— Нам все-таки нужна «скорая», — постановила патрульная.

Бригаду неотложной помощи можно было вызвать обычным звонком по 911, но в последние дни на «скорую» держался большой спрос, а потому она приезжала гораздо позже патрульных. Вызов на убийство означал, что сюда прибудут криминалисты и судмедэксперты. Они-то и нарушат уединение на Ист-Ривер.

Элли жестом поторопила патрульную. Та проверила номер Эллиного жетона и сообщила диспетчеру, что детектив из отдела убийств уже на месте.

— Скажите им, что Джей Джей Роган тоже едет сюда, — добавила Элли. — Джеффри Джеймс Роган, мой напарник. Пусть внесут наши данные. Нет необходимости вызывать кого-то еще.

Женщина повторила информацию. Элли удовлетворенно кивнула и направилась проведать Джесса.

— Я вижу, вы уже познакомились с моим братом, — обратилась она к юному патрульному. — Он не так опасен, как кажется.

Джесс вскинул руку, оттопырив большой палец и нацелив указательный на полицейского.

— Оказывается, твой соратник — настоящий фанат «Собачьей площадки».

Так именовалась рок-группа Джесса. Их самыми крупными концертами были выступления в кабаках Вильямсбурга, вмещавших не больше десятка столиков, и случайные вечера на открытых площадках Манхэттена. Назвать «Собачью площадку» многообещающей группой значило бы серьезно понизить рангом команды, которые действительно карабкались по лестнице славы.

— Я знала, что кто-нибудь любит их не меньше, чем я, — сказала Элли.

— Да, мир тесен. — Полицейский воодушевленно улыбнулся.

Джесс поверил ему, однако Элли заподозрила, что радость у патрульного вызвала скорее возможность поговорить о чем-то более приятном, чем только что увиденный труп.

Она обернулась на шум мотора и увидела второй сине-белый автомобиль.

— Вас не затруднит подбросить моего брата домой… э-э-э… Капра? — спросила Элли; сощурившись, она-таки прочитала именной знак патрульного. — Мне кажется, сегодня утром его сердце уже достаточно потренировалось.

— Конечно, без проблем.

— Он передаст вещи, чтобы я могла переодеться, и остальную экипировку, если вы не против, конечно.

— А, ну да. — Капра глянул на свою напарницу, словно беспокоился, как она к этому отнесется. Сначала его чуть не стошнило на труп. Теперь ему дают задание.

— Мне действительно нужна экипировка, — сказала Элли, проследив за его взглядом. — Я скажу ей, что это моя просьба.

Она тронула брата за плечо.

— Поспи немного. Я позвоню тебе позже.

Элли взглянула на часы. 5.45. Сорок пять минут назад Джесс запустил кроссовку ей в голову. Тридцать четыре минуты назад она засекла время, выходя на пробежку. А тринадцать минут назад впервые раздался рингтон — песенка Гвен Стефани.

Она посмотрела на девушку, брошенную на кучу строительного мусора. Если бы Элли не прервала пробежку, это дело ушло бы кому-нибудь другому. Кто-то другой сообщил бы печальную новость семье. Кто-то другой неубедительно пообещал бы, что сделает все возможное и найдет преступника, сотворившего такое с их дочерью. Но она не побежала дальше. Она заставила патрульную назвать ее имя по рации. Теперь это ее дело. Она отвечает за эту девушку.

Пришло время выяснить имя неизвестной.

В шестидесяти метрах оттуда, на другой стороне шоссе Ист-Ривер, возле жилого дома на улице Манжена стоял синий «Форд Таурус». Мужчина за рулем наблюдал, как подъехала вторая патрульная машина, а за ней «неотложка» с включенной сиреной и проблесковым маячком. Две машины с четырьмя полицейскими приехали раньше медиков. В этом была какая-то нелепость. Хорошо, что девушку уже не спасти.

Первая патрульная машина, выехав из парка, направилась к северу по Рузвельтовскому шоссе. Впереди — коп. Сзади штатский без наручников. Все остальные пока в парке. Ему хотелось остаться и посмотреть, как дело пойдет дальше, но он знал, что вскоре полиция начнет прочесывать округу.

