекса. — Но как же нам ее туда доставить?

—  Мне придется отправиться на Родос, а оттуда, возможно, на самолете или на пароме.

—  Лучше на пароме, — посоветовала Алекса. — Поскольку Родос — главные ворота островов Додеканес. Уитфилды наверняка поручат кому-то следить за аэропортом.