— Не слишком ли рано?

Он улыбнулся в ответ той улыбкой, от которой у молодой женщины защемило сердце.

— Напротив, думаю, мы слишком задержались с оглашением. В конце концов, полковник с супругой знают о твоем намерении выйти за меня замуж с того самого дня, как мы впервые встретились.

Она покраснела — Ксавье явно поддразнивал ее.

— Это совсем другое. Он практически загнал меня в угол, и у меня не было выхода, к тому же я не заявляла об этом официально.

— Даже если и так, — он снова пожал плечами, — к чему тянуть? В воскресенье соберутся все мои родные. Самое подходящее время для подобных известий.

Мишель чувствовала себя почти так же уверенно, как в зыбучих песках. Она тяжело сглотнула и выдавила:

— Ксавье, я должна признаться, что меня это совсем не радует. Они сразу раскусят нас. Я… я, наверное, даже не того типа женщина, что тебе обычно нравятся.

— Пожалуй, это верно, — буркнул он.

Она заметила веселый блеск зеленых глаз и страшно разозлилась. Ах так! Значит, он привык ухаживать за хорошенькими смазливыми дурочками! Чертов Морандель был до такой степени самоуверен, что ей захотелось немедленно ударить по его самолюбию, да побольнее.

— К твоему сведению, ты тоже не моего типа! — заявила она.

— Да? И кто же твоего типа? — Он саркастически приподнял бровь. — Андре?

— Андре, к твоему сведению, очень привлекательный мужчина. — Ей почему-то казалось важным защитить шефа. Наверное, из гордости… Или это в ней говорило мелочное тщеславие? Но Ксавье так дьявольски высокомерен!

— Жаль только, не любит детей, — презрительно протянул ее собеседник.

Мишель вспыхнула. Она сразу же пожалела, что рассказала ему о своих отношениях с Андре. Но Ксавье прав: Андре — яркий пример того, насколько она не разбирается в мужчинах. И Жермен был не лучше… Вернее, намного хуже.

— Извини, мне не надо было так говорить, — тут же прибавил Ксавье, увидев, что сделал ей больно.

Она отвернулась.

— Ну, так ты собираешься подписывать черновой проект или нет? — спросила Мишель, возвращаясь к делам.

Он сразу заметил, что она спряталась за работой, как за надежной броней.

— Не знаю. А ты собираешься выполнить свою часть нашего соглашения?

Мишель прищурилась.

— Ты что, хочешь шантажировать меня? Чтобы заставить изображать твою невесту? — Он не ответил немедленно, и вся краска моментально сбежала с ее только что пылавшего лица. — Да? Ты это имеешь в виду? — У нее даже губы дрожали от гнева.

— Шантаж — слишком сильное слово, Мишель. — Он в очередной раз пожал плечами. — Но ты не можешь упрекать меня за желание защитить свои интересы. В конце концов, я свои обязательства выполнил, а вот ты, похоже, пытаешься увильнуть.

— Я не пытаюсь увильнуть. Просто меня по-настоящему беспокоит, что мы с тобой поступаем отвратительно.

— С моей точки зрения, это выглядит как попытка увильнуть, — спокойно сказал Ксавье. — Или ты поддерживаешь меня, или мы расторгаем наш договор. Полностью. Полумер тут быть не может.

Мишель посмотрела на стоящую перед ней чашку, потом снова на него. Она была в бешенстве.

— Ты блефуешь. Тебе нужен дизайнер для отделки особняка. Лучше меня не найдешь…

— Хватит, Мишель, не торгуйся, — оборвал он ее. — В Париже полно других фирм.

Она окинула его презрительным взглядом… и промолчала.

— Итак, что ты решила? — спросил Ксавье, нимало не встревоженный.

— Ты холодный и расчетливый делец, правда, Ксавье? — сказала, как выплюнула, она.

— Полно, Мишель, хватит терять время. Наш договор остается в силе или расторгается?

Она даже зубами заскрипела от ярости.

— Я уже сказала, что остается.

— Извини, не слышу.

— Остается в силе, — повторила Мишель. Она прекрасно знала, что Ксавье слышал ее и в первый раз. Ох, как же он ее злит! — А теперь ты собираешься подписывать?

— Да. — Он взял папку и добавил: — Подпишу и отдам тебе в среду, когда пойдем ужинать.

