Она снисходительно улыбнулась и покачала головой.

— Нет, ты не прав. Ты просто не понимаешь. Если я говорю о ком-то, что он талантлив, значит так оно и есть. В моей семье все время была тяга к творчеству, все мои родственники очень хорошо разбираются в искусстве. По иронии, у нас не было никого, кто бы был талантлив в чем-то, хотя мы очень к этому стремились всегда. Но, похоже, нашим единственным талантом было и остается именно ВИДЕТЬ настоящие произведения искусства. Наверное мы прирожденные критики. Так что мне ты можешь верить.

— Ну хорошо, как скажешь, — я пожал плечами. Рика смотрела на меня с такой любовью и восхищением, что я просто терялся. Такой я ее еще никогда не видел. И я решил, что к черту работу, я должен воспользоваться ее расслабленным обожанием прямо сейчас, а то неизвестно когда еще мне удастся ее такой поймать.

Когда Рика уходила на работу, едва живая от моих ласк, она сказала, что в выходные я должен быть готов. Потому что пришла пора мне познакомиться с ее семьей.

Я спал почти без перерыва полтора суток. Просыпался, видел эту ужасную комнату без окон, с тусклой лампочкой под потолком и снова засыпал. Когда спустя вечность за мной пришел мой знакомый конвоир с собакой, я уже мало что соображал. Он отвел меня в сарай с душем, потом посадил за деревянный стол в саду, приковал наручниками одну мою руку к железному столбу, который служил опорой для бельевых веревок и приказал есть все, что я захочу. Сыр, картошка, колбаса. Меня затошнило при виде еды. То ли от голода, то ли это было нервное. Я все-таки попытался впихнуть в себя кусок сыра. Душ, свежий воздух, еда — я вполне догадывался чем заслужил такие курортные условия. Вернее, их заслужила мне Рика. При мысли о том, что она жертвует своим телом ради того, чтобы со мной обращались хорошо, меня едва не вырвало и я осторожненько положил сыр обратно на тарелку. Но что я мог сделать, ЧТО!!! Впрочем, тут что-то было не так… ОНА БЫ НЕ СТАЛА СПАТЬ С ЧЕРНЫМИ НИ ЗА ЧТО И НИКОГДА. Она бы лучше сама перегрызла себе вены, я точно это знаю. И уж тем более не стала бы ради меня…

— Чего не ешь? — Угрюмо спросил меня мой тюремщик. Он сидел напротив. Пес лежал у моих ног под столом. — Эрика сейчас придет и будет говорить с тобой. Она так захотела, и я ей разрешил. Если будешь дурить, я тебя убью и скормлю твои уши своему псу. Не посмотрю что ты отец ее сына, мне на это плевать.

Я напрягся. Я не хотел видеть Рику. Я боялся… боялся посмотреть ей в глаза и узнать правду. Но мне конечно же надо было ее увидеть.

На ней было очередное старомодное платье, наверное еще времен молодости наших родителей. Но она все равно выглядела как всегда восхитительно. Большие оранжевые маки на белом фоне, ткань тесно облегала ее фигуру, слегка собираясь складками на талии. На щеках моей жены играл здоровый румянец, кажется даже она немного загорела. О да, здоровый деревенский воздух и активный секс со смуглым южным парнем шел ей на пользу.

Без капли смущения или замешательства, она подошла и села напротив меня. Бросила на моего конвоира многозначительный взгляд и тот тут же испарился как июньская роса. Неужели ради того, чтобы хоть минимально манипулировать, она стала с ним спать. Нет, только не Рика! Рика бы никогда… Рика, Рика бы… А впрочем, я так долго исподволь пытался ее изменить, что быть может мне это наконец удалось? Я разбил все привитые ей семейные установки? И она научилась быть гибкой? Надо же, для меня настал час триумфа. Почему-то захотелось кого-нибудь убить. Хотя бы себя для начала.

— Его зовут Руслан. — Спокойно разглядывая меня, произнесла она. — Я понимаю, тебе это кажется невероятным, но взгляни на него моими глазами. Иногда я способна послать к черту все свои, как ты называешь, предубеждения, и кинуться навстречу чувствам. Ты не верил в это никогда, да? Но однажды я ведь сделала это, когда влюбилась в тебя так по-глупому. Ты был и есть никто, ты сам это знаешь, но это не остановило меня. — Она помолчала, а потом каким-то незнакомым мне голосом продолжила: — В нем есть то, чего нет в тебе, чего не было ни в одном мужчине, из всех кого я встречала. В нем есть сила. Жизнь. Он настоящий, понимаешь? Он дикий!.. — Она усмехнулась. — Все-таки я не такая уж и расистка, как ты считал.

