Она закрыла глаза и еще шире раздвинула бедра. Она услышала, как Трэвис выключил «эффект пузырьков». Теперь он сможет без труда увидеть все, чем она занимается, но это только еще больше раззадорило Лили. Одной рукой она начала ласкать свою грудь, а другой все увеличивала амплитуду движений на возбужденном клиторе.

Она была перед Трэвисом, и то, что он был рядом, наполнял пространство своим ароматом, мог коснуться ее, — все это сводило с ума. Она не могла поверить в то, что происходит на ее глазах. «Я в одной ванне с Трэвисом». Стоило ей подумать об этом, как ее заполнило чувство радости и улыбка озарила лицо.

Кровь прилила к ее лону, и ей казалось, что она вся словно превратилась в жадную матку. Раскинув ноги еще шире, она глубже погрузилась в воду, чтобы палец мог найти самые чувствительные точки в ее тайных складках. Она была возбуждена до крайности тем, что может ощущать бедрами прикосновение тела Трэвиса.

Ее палец описывал круги все быстрее, и она уже готова была открыть глаза, чтобы увидеть реакцию Трэвиса на то, чему он стал свидетелем. Но в этот момент словно большая волна поднялась в ванне, и Лили увидела, как Трэвис приближается к ней одним рывком, зажав в руке свой пульсирующий орган.

— О, Лили, позволь мне…

Она так хотела, чтобы он коснулся ее, пробежал языком по соскам, потрогал пальцем там… Но, к ее удивлению, чем выше было напряжение, тем более крепла уверенность в себе. Ей, как никогда, хотелось, чтобы он умолял ее о пощаде.

Лили требовалось увидеть его страдания, ведь только так он мог искупить свою вину за то, что игнорировал ее двадцать долгих лет.

Решив, что она должна продолжать игру на высоких ставках, она разбудила в себе богиню секса и попросила ее совета. Через секунду Лили уперлась ногой в живот Трэвиса, как раз над его великолепным членом.

— Оставайся на месте, — приказала она ему, и от толчка над ванной поднялся фонтан брызг.

На его лице было неописуемое изумление, как тогда в самолете, и Лили едва не рассмеялась. Пора было закончить то, что она начала. Она коснулась одной ногой длинного толстого члена Трэвиса, а вторую изогнула в колене. Теперь она была вся на обозрении Трэвиса. Он был ошеломлен, а она в это время массировала пальцами ног головку его члена.

В ванной царила тишина, нарушаемая только всплесками воды и их тяжелым дыханием. Лили отвела взгляд от зеленых глаз своего любовника и стала смотреть на его пенис, податливый, словно бархатный.

Она прикусила губу, так как ощутила приближение пика, убрала ногу и представила, как ее пронзает тяжелое копье Трэвиса. Она закричала, когда он коснулся себя.

Запрокинув голову, она простонала:

— О, Трэвис…

Ее пальцы стали двигаться в бешеном темпе. Конечно, яркость этого оргазма нельзя было сравнивать с теми ощущениями, которые ей дарил Трэвис, непревзойденно умеющий ласкать ее языком и членом, но ей все равно было хорошо. Она не просто насладилась собой, она билась в судорожных конвульсиях, пытаясь унять бурю эмоций, которые только что сама себе подарила.

Трэвис произнес: «О Бог ты мой». Лили открыла глаза и наблюдала, как молочные струи ритмично извергались из него. Его пресс был напряжен, а бедра разомкнуты.

Лили решила, что будет лучше, если она уберется из ванной. Только тогда счет останется в ее пользу. Но пережитый оргазм и теплая вода расслабили ее. Ей хотелось уснуть прямо в ванне.

«Убирайся, иначе второй раунд начнется прямо сейчас и Трэвис легко одержит над тобой верх», — не унимался внутренний голос. О, она не против второго раунда. И третьего. И четвертого. Лили улыбнулась.

Он накажет ее за то, что она его оттолкнула. Лили в этом не сомневалась.

Только эта мысль и заставила ее, словно ракету, взмыть в воздух. Она уже тянулась за кремовым банным полотенцем.

— Лили, — угрожающе сказал Трэвис.

Она не оглядывалась, зная, что только так и сможет сохранить контроль над ситуацией. Однако у самого выхода она бросила ему через плечо:

— Я голодна, а ты?

