Джино помнил, что приглашал свояченицу приезжать в любое время. К тому же он весьма невнимательно слушал ее во время их телефонного разговора в четверг, так что возразить было нечего.

Да и незачем возражать. Он был признателен Лизетте за помощь в прошлом. После развода Анжела провокационно намекала ему, что ее сестра подойдет ему больше, но он не воспринимал ее слова всерьез: Лизетта уже была замужем. Муж ее имел деловые связи с корпорацией Ди Бартоли.

— Приятно видеть тебя, Лизетта, — сказал Джино, заставляя себя настроиться на положительный лад. — У тебя есть определенные планы? А у Николетты?

— Я хочу увидеть сад, конечно. Ты покажешь его мне после завтрака вместе с тихоней-американочкой? Не думаю, что садовники сегодня работают.

— Нет, не работают, и сад еще не до конца оформлен, но я покажу его тебе.

— Как поживает американочка? Соответствует своей квалификации?

— Для начала — она не американочка.

— О, ты знаешь, что я имею в виду, Джино, — ничуть не смутилась Лизетта. — Я встречала ее однажды здесь вместе с Франческо, но, должно быть, чем-то напугала ее, так как разговаривать, не прячась, как мышка, она могла только о саде. Я понимаю, что Франческо нашел в ней. У нее милый творческий потенциал, она довольно умна, но мне жаль ее.

— Эта история сейчас…

— С Франческо?..

— План сада изменился. Дело в том, что… — и Джино вкратце рассказал о болезни мисс Мэдисон и роли ее сестры-близнеца в воплощении проекта. И хотя Лизетта слушала, удивленно подняв брови, он представил обман Роксаны в лучшем виде, с совершенной уверенностью, как все должно завершиться.

— А как поживает моя дорогая Пия? — спросила Лизетта, достаточно удовлетворенная рассказом Джино и желающая переменить тему разговора. — Полагаю, скучает по мисс Кэссиди?

Джино вдруг подумал, что Пия ни разу не упомянула о мисс Кэссиди.

Он должен предупредить мисс Кэссиди о предстоящем увольнении, как только найдет ее. Девочке вообще-то следовало скучать по тому, кто заботится о ней. Если Пия не вспоминает о ней, значит, мисс Кэссиди не подходит для этой работы.

— Джино?..

— Извини. Я задумался.

— Николетта поиграет с ней, как старшая сестра. По меньшей мере… У нее было много истерик?

— Не было уже много дней. Она так успокоилась здесь… Роксана преподает ей музыку. Я всерьез подумываю над тем, чтобы не увозить дочку обратно в Рим.

Он снова задумался, чувствуя терпеливый, заботливый взгляд Лизетты, но не готовый говорить с ней об этом.

— Где эта маленькая девочка Пия? Под скамейкой ее нет, за деревом ее нет…

Роксана и Пия играли в прятки. Роксана заметила девочку, одетую в красное платье, еще пять минут назад, когда открыла глаза и увидела, как из-за мраморного фонтана торчит ее локоть.

Ей уже было известно, что Пии не нравится быть обнаруженной слишком быстро, она любила, когда Роксана разыгрывала целый спектакль, разыскивая ее в самых неподходящих местах.

— Думаю, она могла бы находиться под этим горшком, — сказала Роксана, переворачивая цилиндр терракотового цвета, в который едва мог поместиться новорожденный котенок. — Нет. Где же она?

Пия захихикала.

— Откуда этот звук? Это птичка? Нет, я уверена, что это смеялась Пия, но где она?

Один из садовников оставил у забора мотыгу. Роксана взяла ее за деревянную ручку и решила «обнаружить» Пию по дороге в кладовку для инструментов, куда хотела убрать мотыгу.

Во время игры в прятки ей удалось проверить работу садовников за прошлые недели, и она подумала, что Ровена порадовалась бы увиденному. Судя по ее голосу во время их телефонных разговоров, она была довольна, как все идет.

Кроме того, Ровена наконец нашла врача, который в самом деле ей нравился.

— Пия! Я нашла тебя, наконец!

— Ты была такой смешной, Мэдди. Разве ты не видела, какой маленький горшок для цветов?

— Ну, я немного притворялась, дорогая. Забавно смешить людей.

