Том неодобрительно цокнул языком.

— Никогда бы не поверил! Бедная Фэй.

Ей оставалось лишь незаметно улизнуть. Она вернулась в свой рабочий кабинет, встала у окна, невидящими глазами глядя на улицу, откуда доносился шум машин. Сознание обжигали два слова: «Бедная Фэй». Том произнес их с таким сожалением, что ей стало не по себе от боли и обиды.

Верно говорят: не подслушивай! Никогда не услышишь о себе ничего приятного. Вот и получила свое. Каждый, кто связан с аукционами, должно быть, знает уже о ней и Джеральде. О, это не значит, будто известны все подробности, однако ни для кого не секрет, что встречаются они давно и часто, и не только на работе. Вероятно, люди подозревают, что знакомство не ограничивается прогулками под ручку при луне.

Или, может быть, учитывая их занятость и увлеченность своим делом, никто и не задумывается, спят ли они вместе?

Фэй глянула в маленькое венецианское зеркало, которое висело на стене над письменным столом. Там отражалось окно, кусочек неба с бегущими облаками, большой куст сирени. Почки набухали, и вот-вот стрельнут зеленые листочки.

Потянувшись ближе к зеркалу, Фэй присмотрелась к себе. И с горьким отчаянием увидела серебристо-пепельные волосы, морщинки, которые беспощадное время начало наносить на кожу, паутинку складок на шее.

Но ведь все едва заметно. Об этом знаю только я, поспешила успокоить себя Фэй. Надо специально приглядываться, чтобы обнаружить морщины, особенно складки, намечающиеся на шее. Тем более, если постоянно пользоваться косметикой, можно и скрывать следы времени — и морщинки, и паутинки, и гусиные лапки.

И кого это ты собираешься водить за нос? — тут же задалась вопросом Фэй. — Взгляни правде в глаза: ты стареешь. Впрочем, пятьдесят два года — какая это старость? Это средний возраст, — возразила она сама себе, хотя внутренний голос все твердил свое. — Ну, чтобы там ни было, какому, черт возьми, мужчине нужна ты теперь в постели?

Ты нужна Джеральду, — услужливо подсказала память. Веки Фэй полузакрылись, когда пришли воспоминания о страстных ночах, проведенных вместе.

Да, но он не хотел, чтобы ты стала его женой, — неумолимо продолжала Фэй, — не желал даже жить одним домом. Никогда никаких обязательств перед тобой! А теперь встретил женщину, которая моложе тебя, и поспешил избавиться от наскучившей связи. Такова реальность. Для тебя все кончено. Ты слишком стара, чтобы влюбиться снова, почувствовать желание или нуждаться в ком-либо. Слишком стара.

Зазвонил телефон. Внезапно выведенная из задумчивости, Фэй вздрогнула, схватила трубку, не будучи в состоянии вдохнуть воздуха.

— Алло!

— Фэй!

Она была настолько растеряна, что не узнала голос.

— Да, кто говорит?

— Это Денис Сильвер.

Его, по-видимому, задело или даже обидело, что она не сразу поняла, кто на проводе. Фэй постаралась взять себя в руки.

— О, привет! Как дела?

— Прекрасно, а как у вас?

— Все в порядке.

— Если судить по вашему голосу, то этого не скажешь. Вы говорите глухо, будто плачете или вас одолевает простуда. Надеюсь, ни то, ни другое не соответствует действительности. Я хотел пригласить вас куда-нибудь сегодня вечером.

Ничего не скажешь, Денис Сильвер очень чуткий и любезный человек. Фэй старалась изобразить непринужденность, этакую беззаботность.

— Думаю, простуда меня миновала. Я просто занята делами и отключилась от всего остального.

— Чудесно. Значит, вы согласны?

Но Фэй снова витала в облаках.

— С чем согласна?

Сильвер рассмеялся.

— Проснитесь, Фэй! Согласны ли вы пойти куда-нибудь со мной сегодня вечером? Я подумал, может, вам захочется увидеть новый фильм Феллини, его хвалят вовсю.

— С удовольствием, — согласилась она, не давая себе труда подумать.

Все что угодно, лишь бы выбраться из квартиры, отвлечься от мыслей о том, что делает или не делает Джеральд в Уэльсе. А, кроме того, ее ущемленному самолюбию льстило сознание того, что мужчина, который на десять лет моложе, заинтересован в ее обществе.

