— А знаешь что? — Рокс удалось улыбнуться. — Я до сих пор чувствую себя потерянной, дорогая, — прошептала она. — Вот отчего я плачу. Я потерялась в Италии… мое сердце… с тобой и твоим папой… и я не думаю, что когда-нибудь верну свое сердце домой.

Но Пии было всего четыре года. К счастью, она не поняла.

— Ты больше не потерялась, глупышка! Папа и я теперь нашли тебя, так что все хорошо.

Роксана посмотрела вверх и увидела, как Джино подходит к ним.

Проклятье, подумала она, он слышал ее слова? Ее глаза все также предательски красны?

Он не дал ей возможности подумать.

— Я был настолько глуп, — сказал он и обнял Роксану. — Я не могу позволить тебе уйти. Останься, Роксана, и стань частью нашей с Пией жизни.

— Частью вашей жизни, Джино? — прошептала она. — Как я могу сделать это? Что мне здесь делать? Мы же говорили об этом! Что ты станешь делать? Поселишь меня в квартире в Риме и я буду ждать тебя по вечерам? Может, тебе удастся вырваться ко мне пару раз в неделю между работой и занятиями с Пией? Дожидаться, когда ты оставишь меня? Что я тогда буду делать?

— Нет! Я думаю о другом. Ты кое-что сделала для меня, Роксана. Я также стал максималистом и думаю, что остаться ни с чем невыносимо. Что касается тебя, то я хочу всего. Я люблю тебя…

— И я, — сказала Пия и потянула Роксану за брючину.

— И если бы у меня был хоть какой-то здравый смысл, — проговорил Джино, — я понял бы свое сердце раньше… прошлой ночью или в воскресенье… и не оставил важных и необходимых слов о женитьбе до последней минуты, как сейчас, — он что-то тихо сказал по-итальянски и уткнулся лицом в изгиб ее шеи. — Что я могу сделать? Твой рейс через час!

— Мне не обязательно лететь им, — сказала Роксана.

Он отстранился и изумленно посмотрел на нее.

— Так ты согласна?..

— Ты в самом деле спрашиваешь, Джино? — Она пристально посмотрела на него. — Ты говорил, что никогда не женишься…

— Потому что считал, что если мне не удался брак с такой совершенной женщиной, как Анжела, то у меня не получится ни с кем. Потом я обнаружил, что мне не хочется совершенства. Я желал тебя.

— Меня, со всеми моими недостатками? Это самое приятное, что мне когда-либо кто-нибудь говорил… О, Джино!

— Тебя, — прошептал он. — Прозорливую, эмоциональную и инициативную максималистку.

— Которая не знает, когда лучше прекратить разговор.

— И не боится высказывать свое мнение. Жизнь таким образом становится намного интереснее.

— Которая снимает садовые перчатки и слишком пачкает руки.

— Мне это нравится. Мне по душе, как ты заботишься о своей сестре, как подружилась с Пией, — он снова крепко обнял ее. — Роксана, ты должна сказать мне, осмелишься ли ты согласиться на предложение мужчины, который говорил тебе несколько недель назад, что никогда не женится?

— Осмелюсь.

— Да? — Он прислонился лбом к ее лбу, наклонился и поцеловал ее.

— Уверена на сто один процент, Джино, — она прикоснулась ладонью к его подбородку. — Мы должны вернуться к столу регистрации и сказать, что необходимо снять мой багаж с рейса.

— Нам следует объяснить Пии? — спросил Джино. — Или подождем, пока придумаем, как…

— Снимите багаж Мэдди с рейса! — Пия отпустила брючину Рокс и помчалась между группой бизнесменов. Она исчезла за какие-то секунды, но они слышали ее настойчивый голосок. — Мэдди остается. Мы должны снять ее багаж! Мы что же, должны это делать сами?!

— Думаю, она намного обогнала нас, — улыбнулась Роксана. — И уже поняла все самое важное.

— Мы потеряем ее из виду, если не будем осторожными.

— Тогда давай догоним ее, — она взяла Джино под руку, и они, извиняясь, стали прокладывать путь сквозь людскую толпу.

— Роксана?

— Да, Джино?

— Думаю, что мы тоже поняли все самое важное.

Роксана не стала спорить. Она уже решила, что иметь одно мнение с таким мужем, как Джино, может стать очень милой привычкой.