Послышались голоса и хруст гравия — Джино вывел Лизетту и Николетту во двор, чтобы показать им сад. Николетта оставалась все такой же мрачной и скучной и не отвечала на милые, но настойчивые просьбы Пии поиграть с ней в прятки.

Лизетта, казалось, не слышала этого.

— О, это роскошное солнце! — сказала она. — Я собираюсь бездельничать, лежать и спать, как кошка.

Джино представил Роксану Лизетте. При этом он слишком быстро отвел взгляд от лица Роксаны, а рука на мгновение застыла у ее плеча, будто он не знал, куда ее девать. Она понимала, что выглядит чересчур взволнованной.

Оставалось только представить, если бы она прошлой ночью пришла к нему в комнату, а Лизетта увидела ее пустую постель или ее саму, выходящую из комнаты Джино рано утром… А если бы это увидела Пия?!

Лизетта пожала руку Роксане и пробормотала:

— Слышала, что вас должно называть как-то по-другому… Вы же не Ровена?

— Пия называет меня Мэдди, — сказала Роксана и улыбнулась.

— Джино, а как ты называешь мисс Мэдисон? — Лизетта подняла тонкие брови.

— Роксана. Но мне также нравится имя Мэдди.

— Да? — Лизетта на мгновение прищурилась. — Тебе не кажется, что Пия зовет ее слишком фамильярно? Я противница воспитания в детях неуважения к взрослым.

Она посмотрела на Джино и Роксану и, видимо, заметила нечто, что ей не понравилось, потом улыбнулась шире, немного крепче сжав свои белые зубы.

— Бедняжка Пия…

Лизетта принялась объяснять, отчего следует пожалеть Пию. К счастью, девочка не слышала ее, а снова пыталась найти игру, которая могла понравиться мрачной Николетте.

— Ты можешь лазить по деревьям?

— Нет. Я не ребенок и не играю в ребяческие игры.

Пия попыталась предложить игру еще раз, но безуспешно. Она нахмурилась и принялась бросать камешки гравия.

— Только не на красивую зеленую траву, дорогая, — сказала ей Лизетта, но не заметила, что Пия продолжает в том же духе. Все внимание Лизетты было приковано к Джино.

Николетта спросила мать возмущенным театральным шепотом, придется ли ей играть с этим ребенком весь уикенд, и сказала, что ей станет безумно скучно и она никогда не приедет сюда снова. Лизетта пообещала сделать Николетте подарок, если та будет вести себя хорошо.

— Я должна поставить это в сарай, — сказала Роксана, держа в руке мотыгу.

— Мы пойдем с тобой, — предложил Джино и повернулся к Пии. — Пойдем с нами, дорогая. — Пия оторвалась от бросания камешков, и он прибавил Роксане: — Лизетта хочет, чтобы ей показали сад. Ты расскажешь ей об изменении плана, ведь это была твоя идея?

Роксана изложила вкратце идею изменения плана сада, но Лизетта казалась такой же скучающей, как и ее дочь.

— Прекрасно, — пробормотала она пару раз, хотя этот отзыв мог адресоваться солнцу, которое грело ее спину.

Лизетта была потрясающе ухоженной женщиной, но ее туфли на высоких каблуках, украшенные ремешками и пряжками, не подходили для ходьбы по гравию и траве. Она была красива, с роскошной фигурой, широко посаженными темными глазами, тонкими бровями, полными губами ишеей совершенной формы. Темные волосы глянцево блестели под лучами солнца. Джино как-то упомянул, что мать Анжелы и Лизетты была американкой, но Лизетта казалась настоящей жительницей Европы.

— Джино, тебе не удастся отделаться от меня этим летом, — вкрадчиво произнесла Лизетта. — Я буду приезжать к тебе каждый уикенд. Многие годы я говорила тебе, насколько впечатляющим может оказаться этот сад, если за ним ухаживать должным образом. Ты признаешь теперь, что я была права? — Она прикоснулась ладонью к его руке и как-то очень ласково пожала ее.

В Роксане проснулась ревность. Ей хотелось шагнуть вперед и, как рассерженной школьной учительнице, задать вопрос о семейном положении миссис Фалькони и потребовать от нее не распускать руки.

— Признаю, что ты была права, — лениво ответил Джино свояченице. — Мы должны были сделать это много лет назад.