Только в мечтах так ее держали и обнимали. Только в мечтах была она такой ошеломляюще женственной, такой неотразимой, какой чувствовала себя сейчас. Грегори заставил ее это почувствовать.

Как это ему удается? Куда подевался ее вес, куда пропали кости? Почему она льнет к нему, подчиняясь его силе? Это было выше ее понимания.

— Идите скорее! — донесся с улицы голос Патрика.

— Вы проголодались, Эллис? — спросил Грегори, горячо дыша ей в ухо.

Он понимал, как действует на нее, но не мог удержаться от соблазна проявить свои силы. Вероятно, я слишком долго лишал себя женского общества, пронеслось у него в голове. Или все дело… Нет, признайся: это Эллис заставляет тебя быть сексуальным, толкает на то, чтобы соблазнить ее. Нужно ли этому удивляться?

Нет, решил он, трогая губами мочку ее уха. Секс всегда был сутью взаимного влечения мужчины и женщины. Ее упрямство провоцировало ее на борьбу с ним. Все так просто. Не менее возбуждающим было и открытие, что Эллис можно укротить. Правда, ненадолго.

Покраснев, она возобновила борьбу, снова назвала его грубияном, но он остался неумолимым.

— Перестаньте, Грегори, — потребовала она. — Вам со мной не справиться!

Ее прерывистое дыхание убедило его: еще немного усилий — и ему удастся успокоить ее. Эллис бросала вызов, перед которым он не мог устоять. Он все равно укротит ее. Скоро.

Нелли и Патрик уже сидели за столом для пикника, когда он принес Эллис. Они чокались стаканами с вином, совершенно забыв о внуках.

Сидя рядом с Грегори, Эллис видела, как пристально смотрит ее дед в глаза гостьи. Он словно одурел, забыв обо всем на свете. Нелли выглядела такой же.

Эллис дважды громко прочистила горло, пока наконец не привлекла их внимание:

— Можно присоединиться к вашему тосту, дедушка?

— Ну разумеется, — отозвался Патрик и наполнил их стаканы. — Мы уже два раза выпили за отдел частных объявлений в «Ранчо».

Не сказав, что она думает об этих проклятых объявлениях, Эллис чокнулась со всеми, надеясь, что красное вино приглушит ее влечение к Грегори, обостренное его слишком близким соседством на скамье из красного дерева. Или просто вечер сегодня жарче обычного?

Заходящее солнце окрасило чистое небо в золотистые тона. Золотистые, как волосы Грегори. Она поклялась больше не смотреть в его сторону.

Пока хозяин наполнял тарелки сочными ребрышками и острыми перцами, гостья рассказывала о своей жизни на техасском скотоводческом ранчо. Слушая ее, Эллис испытывала чувство вины перед своей бабушкой. Понравилось бы ей, что дед строит глазки другой женщине?

Решив, что он слишком влюблен, а Нелли слишком привлекательна и мила, Эллис придралась к единственной несообразности, обратившей на себя ее внимание.

— Но вы говорите не как техасска, мэм, — вставила она.

Нелли ухмыльнулась и, растягивая слова на манер Грегори, проговорила:

— Эллис, девочка, я специально отделалась от техасского говора, чтобы жители Сиэтла не принимали меня за деревенщину. Легче говорить с ними на их языке, чем изменить их мышление. — Продолжала она уже без акцента: — Иногда я забываюсь и перехожу на техасский манер, но не часто.

— Только когда ругаешься, — улыбнулся Грегори.

— Как все, — кротко откликнулась Нелли.

— Надеюсь на это, — сказал Патрик, — Не годится, если здесь только внучка и я будем расцвечивать нашу речь.

И снова они с Нелли переглянулись, словно видели рай на земле.

Эллис выпила еще вина, чтобы укрепиться в своем неверии в любовь с первого взгляда. Эта идея столь же простодушна и нереальна, как упрямое утверждение Патрика о том, что явится ее принц. Грегори не годится на эту роль…

— Грегори, — попросила Нелли, — расскажи Патрику и Эллис о своих добрых делах на улицах Сиэтла.

— Я бы предпочел послушать кого-нибудь другого, — покачал он головой.

Эллис уловила косой взгляд, брошенный на нее. Чтобы намек был понятнее, он слегка ткнул ее локтем в бок. Она потянулась за стаканом, но он оказался пустым.

Но от Грегори не так-то легко отделаться.

