— Ничего, я справлюсь.

— Уверена? — скептически поинтересовался он. — Кажется, в этом году тебя обещали ввести в совет директоров фирмы? Не потому ли ты потеряла своего драгоценного Кевина? Если уж тебе было некогда услаждать его раздутое самолюбие, то откуда ты собираешься взять время на ребенка?

— Знаешь, у всех бывают выходные дни, а также ночи, — с сарказмом уточнила Розлин, — и я получила достаточно весомое тому подтверждение!

Стюарт закрыл глаза и постучал себя кулаком по лбу.

— О Боже, что же я натворил! Я разрушил твою карьеру, все планы…

— Не кори себя, — спокойно произнесла она. Если ты еще не забыл, я тоже при этом присутствовала, причем вовсе не в качестве пассивного наблюдателя.

— Да, помню.

Под его пристальным немигающим взглядом руки и ноги Розлин вдруг налились тяжестью и стали непослушными. Хорошо, что я уже сижу, подумала она. Не хватало еще рухнуть на пол у его ног.

— Что толку плакать над разбитым кувшином? — с напускным равнодушием заметила она.

— Свежее сравнение, ничего не скажешь, — горько усмехнулся Стюарт.

— Нечего ехидничать. Да, мы оба совершили ошибку, но я не позволю, чтобы мой ребенок за нее расплачивался.

— Ошибку, — повторил Стюарт со странной горечью в голосе.

— Ну… Мы же не рассчитывали на столь ощутимый результат нашей… нашего… — Розлин смутилась и принялась с преувеличенным интересом рассматривать знакомый рисунок на обоях за спиной у Стюарта.

Неожиданно он пришел ей на помощь:

— Мне тоже не хватает слов, — честно признался он. — Хотя обычно у меня такой проблемы не бывает.

— Да, тебе всегда есть что сказать, — хрипло согласилась Розлин. Неужели ему так же трудно стереть из памяти воспоминания о той ночи, как и ей?

— Как Дик отнесся к твоей беременности?

Розлин нахмурилась и вздохнула.

— Он винит во всем себя и считает, что, будь мама жива, этого бы не случилось. Похоже, все окружающие чувствуют за меня ответственность. Но я же не дура и сама много думала о том, что непросто быть матерью-одиночкой и одновременно делать карьеру. И все же всем вам придется смириться с моим решением.

— Розлин, спорить по этому поводу нам вовсе не обязательно, — примирительно заметил Стюарт.

— Я тоже так думала. — До того момента, как увидела твою реакцию на новость, добавила она мысленно. — Дай тебе волю, так ты бы все сам за меня решил.

— Я просто хочу тебя поддержать. — Видя скептическое выражение ее лица, он стиснул зубы. — Пойми, ты больше не одна.

— Не думаю, что Линде было бы приятно это услышать.

— Линде?! — не понял Стюарт.

— Ну да, той самой Линде, о которой ты в последнее время писал в каждом письме. Не мог же ты так быстро забыть эту «идеальную женщину».

Они всегда довольно откровенно обсуждали личную жизнь друг друга, и Розлин раньше не слишком волновало то обстоятельство, что у Стюарта было много романов. Впрочем, тогда она не была беременна, так что, вполне вероятно, что внезапная острая неприязнь к незнакомой женщине объясняется именно ее нынешним состоянием.

— Ах, эта Линда!

Румянец, выступивший у Стюарта на щеках, означал, что на этот раз дело серьезно, и Розлин попыталась убедить себя, что рада за него.

— Ей может не понравиться новость о твоем будущем отцовстве, — заметила она.

— Черт, Розлин, мне все еще не верится!

Она сочувственно посмотрела в его немного растерянное лицо. Казалось, он все еще не оправился от шока.

— Да, на это нужно время.

— А ты в порядке? То есть у тебя все идет нормально? — Взгляд Стюарта опустился к ее еще не округлившемуся животу.

Розлин вздохнула.

— Я еще не слишком большая, правда? Врач говорит, что все идет нормально.

— Я спрашивал, как ты себя чувствуешь, — уточнил он.

— Тошнота по утрам еще не прошла, и мне, похоже, требуется спать по четырнадцать часов в сутки.

— Что ж, неудивительно, что отец и дядя Дик смотрели на меня, как на змею подколодную, — вздохнул Стюарт.

— Думаю, твоя репутация от этого не пострадает.