Он повернул ключ зажигания. Цифровые часы на торпеде показывали 5.46. Он настроил радио. До программы Говарда Стерна еще четырнадцать минут.

5.48. В тридцати пяти километрах восточнее парка, в Майнеоле на Лонг-Айленде, Билл Харрингтон резко открыл глаза — разносчик газет снова промахнулся, и, вместо того чтобы попасть на крыльцо, тяжелый сверток угодил под окно его спальни. Тело казалось липким. Билл откинул одеяло и с удовольствием ощутил холодок на босых ногах.

Ему снилась Робби.

Сон начался на заводе «Алкоа» под Питтсбургом; он давненько не был там, ведь Пенни настояла, чтобы после выхода на пенсию они поселились на Лонг-Айленде. Но двадцать пять лет своей жизни он плавил и лил сталь на этом заводе по пять дней в неделю, и по большей части это время было счастливым. Во сне он вошел в знакомую комнату отдыха для сотрудников, однако оказался у старого кухонного стола, служившего Харрингтонам с незапамятных времен.

В тот день Робби исполнилось шесть. А Дженне было всего двенадцать, однако она выпросила позволение испечь торт лишь с минимальной помощью мамы. Торт вышел комковатый и кривобокий, покрытый коркой подозрительной зеленой глазури. Однако Робби, казалось, ничего не заметила.

А вот и она — коленки стоят на виниловой обивке кухонного стула, локотки упираются в стол, светлые волосы зачесаны назад и убраны под розовую бумажную корону именинницы. Девочка нетерпеливо поглядывает на шесть горящих свечек, а Билл, Пенни и Дженна выводят последнюю строчку поздравительной песенки, чтобы продлить волнительное ожидание. Билл улыбнулся во сне, когда Робби зажмурилась, набрала побольше воздуха и осторожно выпустила его на каждую из свечек.

— У меня получилось, папа! Я затушила все, как ты учил. Мое желание правда исполнится?

— Тебе придется подождать, чтобы узнать это, Робби. Но помни — о нем никому нельзя рассказывать!

Во сне Робби слезла со стула и вышла из кухни туда, где, по его представлению, несколько минут назад находился завод. Билл пошел следом, желая побыть с девочкой еще немного, но было уже поздно. Он нашел ее такой, какой видел в последний раз почти восемь лет назад, — обнаженной, на железной каталке, покрытой простыней.

Все последующие годы Билл ловил себя на том, что думает о младшей дочери. Он никогда не считал, насколько часто это происходит; наверняка не меньше раза в день, обычно даже чаще. И, как раньше, когда Пенни еще была с ним и Дженна жила неподалеку, Билл порой просыпался от снов, переходящих в кошмары.

Однако очень давно воспоминания о Робби не были настолько яркими.

Элли все еще была в футболке и спортивных штанах, когда Джей Джей Роган, сбросив скорость своего белого «Форда Краун Виктория», перескочил через обочину Рузвельтовского шоссе и забил себе место для парковки — участок голой земли.

Направляясь к напарнику, она проклинала молодого патрульного Капру за то, что он до сих пор не вернулся. В ее голове возникла такая картина — ее братец похваляется перед новым поклонником свеженьким гитарным рифом, а она торчит на месте преступления в грязной спортивной одежде.

Когда Роган вышел из машины, она смутилась еще больше. Как обычно, он был при параде. Сегодня его наряд состоял из черного костюма с пиджаком на трех пуговицах, накрахмаленной серо-стальной рубашки и лилового галстука в мелкий белый горошек. Два дня назад она заметила ярлык на другом его пиджаке, небрежно повешенном на спинку стула: «Канали». Штуки две, не меньше. Она прикинула, что этот потянет примерно на столько же.

Элли так и не поняла, откуда у ее напарника деньги на такой гардероб, а также на другие, менее явные прихоти, но не удивилась бы, узнав, что после службы он подрабатывает моделью. Джей Джей был среднего роста и крепкого телосложения — возможно, в нем было немногим меньше метра восьмидесяти, а весил он как минимум девяносто килограммов. Кожа темного оттенка мокко. Наголо бритая голова. И очень приятная улыбка.