— Вы всегда жили на ранчо, Эллис?

— Нет.

— Почти всю свою жизнь, — охотно пояснил Патрик. — Проводила здесь каждое лето и все каникулы вместе с бабушкой и со мной после того, как ее родители переселились в Сиэтл. Моему сыну и невестке не нравилась жизнь на ранчо, а Эллис полюбила ее, как только научилась ползать. Нам с Мэри она обязана своим воспитанием не меньше, чем родителям.

— Вот оно что, — довольно улыбнулась Нелли. — Грегори с братом тоже проводили свои летние каникулы на ранчо моей сестры в Техасе.

— Не забывай, почему мы ездили туда на лето, — с горечью заметил Грегори.

— Их родители развелись и начали бороться за детей, вот почему им приходилось уезжать в Техас, — объяснила Нелли. — Некоторым людям противопоказано сочетаться браком друг с другом, но попробуйте сказать им об этом. Они учатся только на своих ошибках.

— Как все в нашей семье, — добавил Грегори, — кроме тебя, деда и меня.

— Не время и не место для таких разговоров, Грегори. — И Нелли вновь обратилась к Эллис: — На ранчо он научился ездить верхом и бросать лассо. Поэтому никто не удивился, когда он стал конным полицейским, к тому же одним из лучших.

— А у вас есть братья или сестры, Эллис? — поинтересовался Грегори.

— У меня замужняя сестра. Как и родители, она предпочитает город, — кивнула Эллис.

Такой обмен информацией, подумала она, совсем ни к чему. Несколько горьких слов Грегори свидетельствовали о его взглядах на любовь и брак. Если он такой браконенавистник, их встреча вдвойне бессмысленна.

— Даже не знаю, что бы я делал без внучки все эти годы, — сказал дед. — Она лучший из всех моих ковбоев на ранчо. Она понимает в лошадях, коровах и…

— Дед — отличный учитель, — вмешалась Эллис.

Грегори наверняка жалеет, что явился на ранчо. Интересно, что он подумал, выйдя из машины? Те три поклонника по почте при одном взгляде на нее изменились в лице. Сегодня ей повезло — заходящее солнце и поднятая машиной пыль избавили ее от очередного удара.

Глядя то на небо, то на горы под ними, Грегори сказал:

— Здесь гораздо красивее, чем я ожидал.

— Эта долина напоминает мне некоторые места в Калифорнии, Орегоне и Монтане, — ответил Патрик.

— Тут замечательно, — подтвердила Нелли. — Разве ты не рад, Грегори, что мы приехали сюда?

— Да, здесь можно отлично отдохнуть от города, — согласился он, поболтал вино в стакане и бросил взгляд на Эллис. — Тут должны быть маршруты для прогулок верхом.

— Полно, на много миль вокруг, — поспешил Патрик на выручку молчавшей внучке. — С троп открываются отличные виды. Если вы, Грегори, любите удить на муху, Эллис, как только ее нога придет в норму, проводит вас на Лазурное озеро. Мне уже не добраться туда пешком, иначе я пошел бы с вами. Можете взять мой спиннинг.

— Спасибо, Патрик, а кто будет приглядывать за бабушкой, если мы с Эллис отправимся на рыбалку?

— Доверьтесь мне, молодой человек, я настоящий джентльмен. Слово Патрика Торнтона твердо как камень. Кстати, а вы можете гарантировать, что отнесетесь к Эллис с таким же уважением?

— Дедушка… — Эллис не скрывала своего возмущения. — Я вполне способна постоять за себя.

— Разумеется, девочка. Не знаю, какой дьявол вселился в меня, — засмущался Патрик.

— Можете не беспокоиться, Патрик. — Грегори протянул ему руку, и они обменялись крепким рукопожатием.

Оглядев присутствующих, Эллис убедилась, что только ее ужаснул мужской сговор. Желание отозвать деда в сторону, чтобы выбранить его как следует, только усилилось. Согласие же Грегори на такую старомодную сделку с Патриком было просто возмутительно.

— К сожалению, я буду слишком занята, чтобы отправиться на рыбалку с кем бы то ни было, — объявила она всему столу. — На этой неделе нужно врыть новые столбы для изгороди в конце долины — старые уже прогнили.

— Это может подождать неделю-две. Рыбалка пойдет тебе на пользу. Ты же любишь удить, — пожал Патрик плечами.