– Природа здесь сказочная, – сказал я, остановившись. – Жаль искупаться нельзя, речушка-то едва по колено.

Пейзаж и впрямь был замечательный: белый кварцевый песок, валуны, заводь поодаль украшена крупными желтыми цветами, окруженными плавающими на воде овальными листьями. Лес за речкой, однако, был совсем другим – папоротники и лиственные деревья исчезли, их сменили вымахавшие на полтора десятка метров в высоту гиганты с темно-зеленой хвоей, корявый кустарник с крошечными, с ноготок, листиками и синими ягодами, залежи бурелома и вьющиеся на ветру клочья не то паутины, не то колоний микроорганизмов. Мрачноватое зрелище.

– Неопознанная воздушная цель справа, шестнадцать градусов, – Нетико отвлек меня от созерцания пейзажа тревожной скороговоркой. – Повернись, у меня нет визуального контакта!

На слова «воздушная цель» я едва не среагировал в старой доброй армейской традиции – благодаря вчерашней атаке на челнок и после такого предупреждения следовало падать носом в землю и ползти в ближайшее укрытие, вот хотя бы под ту корягу… Я машинально развернулся, взглянул и застыл, раскрыв рот.

Сомнений в том, что «цель» умела летать не было: над речкой медленно плыло буро-песочное сферическое нечто диаметром в метр или около того. Техническое устройство или искусственный летательный аппарат оно напоминало меньше всего. Нетико это мигом подтвердил, определив:

– Живое существо…

Означенное существо перемещалось на высоте человеческого роста, летело неторопливо, будто воздушный шарик в безветренную погоду, точно следуя вдоль русла и не приближаясь к берегам. Я старался не двигаться – кто знает, что можно ожидать от этого пузыря? По ближайшему рассмотрению оказалось, что непонятная тварь больше всего напоминает кожаный мешок: шкура в складках, полно бугорков и наростов, среди которых выделяются три наиболее крупных, заканчивающихся пунцовыми «глазками». Все правильно, это на самом деле глаза! Темный зрачок-то отлично заметен!

Заметив меня, летучее диво остановилось, на неровной поверхности сферы образовалась длинная трещина, и я с легким ужасом понял, что это был рот, за которым скрывались одинаковые треугольные зубы, смыкавшиеся друг с другом, словно зубчики шестеренки. Под щелью затрепетали и вытянулись вперед тоненькие отростки-тентакли, меня словно бы обнюхивали, изучали…

Несколько секунд спустя пузырь потерял интерес к человеку, преспокойно отправился дальше вниз по течению речки и вскоре исчез из виду.

– Зубищи видел? – выдохнув, спросил я у Нетико.

– Видел, неприятно. Интересно, как оно летает?..

– По-моему, пора заводить реестр вопросов, на которые заведомо нет ответов. Признаться, мне стало не по себе.

– Привыкай. Кстати, можешь умыться и наполнить пустую бутылочку, неизвестно когда мы снова встретим реку или родник. Только для начала положи ПМК в воду, хочу сделать анализ.

Вскоре Нетико сообщил, что вода самая обычная, никаких отравляющих веществ, тяжелых металлов или радиоактивных элементов. Присутствует некоторое количество микроорганизмов и простейших, но они безопасны. Следовательно, мыться и пить воду можно.

Я устроил привал на сорок минут, поплескался на мелководье, поднимая фонтан брызг, понаблюдал за еще двумя летающими кожаными мешками (эти вообще не обратили на меня внимания) и заключил, что странные животные предпочитают порхать исключительно над речкой. Нетико тотчас сделал вывод, что пузыри или охотятся на рыбу (хотя рыбы в реке я не заметил), или…

– …Или это охрана района крепости, – предположил ИР. – Искусственно выведенные живые существа, предназначенные для наблюдения за территорией и устрашения, а возможно, и уничтожения непрошеных гостей.

– Да? Но в таком случае почему пузыри не напали на меня?

– Ты шел оттуда, а не туда, – с невозможной логичностью ответил Нетико. – Не вздрагивай, это всего лишь гипотезы и допущения. Между прочим, звезда окажется в зените – то есть наступит полдень, – через два часа семнадцать минут. А мы не преодолели и десятой части пути.