Трэвис окинул ее взглядом с головы до ног, и Лили вспыхнула, ощущая, как снова ее тело охватывает возбуждение.

— Я собираюсь одеться и выйти в ресторан, — сказала она, направляясь в спальню, не дожидаясь ответа. Она надеялась, что Трэвис не заметит, как дрожат ее руки.

Ну почему она сказала о еде? Она что, забыла о том, как выглядит голой?

Лили вздохнула и вытерлась досуха. Нет, она выдержит. Иначе ей придется броситься вниз с балкона, но тогда при падении она раздавит великолепный розмариновый цветок.

Трэвис вытер досуха волосы. Он был зол. Ему трудно было вспомнить, когда в последний раз он был так неудовлетворен после секса. Лили оказалась очень непростой дамой.

«Она или дразнит тебя, или просто не испытывает к тебе никаких чувств, дружище».

Трэвис встал так быстро, что больно стукнулся о мраморные перила. Взглянув на себя в зеркало, он нахмурился.

— Ерунда какая-то, — сказал он, обертывая полотенце вокруг бедер. — Она еще как симпатизирует мне, — добавил он, пытаясь изобразить на лице обольстительную улыбку, но у него ничего не вышло.

Трэвису ни разу не приходилось напрягаться, когда дело касалось женского пола. Он дарил себя, они кончали. Он хотел, они давали. Он уходил, они… Он не знал наверняка, что они делали после его исчезновения из их жизни, но его это и не беспокоило. Единственное, что ему было известно, — Лили не удастся разрушить его высокую самооценку.

Трэвис повернулся к двери и вышел из ванной, тут же столкнувшись с Лили, которая намеревалась покинуть их люкс.

Он грубо ухватил ее за руку, надеясь, что это выглядит, как будто он хочет удержать ее, хотя на самом деле ему отчаянно хотелось прикоснуться к ней. Он подавил стон желания, который готов был вырваться из его груди, когда пальцы сомкнулись на ее предплечье и слегка коснулись ее невероятной груди.

— Что ты собираешься делать в этом платье? — спросил он, тут же пожалев о том, что выбрал такой тон.

Общение с Лили сулило множество неожиданностей. Он был так возбужден, что ему хотелось схватить ее за волосы и потащить в спальню, где можно было овладевать ею снова и снова. Когда он увидел ее в этом волшебном платье, которое очаровало его еще тогда, на модном показе, знаменитое самообладание покинуло его и кровь отлила от лица.

Лили выдернула руку и отступила на шаг. Облизнув свои чувственные красные губы, она прищурила глаза (когда у нее появились такие ресницы, похожие на взмах крыльев бабочки?) и смерила его недовольным взглядом.

— Не думаю, что обязана перед тобой отчитываться, Трэвис, — сказала она, и его имя в ее устах прозвучало как проклятие. — Я отправляюсь ужинать.

Трэвис шагнул ей навстречу.

— Все, что ты делаешь в этой стране, очень даже требует твоего отчета передо мной, — сказал он не подумав, хотя и понимал, что со стороны выглядит как последний дурак. — Я привез тебя сюда, поэтому, что бы ты ни делала, ты должна быть со мной.

«Если бы я сам верил в эти слова», — с сожалением подумал он.

Глаза Лили расширились от удивления.

— О, — и ее рот соблазнительно округлился. — Я и не знала, что ты так строг со своими коллегами. Интересно, а зачем ты вообще привез меня сюда, коль скоро намерен сам принимать все решения?

Трэвис не знал, сколько еще он выдержит такой прессинг, особенно пока она была в этом платье. Если бы на ее месте была какая-то другая женщина, он бы поцеловал ее так, что у нее закружилась бы голова, но впервые в жизни он не был уверен, что его поцелуй примут с благосклонностью. Снова он пожалел, что поддался минутному порыву и привез Лили в Италию. Его ослепило желание зарыться лицом в ее роскошную грудь и погрузиться в мокрое лоно.

Он был зол на нее, но еще больше злился на себя. Трэвис процедил сквозь зубы:

— Подожди меня здесь. Я выйду с тобой.

Она театрально вздохнула, но у нее хватило здравого смысла подчиниться и вернуться в гостиную.