— Что же это за люди, — вопрошала Гас, дрожащими руками сжимая чашку с кофе, — которые стреляют в собственных собак?

Мэлани смотрела на нее с противоположного конца стола.

— В этом не было злого умысла, — сказала она, хотя в душе не верила собственным словам.

Несколько минут назад, когда в заднюю дверь вбежала заплаканная ее лучшая подруга, Мэлани поняла, насколько ценит то, что призвание Майкла — лечить.

— Но он же не убивает своих пациентов, верно? — бормотала Гас, как будто прочитав ее мысли. — И что я скажу Крису?

— Скажи, что Чарли умер, что теперь ему лучше.

Гас потерла лицо руками.

— Это будет ложь, — сказала она.

— Ложь во спасение, — ответила Мэлани, и помимо воли обе задумались над тем, что и почему сделал Джеймс.

Когда Гас вернулась домой, на крыльце ее ждал Крис.

— Папа сказал, что Чарли умер, — сообщил он.

— Знаю, — ответила Гас. — Мне очень жаль.

— Мы похороним его на лежбище?

— Кладбище? — нахмурилась Гас. Кстати, куда Джеймс дел собаку? — Не думаю, милый. Папа, наверно, похоронил Чарли где-то в лесу.

— Теперь Чарли стал ангелом?

Гас подумала о спаниеле, у которого, похоже, всегда были вместо лап крылья.

— Да. Скорее всего.

Крис потер нос.

— И когда мы его снова увидим?

— Когда попадем на небеса, — объяснила Гас. — Разлука не будет долгой.

Она взглянула на сына, на щеках которого блестели слезы, и бросилась в дом, Крис за ней. Там Гас пошла в ванную, взяла щетку, шампунь, станки «Бик», абрикосовые духи. Завернула все в хлопчатобумажную ночную сорочку и положила на кровать. Потом стала доставать из ящиков и срывать с плечиков одежду.

— Как ты отнесешься к тому, — спросила она у Криса, — если мы некоторое время поживем у Эм?

Гас с Крисом спали у Голдов в комнате для гостей — в узкой комнатке за смотровой Майкла. Там стояла двуспальная кровать, шаткий комод и невообразимо пахло алкоголем. Понимая нелепость ситуации, понимая, что все обман, Гас легла спать в восемь часов, как только уложила Криса. Она лежала в темноте рядом с сыном и пыталась не думать о Джеймсе.

Майкл с Мэлани ничего не сказали. А что было говорить? Тут слова излишни. К чести Джеймса нужно сказать, что он звонил четыре раза. Дважды он приходил, но только чтобы услышать, как Гас кричит из дома Голдов, что не желает его видеть.

Гас дождалась, когда наверху стихнет шум льющейся воды. Она прислушалась к ровному дыханию Криса и осторожно выбралась из постели. Вышла в коридор и пробралась в коморку, где в темноте мерцали кнопки телефонного аппарата.

Джеймс ответил после третьего звонка.

— Алло, — послышался его нетрезвый голос.

— Это я.

— Гас! — Она почувствовала, как он вздрогнул и сразу протрезвел, потом сел и поднес трубку ближе к уху. — Я хочу, чтобы вы вернулись домой.

— Где ты его похоронил?

— В лесу. У каменной стены. Если хочешь, я поведу тебя и покажу.

— Я просто хотела узнать, — ответила она, — чтобы что-то говорить Крису.

Хотя на самом деле она не собиралась ничего рассказывать сыну. А позвонила потому, что боялась (хотя и сама себе опасалась в этом признаться), что спустя несколько лет, гуляя по лесу после грозы, найдет собачий скелет.

— Я поступил так не потому, что хотел причинить ему вред. И плевать на этот чертов ковер! Если бы можно было взамен ковра вернуть Чарли здоровье, ты знаешь, я бы ни секунды не раздумывал.

— А ты и не раздумывал, — сказала она. — Разве нет?

Она потихоньку опустила трубку на рычаг и зажала рот ладонью. И в этот момент поняла, что перед ней стоит Майкл.

На нем были тренировочные штаны с дыркой на колене и вылинявшая футболка.

— Я услышал шум, — объяснил он, — и спустился проверить, все ли в порядке.

— В порядке, — задумчиво повторила Гас.