Голос Дениса потеплел. Он, кажется, обрадовался.

— Великолепно. Я спущусь к вам на этаж в полседьмого. Мы сначала пойдем закусим, не так ли? Начало сеанса в полдевятого — у нас будет время для ужина. В какой ресторан вы хотели бы пойти — индийский, китайский или мексиканский?

— А чем вам не угодила английская кухня? — поддразнила его Фэй.

— Английские рестораны не открываются до восьми тридцати. Там мы не успеем спокойно поесть.

— Действительно. В таком случае остановимся на китайском.

— Замечательно. Меня это вполне устраивает.

Сильвер в отношении еды был таким же некапризным, как и во всем остальном. Когда вы не в духе, лучшей компании вам никто не составит. Денис так живо интересуется окружающим миром, новостями искусства, общественными событиями. Фэй наслаждалась его обществом и чем лучше узнавала Дениса, тем больше получала радости от общения с этим человеком.

Однако вечером, когда Фэй заканчивала сборы, в ней заговорила совесть. Она уже надела твидовую юбку кирпичного цвета, ярко-зеленый свитер с высоким горлом; щеткой так расчесала волосы, что они заблестели, словно серебряная столовая ложка; воспользовалась косметикой и духами. И вдруг ей подумалось: честно ли она поступает, принимая общество Дениса Сильвера, в то время как любит другого мужчину?

Она не хотела бы причинять Денису боль. Ей самой достался такой удар, что она не может заставить мучиться другого, особенно, если тот симпатичен ей.

Однако внутренний диалог на этом не был закончен.

Перестань, — гневно взывала к себе Фэй. — Он же с тобой несерьезен. На десять лет моложе. Если ты слишком стара для Джеральда, то что говорить о Денисе? Даже глупой утке понятно!

Сильвер лишь использует тебя, как и ты используешь его. Человек еще не освоился в городе, одинок, ему нужно общество. Он не станет слишком углублять отношения, поэтому и задеть его больно ты не сможешь.

Но все-таки, пожалуй, стоило бы поговорить с ним. — Фэй иронически улыбнулась. — Да неужели? А о чем? Послушайте, дескать, Денис, не влюбляйтесь в меня, так как я никогда не смогу ответить вам тем же?

Только вообрази собственную персону с подобными словами на устах! Ты способна представить себе выражение лица Дениса при этом? Он или почувствует себя неловко, или — еще хуже — будет давиться от смеха. Тебе это понятно? Ну, слава богу!

Он же наверняка уже знает о Джеральде и чувствует, что ты любишь другого. Денис вовсе не дурак.

Фэй рассматривала свое отражение в зеркале с мрачным недовольством. «Здесь, — зло подумала она, — только один человек страдает полным отсутствием рассудка, это ты, Фэй Стил!

Появился Сильвер. Он сразу же отметил, как хорошо леди выглядит, и расхвалил ее зеленый свитер.

— Он соответствует цвету ваших глаз. Вам кто-нибудь уже говорил, что у вас глаза совершенно такие же, как у кошки?

— Те, кто хотели остаться моими друзьями, не говорили.

— Да, но я обожаю кошек! — смеясь, запротестовал Денис.

Лицо Фэй стало серьезным.

— Не надо обожать меня, Денис.

Он повернулся к ней, сразу посерьезнев. На секунду оба умолкли.

Наконец Сильвер спросил:

— Неужели я не смею любить вас?

Она покачала головой, губы ее дрогнули. Сильвер смотрел на розовую линию ее рта, затем коснулся его мизинцем — чуть-чуть, совсем легко.

— Что ж, попытаюсь не любить вас, Фэй. Спасибо за предупреждение.

Он распахнул перед ней переднюю дверцу машины. Фэй села и прикрыла глаза, ощутив страшную боль под веками. Денис не показывал, что смущен или что ему смешно. Неужели он начинает смотреть на их знакомство серьезно? Ее охватило чувство неуверенности.

Денис ей нравится. Не попробовать ли строить отношения с ним в более сердечном ключе? Фэй вспомнила взгляд, каким он только что смотрел на нее, и ей стало грустно. Джеральд ее не любит, у них нет будущего. А с Денисом есть? Лучше бы она ничего не говорила Сильверу! Но слов назад не воротишь.