— Речь идет не о моей репутации! — горячо воскликнул он. — Я думаю о том, что тебе пришлось перенести одной! Почему ты считаешь меня легкомысленным типом, не способным взять на себя ответственность?!

Розлин попыталась сострить:

— Вини в этом мои гормоны. В конце концов, именно по их вине я оказалась в таком положении.

Но Стюарт отреагировал на эти слова совсем не так, как она ожидала.

— В этом положении ты оказалась по моей вине, и наши отцы наверняка еще не раз мне на это укажут.

Розлин нахмурилась.

— Надеюсь, ты не собираешься делать мне предложение? — настороженно спросила она. — Ради ребенка я готова пойти на многое, но есть же какой-то предел!

Возникла неловкая пауза. Стюарт некоторое время смотрел на нее с каким-то непонятным выражением, а потом сказал:

— Некоторые, знаешь ли, считают меня завидным женихом.

Розлин рассмеялась. По крайней мере, он не совсем утратил чувство юмора.

— Но я-то знаю тебя лучше! И очень рада, что ты решил вести себя разумно.

— Разумно? — переспросил Стюарт. — В смысле не делать тебе предложения?

— Но ведь это было бы катастрофой, правда? — Розлин сморщила маленький носик. — Хотя и считается, что платонические браки, основанные на дружбе, часто бывают удачными, но мне бы, честно говоря, хотелось чуточку больше… огня.

— Надеюсь, ты не рассчитываешь, что эту искру высечет Кевин Холл? — сердито спросил Стюарт. — По-моему, он огнеупорный.

— Не понимаю, что ты имеешь против него.

— А я не понимаю, что ты в нем нашла, и никогда не понимал. Почему ты его защищаешь? Ведь это он дал тебе от ворот поворот после… сколько там длился ваш «страстный» роман?

— Ты прекрасно знаешь, что я встречалась с Кевином два года. Послушай, разве тебе понравилось бы, если бы я критиковала твоих приятельниц?

— А то, что ты называла одну из них сарделькой, критикой не считается? — парировал он.

— Это какую же? Что-то не припомню. Впрочем, у тебя их было столько…

— У тебя язык что жало! — уже без улыбки заметил Стюарт и опустился на колени рядом с Розлин. — Но в данном случае отшутиться не удастся. — Он снова взял ее за руку. — Да ты совсем замерзла. — Он нахмурился и стал растирать ей пальцы, чтобы восстановить кровообращение. — Думаю, нам нужно заключить какое-то официальное соглашение относительно ребенка.

— Зачем обязательно официальное?

Когда Стюарт встал на колени, Розлин на какое-то безумное мгновение показалось, что он… Какая нелепость, тут же одернула она себя. Ему и в голову не придет делать ей предложение, да еще и на коленях. Она хорошо помнила, какой откровенный ужас промелькнул на его лице при словах Элли о свадьбе.

— Когда я думаю, что моего ребенка вырастит кто-нибудь вроде Кевина, у меня кровь стынет в жилах, — продолжал Стюарт.

Розлин рывком высвободила руку.

— Ты намекаешь на то, что я не способна поставить интересы своего ребенка на первое место?

— Нашего ребенка, — поправил он.

— Лучше бы я тебе ничего не рассказывала! — в сердцах выпалила она.

В ее жизни и без того полно проблем. Не хватало еще бороться с папашей, наделенным чрезмерно развитым инстинктом собственника!

— А ты этого и не делала, — напомнил Стюарт, и Розлин сначала покраснела, а потом побледнела.

Неожиданно он взял ее лицо в ладони и задержал свой взгляд на губах. На секунду Розлин показалось, что он ее сейчас поцелует, и она испугалась, что Стюарт услышит, как бешено забилось ее сердце. Но, криво улыбнувшись, он отпустил ее и встал.

— Я не хочу на тебя давить, так что скажу маме, что звона свадебных колоколов не предвидится.

— Желаю удачи.

Розлин была рада, что он не пожелал скрепить их временное соглашение поцелуем. От облегчения у нее закружилась голова, и она не рискнула встать на ноги, пока не почувствовала, что дрожь в коленях прошла.

— Смотри, как бы тебе не испачкать свои щегольские ботинки, — предупредила Розлин. Появление Стюарта положило конец получасовой передышке, на протяжении которой она могла ни о чем не думать. — Я кормлю Людовика.