Она думала о словах Мэлани, о том, что сказал утром Джеймс. «Наш пес умер». Но на самом деле собака не умерла, если разобраться. Собаку убили. А это не одно и то же.

— Ничего не в порядке, — сказала она. — Даже близко.

Она почувствовала руку Майкла на своем плече.

— Он поступил так, как считал, что будет лучше всего, Гас. Он даже повел Чарли поохотиться. — Майкл опустился рядом с ней на колени. — Когда Чарли умер, он был рядом с тем, кого любил больше всех. Я мог усыпить его, но я не смог бы сделать его счастливым.

Майкл встал.

— Ложись спать, — велел он и повел Гас назад, в комнату для гостей, легкими движениями теплой руки поглаживая ее по беззащитной спине.

На следующее утро Мэлани и Гас повели детей на пруд. Крис с Эмили бросились к воде, а они пока расстилали полотенца, расставляли шезлонги и прохладительные напитки. Внезапно со стороны спасателей раздался свист. Крепкий загорелый юноша в красном жилете прыгнул в воду и быстро поплыл к скале. Мэлани и Гас продолжали сидеть в шезлонгах, парализованные внезапной мыслью: они не видят своих детей!

Потом появилась Эмили за руку с незнакомой женщиной. В темно-синей глади пруда виднелся медленно вращающийся овал, уходящий под воду. Спасатель поднырнул под него и снова показался на поверхности, быстрыми гребками добрался до берега и вытащил что-то на песок.

Крис лежал совершенно безжизненно, лицо бледное, грудь не вздымается. Гас протиснулась сквозь толпу, не в силах произнести ни слова, не в силах сделать ничего, кроме как безвольно опуститься на землю рядом с сыном. Юноша-спасатель наклонился и припечатал свои губы к губам Криса, вдыхая в него жизнь.

Голова Криса откинулась набок, его вырвало водой. Задыхаясь, он расплакался и бросился в спасительные объятия матери. Юноша встал.

— С ним все будет в порядке, мадам, — заверил он. — А девочка? Его подружка? Она прыгнула со скалы, он за ней. Дело в том, что она нырнула там, где можно достать до дна. А ваш сын — нет.

— Мама, — позвал Крис.

Дрожащая Гас повернулась к спасателю.

— Извините. И большое спасибо.

— Не за что, — ответил юноша и направился назад к спасательной вышке.

— Мама, — позвал Крис, на этот раз уже настойчивее. — Мама!

Он дрожащими, холодными как ледышки руками обхватил ее лицо.

— Что? — спросила Гас с таким тяжелым сердцем, что оно давило на ребенка внутри нее. — В чем дело?

— Я видел его, — с горящими глазами сказал Крис. — Я видел Чарли.

В тот же день Гас с Крисом перебрались к себе домой. Они отнесли свои вещи и туалетные принадлежности наверх. К вечеру вещи были разложены по своим местам, и когда Джеймс вернулся домой с работы, то обнаружил спящего сына и жену, которая ждала его в супружеской постели, — казалось, они никуда и не уходили.

На этот раз в кошмаре Гас удалось швырнуть ключи как никогда далеко, под другую машину, припаркованную на противоположной стороне улицы. Она отстегнула свой ремень безопасности, бросилась к дверце дочери, отстегнула ремень и вытащила ее из кресла, когда услышала шаги за спиной.

— Ублюдок! — воскликнула Гас, впервые во сне давая отпор, и пнула колесо.

Она бросила взгляд на заднее сиденье, как вдруг увидала мужа, который потянулся, чтобы отстегнуть сына. Гас удивилась: почему она так долго не замечала, что рядом с ней на пассажирском сиденье находится Джеймс?

Ноябрь 1997 года

— Я нанял для Криса адвоката, — сообщил в субботу за ужином Джеймс. Слова вырвались у него, словно отрыжка, и он запоздало прикрыл рот салфеткой, как будто мог забрать их назад и высказаться более учтиво.

«Адвоката». Сервировочное блюдо вырвалось из рук Гас и со звоном упало на стол.

— Что ты сделал?

— Я конфиденциально переговорил с Гэри Мурхаузом. Помнишь, из Гротона? Он посоветовал нанять адвоката.

— Но Крис ничего не совершал. Находиться в депрессии — не преступление.