Я оделся, совершенно по родственному похлопал по корпусу ПМК, будто желая поощрить верного помощника и запрыгал по камушкам, форсируя речку. Не додумался, что можно просто подвернуть штаны, взять в руки ботинки и перейти поток вброд.

Чащобы за рекой производили не самое лучшее впечатление. Во-первых, идти вдоль дороги на расстоянии трех-пяти метров от нее стало почти невозможно – много поваленных стволов и упавших на землю сухих веток, встречаются заросли трубочников, от которых исходит дурманящий сладковатый запах. Великое множество разноцветных грибов, деревья покрыты пятнами лишайника и растениями-паразитами. Воздух затхлый и застоявшийся, постоянно слышен скрип и щелчки – вроде бы обычные лесные звуки, сейчас кажущиеся неприятными и опасными.

На куртку налипла паутина вперемешку с мелким мусором, мне надоело ежеминутно запинаться и я решил, что не будет ничего страшного, если дальнейший путь пройдет по дороге, а не по бурелому. Меньше риск переломать ноги.

На этом участке тракт выглядел неухоженным и заброшенным, колея поросла травой, но завалов не было – за дорогой кто-то прислеживал и убирал рухнувшие деревья, некоторые бревна, валявшиеся у обочины, оказались распилены, я нарочно посмотрел. Выходит, цивилизация добралась и до этого захолустья…

– Gib mir die Mьnze!

Требовательный голосок раздался по левую руку, я споткнулся, чуть не упал от неожиданности и автоматически потянулся за пистолетом. Нетико издал звук, похожий на изумленное «ох». Говорили на немецком языке с непередаваемо архаичным произношением и прицокиванием, словно мелких камушков в рот набрав.

Это был кто угодно, но только не человек. Крошечное, с локоть, живое существо сидело на высокой кочке у края дороги и сверлило меня взглядом маленьких карих глазок.

– Дай монетку, – повторил карлик. Я его отлично понимал, несмотря на странный выговор, русский и немецкий языки в Содружестве знают все и каждый. – Дашь – скажу, как обойти ловушку хёхлиха.

– Хёхлих? – я был настолько потрясен, что вступил в абсурдный разговор, не задумываясь. – Это что такое?

– Не что, а кто, – насупившись, сказал малыш и умолк. Других объяснений не последовало.

– Приблизительный перевод – «пещерник», – встрял Нетико. – Тот, кто живет в пещере.

Пауза затянулась. Прямо передо мной находился персонаж древней сказки: лесовик лесовиком. Ростом мне по колено, морщинистое личико, серая бородка, облачен в сотканное из тонкой соломки немыслимое одеяние, на голове зеленая шапочка, в правой ручке ветка, играющая роль посоха. Он весьма походил на обычных людей, но тем не менее у меня появилось твердое мнение о не-человеческомпроисхождении недомерка. Вовсе не из-за его невеликих размеров – чуждость угадывалась сразу, ощущалась на подсознательном уровне. Резкого отторжения лесовичок не вызывал, однако я никак не мог заставить себя уверовать в наше с ним родство, даже крайне отдаленное. Может быть, это и есть представитель цивилизации, зародившейся непосредственно на этой планете? Почему тогда он разговаривает на хорошо знакомом мне языке? Или аборигены постоянно общаются с людьми? Наверняка так и есть, меня лесовик ничуть не боится, а следовательно, раньше встречал человека и не считает его опасным!

Вихрь подобных мыслей пронесся в моей голове за считанные мгновения, но понимания происходящего не добавил. Скажите, зачем карлику монетка? Тем более, что денег у меня нет, все расчеты в развитых мирах Содружества осуществляются без использования наличных, окончательно вымерших столетия назад…

– Дай ему что-нибудь, – прошипел Нетико по-русски. – Кретин, это ведь первый прямой контакт с разумным существом!

Я порылся в карманах, где завалялось немного мелких вещиц. Два сменных чипа для имплантов, лазерное перо, идентификационное карточка станции «Хаген», складной нож – инструмент примитивный, но всегда необходимый… Есть!