— В среду? — Она побагровела. — Я хочу, чтобы ты подписал прямо сейчас.

— Терпение, дорогая. — Он приподнял ее лицо за подбородок и пристально поглядел в лицо. — Мы в среду отправимся в ресторан и будем томно смотреть друг другу в глаза. И ты еще раз заверишь меня, что готова продолжать нашу маленькую игру. Тогда я подпишу твой проект.

Мишель дернула головой, высвобождаясь.

— Ты приводишь меня в бешенство, Ксавье!

— А ты еще красивее, когда злишься. — Он улыбнулся.

— Все, довольно! Я возвращаюсь в контору! — Мишель поднялась из-за стола.

— Увидимся в среду, в восемь, как обычно.

Она собиралась молча уйти, но он удержал ее за руку.

— Мишель? — И внимательно взглянул ей в глаза.

— Да… увидимся в среду.

Он отпустил ее и долго смотрел вслед с торжествующей ухмылкой.

Как я умудрилась вляпаться в такую историю? — недоумевала Мишель, сидя за рулем своего «пежо» и направляясь на север, в сторону поместья Морандель. Стояло раннее утро, и она везла Сержа и его бабку с дедом в гости к Ксавье.

Она не собиралась даже говорить супругам о приглашении. Ей оно сразу показалось скверной затеей, которая приведет только к еще большей лжи и неприятностям. Но Ксавье думал иначе. И взял на себя смелость, а вернее, наглость позвонить прямо в отель и пригласить полковника с женой провести выходные дни в поместье.

Мишель узнала об этом от Люсиль, которая, буквально захлебываясь от возбуждения, на все лады восхваляла ее жениха, говорила, какой он вежливый, внимательный, обязательный. Ей пришлось прервать этот поток и спросить, чем вызвана ее восторженная песнь. Тут-то все и выяснилось.

— Ты не должен был сам приглашать их, — сердито заявила Мишель, когда они встретились, как и собирались, в среду. — Я решила, что это излишне. Ненужное напряжение. А теперь нам придется играть не только перед твоими родными.

Но Ксавье пожал плечами, совершенно не обескураженный ее упреком.

— Если помнишь, они в первую же встречу попросили меня показать им мое родовое гнездо. И я пообещал. А я всегда держу слово. Как видишь, я выполняю мою часть соглашения…

Вспомнив эти его слова, Мишель судорожно сжала руль. У него хватало наглости постоянно подчеркивать свою обязательность, забывая, что он только шантажом вынудил ее продолжать проклятый спектакль.

Но, по крайней мере, в среду он передал ей эскизы и тут же подписал принесенный ею контракт. Хоть по этому поводу ей не надо больше беспокоиться. Но какое он имел право приглашать Кальдеронов в гости? Словно они — его родственники.

Мишель прекрасно видела все возможные трудности. Например, представление Люсиль и Мориса его родителям… Тут придется еще глубже увязнуть в трясине лжи и уверток. И она внезапно подумала, не поэтому ли он пригласил их. В качестве гарантии… Он понимал, что в их присутствии она будет играть убедительнее. Слишком многое поставлено на карту.

Молодая женщина посмотрела в зеркало заднего вида. Люсиль, обняв внука, весело распевала «Три маленьких хорошеньких ягненка», а Серж счастливо хихикал. Даже суровый полковник, сидящий рядом с ней на переднем сиденье, радостно улыбался.

Он заметил ее взгляд и сказал:

— Это просто поразительно, Мишель. Потрясающий пейзаж. Какие краски!

Да, осень уже расцветила деревья всеми мыслимыми оттенками желтого и багряного, а яркое солнце только подчеркнуло их красоту и яркость.

— Да, здорово, — ответила она и снова стала смотреть на дорогу.

Полковник и Люсиль — люди очень хорошие. И ей было очень стыдно за свое поведение. Почему она не поговорила с ними откровенно? Ведь они только хотели, чтобы их внуку было хорошо, а не собирались отнимать его во что бы то ни стало. Какая же она гнусная маленькая лгунья! Наверное, и родители Ксавье тоже окажутся милыми людьми. А она будет врать и им…

Как же я ввязалась в такую историю? Словно вышла прогуляться, привлеченная легким ветерком, а попала в разрушительный смерч. Поначалу ей казалось, что все под контролем, но постепенно ложь засасывала все глубже и глубже, а вихрь мчался все быстрее и быстрее.