— Расистка еще большая, чем я считал. Он же не негр и не китаец. У него европеоидная раса, как и у тебя. А ты его уже автоматически занесла в иную расу. Лучше скажи, что не националистка, так будет правильней.

Она подняла брови и грустно покачала головой.

— Да… красивая речь не получилась. Мне с моей профессией непростительно делать такие ошибки.

— Перестань дурачиться, я тебя знаю. Просто скажи — почему. Мне хочется понять. Для себя.

Она задумчиво посмотрела на меня. Потом на небо, как-то мечтательно и тепло. Потом ее взгляд переместился мне за плечо, туда, где он, ее любовник, судя по звукам, забавлялся со своим псом. Она не умела играть, совсем не умела. В ней не было ни капли артистки. В ней не могло быть такого ТАЛАНТА, потому что во всех, кого производил их порченый род, не было таланта. Не было божьей искры. Ну кроме Владимира… нет, она не могла играть. Так смотреть, как она смотрела на этого чужого человека, она могла лишь в том случае, если и вправду его любила. ТАК она не смотрела никогда даже на меня. Быть может по ночам, но я этого не видел… И все же я пробормотал:

— Я не верю.

— Мужчины любят обманывать себя.

— Ты делаешь это ради меня?!

Она засмеялась.

— Боже, Дэн, кем должен быть тот герой, ради которого я бы подложилась под… под такого как он! Ради которого я бы вообще под кого-нибудь подложилась! Я не умею торговать собой.

— Да, для этого тоже нужен талант…

— Откуда этот сарказм?! Ревность, Дэн? Я думала, ты выше этого. Не унижай себя.

— Мы можем бежать. Если ты смогла усыпить его бдительность, можно убежать. По крайней мере попытайся сама.

— Я не собираюсь никуда бежать, ты что, так ничего и не понял?! — Она сокрушенно покачала головой, с жалостью окинув меня взором. — Я останусь с Русланом. Навсегда, понимаешь? Я могла бы помочь бежать тебе, но из этого ничего не выйдет. Они все повязаны, тебе не добраться даже до вокзала. Ты помнишь какую тему разрабатывал мой брат. Нам ли питать иллюзии на этот счет! Бесполезная и опасная затея. И вообще — я сейчас вообще не хочу ни о чем думать. Я устала от нашего дурацкого мира, от моих родителей, от тебя. Я хочу снова стать дикой, как он…

— Та Рика, которую я знал, так не могла рассуждать.

— Той Рики больше нет. Мне надоело быть солдатом, как мой папаша. Я женщина, понимаешь? И хочу ею остаться. Только он смог открыть мне, что я женщина.

— Я думал, это сделал я…

— Ты просто научил меня достигать оргазма, — она издевательски засмеялась, но тут же взяла себя в руки. — Ты беспокоишь меня, я чувствую перед тобой вину, поэтому мне хочется, чтобы ты поскорее отсюда убрался. Мои вряд ли дадут деньги, я написала письма, но скоро станет ясно, что результата не будет. Руслан сможет какое-то время держать свору под контролем, он сын местного командира, но это не надолго. Думаю, Руслан с радостью бы от тебя избавился, любым способом, если ты понимаешь о чем я. Но я сказала, что ты отец моего сына, и я поэтому хочу тебя спасти. Чтобы ты мог вернуться и остаться с ребенком. Смотри не проболтайся, что все не так. Вчера я написала письмо одной своей подруге, возможно ей удастся собрать выкуп за тебя. Если все получится, то ты спасешься. Видишь, я все же стараюсь тебе помочь, ведь я понимаю, что предаю тебя. — В порыве какой-то нежности, она схватила меня за руку и умоляюще произнесла: — я больше не солдат, Денис, я женщина. А женщины иногда предают ради своей любви. Прости… Если вернешься домой, позаботься о Владимире, быть может с тобой ему будет лучше чем с моими родными. Я не хочу, чтобы он вырос солдатом.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: